"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Рива.
Я обернулась, улыбаясь Шаду. Мой дорогой муж вышел на балкон.
— Шад, — ответила я на приветствие.
Какое-то время мы смотрели на сад камней. Я начала постигать тайны семейной жизни григорианцев, их молчаливость. Ведь говорить на самом деле не о чем. Было очень хорошо стоять друг с другом рядом и думать об одном. Нужно навестить маму. Она наверняка услышит о том, что мой муж стал монархом, а я скучала по полям маковника. Еще нужно позаботится о малыше Шантары. Дел много. Мы не обсуждали их, но мы их помним, и они витают между нами — картины нашего прекрасного будущего.
Несколько дней Шад занимался государственными делами.
У меня, как у супруги, их оказалось немного. Иногда присутствовать с ним на церемониях, посещать официальные встречи, сопровождать в поездках. В остальное время могла заниматься чем угодно.
Не скажу, что привыкала легко.
Большую службу мне сослужило знание ксено-этики.
Но и научиться пришлось многому. После того как вопреки всему Шад присоединился к династии, его семья стала лучше ко мне относиться. Мне помогали постигнуть как себя вести, о чем говорить, посвятили в тайны церемониальных действий. Я быстро училась.
Через несколько недель нас пригласили в госпиталь за малышом.
Ему пришлось там задержаться дольше. Из-за отсутствия матери ребенок медленней развивался, чем мы ожидали. Было раннее утро, я немного волновалась, но была в предвкушении. Настроение оставалось приподнятым еще с вечера. Накануне я готовила комнату для ребенка, перебирала крошечные треугольные отрезы ткани, которые заменяли здесь пеленки, и думала, как это будет выглядеть. Пока он маленький, я буду ему мамой, но как он воспримет меня, когда подрастет и увидит, что я отличаюсь от остальных? Я останусь для него женой дяди или чем-то большим?
Столько волнений…
Они исчезли, когда к нам вышла пожилая врач со свертком в руках. Формальности Шад уладил накануне, оставалось забрать домой ребенка. С нами были и родители Шада… Лиана, еще не убравшая следы траура с волос, выглядела очень воодушевленной. Малыш не сможет совсем убрать горькую печаль потери, но придаст ей сил. Едва справляясь с напряжением, она протянула к детенышу руки. Тонкие гибкие пальцы подрагивали от волнения.
Но врач не отдала ей малыша.
Протянула мне.
Он был совсем легким. От неожиданности и оказанной мне чести, я сама разволновалась пуще прежнего. Думала, бабушка возьмет первой, но поняла, что врач права. Маленький Миро будет воспитываться в нашей семье, значит, я должна стать первой, у кого он окажется на руках. Я боялась, Лиана рассердится, но нет. Меня приняли, как григорианку.
— Привет, — улыбнулась я, глядя в ворох пеленок, из которых выглядывала мордашка детеныша.
Совсем крохотный.
Даже странно, что такой малыш вырастет в высокого григорианца.
Меньше человеческого младенца раза в три. Тонкий, с цепкими пальчиками, на каждом красовался прозрачный коготок. Лупоглазый — огромные, желтые глаза были самой заметной частью на лице. В ответ детеныш фыркнул, и смежил веки.
— Держите крепче, Эми-Шад, — посоветовала григорианка, которая передала нам младенца. — Он сейчас мать в вас не признает, но все равно держите крепко, как мать. Ему спокойней будет.
— Держу, — я прижала комок к груди, рассматривая сероватую кожу существа.
Племянник Шада мирно спал.
— Идем? — мы с мужем побрели к выходу, я шла, баюкая малыша.
Пусть Шантара будет спокойная: мы вырастим его, как родного. И наш дом не опустеет со временем.
Дома мы отнесли его в комнату, которую выбрали детской. Нужно будет найти женщину с опытом, которая поможет его растить и всему меня научит. Я сидела над колыбелью, рассматривая малявку, пока Шад ушел по делам. И сама не заметила, как начала напевать иларианскую колыбельную песню, грустную и тихую. Не думаю, что она ему нужна — младенец и без нее прекрасно спал. Это скорее мне нужно. Как инициация материнства, чтобы привязаться к ребенку, если уж не я его родила.
— Твой отец был героем, — тихонько напевала я. — И твоя мама. И ты тоже им станешь, когда вырастишь.
Хотя лучше героем не быть. А прожить отпущенное тебе время без войн и потрясений. В мире с собой. Ничем не жертвуя.
Надеюсь, у сына Шантары будет такая жизнь.
Я буду молиться, чтобы такая жизнь была у всех нас.
Эпилог
Когда все успокоилось и утряслось, мы с Шадом съездили на ту забытую всеми планету, где пытались спрятаться от мира.
Это было спонтанное, но общее решение.
Там мы обжились, выстроили наши отношения. С грустью я ходила по комнатам. Уже не скрывалась, не прятала от всех татуировки вокруг глаз, а под капюшоном черные волосы… Не было нужды мне прятаться, а Шаду — называться Изгоем. Скромная обстановка, двор — все тронуло сердце, казалось милым. Мой первый дом…
Сиреневая красавица в защитном коконе дожидалась на клумбе.
Я взяла ее в руки, улыбнулась. Искорки с лепестков почти пропали, но она еще цвела. Колокольчики потянулись ко мне, как ласковые кошки.
Цветы я заберу с собой.
Но домой мы вернулись не сразу. Я попросила Шада посетить Иларию.
Когда сел наш шаттл, был вечер.
Мягкий свет лился из-за горизонта на бесконечное поле маковника, я так хорошо запомнила эту картину… Как смотрю навстречу свету на ярко-алое поле, и держу в руках свой сиреневый цветок. Я так скучала по этому виду… Наверное, я лучше запомнила даже не пейзаж, а свои ощущения простора, покоя и свободы.
Родители встретили нас приветливо, хоть и немного настороженно.