Фараон Эхнатон
Шрифт:
Она схватила руку его величества. Она целовала руку.
— Я сказал тебе, Кийа: великая Хапи для разлива избрала месяц тот. Я говорю тебе: я сам изберу месяц, в который воины мои разольются, подобно Хапи, — в сторону Та-Кефт, и в сторону Эфиопии, и в сторону Митанни. И дальше. И дальше На Восток На Запад. И моря подчинятся нам. Кефтиу и Иси будут подобно Саи и Ей-н-ра — нашими, совсем нашими. Подобно ступеням, ведущим все выше и дальше.
— Да, да, да, — шептала Кийа прижимаясь к нему. Его величеству рисовались необъятные просторы Та-Нетер, и Западного моря, и Восточных государств, и всех государств
Он сказал как о деле завершенном:
— И благодаря чему все это?
— Тебе!
— Не совсем: благодаря указу. Который повезут во все концы.
Он скосил взгляд. И увидел то, что увидел: два маленьких стража на груди ее, пахнущей благовониями. Они стояли розовоголовые. Упругие. Зовущие.
И осторожно. Очень осторожно. Затаив дыхание. Дотронулся пальцем. Сначала до одного. Потом до другого соска.
Его величество был счастлив…
Тахура снова пишет
«Досточтимейший и мудрейший хозяин мой, которого любит и всегда слушает его слуга покорный Тахура, ныне торгующий товарами в великом Кеми!
Тахура молит богов о ниспослании тебе и всей твоей семье такой благодати, которой ты один достоин. И боги внемлют моим молитвам, которые есть просьбы раба твоего купца Тахуры.
Товар я продаю. Нельзя сказать, что быстро, нельзя сказать, что медленно. Купец, к которому я прибыл и который есть великий купец этой земли, пребывает в добром здравии. Он хорошо покупает товар. И да будет так всегда! Купец этой земли, как достоверно известно, крепок ныне здоровьем. Его помощники надеются служить ему, говоря: «Вот господин наш, умелый в торговых делах и сильный духом и сердцем своим».
Те же из его помощников, которые надеялись когда-нибудь заменить хозяина своего на посту его, теперь пали духом. Ибо хозяин их дал слово прожить много лет. Если почему-либо это не случится по воле богов, то мое предыдущее письмо о его помощниках полностью остается в силе. Эти помощники, невзирая ни на что, сильно соперничают меж собою. На кого же они надеются? На покупателей своих? Однако должен сообщить с радостью, что покупатель спит или дремлет, не принимая участия в великой ярмарочной торговле. И это на благо твоему величеству, ибо хозяин ярмарки здесь с его интригами — сам по себе, а покупатель сей страны с его заботами — сам по себе.
А теперь я хотел бы узнать у твоего величества: не будет ли каких-либо указаний относительно покупки льна и цены на лен? И если будет на то твоя щедрость, я бы нижайше просил прислать твоему слуге сколько возможно талантов золота или серебра. Ибо жизнь здесь не дешевая, и на еду, не говоря уже об угощении купцов, уходит немало дебенов.
Спешу также сообщить, что твой покорный слуга узнал и о том, что главный купец, о котором я говорю, возьшел намерение укрепить кровлю своей лавки. Да еще и подпереть стены до такой степени свежими подпорками, чтобы лавка не только хорошо служила, но и вызывала бы страх у соседних купцов. А страх этот, как тебе доподлинно известно, бывает оттого, что один купец делается богаче и сильней и тогда норовит подавить своих соперников по торговым делам.
Так сказывали нынче весьма сведущие в торговле люди.
Остаюсь рабом твоим покорным, послушателем слов твоих, в надежде
Купец Тахура.
Писано в городе Ахетатоне в месяц паони 17 года царствования его величества Нефер-Хеперу-Ра Уен-Ра Эхнатона».
Полная готовность
Сеннефер вошел молчаливый, слишком ровный в спине. Молча кивнул хозяйке. Молча поднялся по лестнице.
Ка-Нефер раздвинула льняную занавеску: в комнате стало светлее. Яркое вечернее небо заиграло в широком оконном проеме,
Нефтеруф сидел в углу. Его не сразу заметил парасхит. А как только заметил — кивнул. Тоже молча.
— Дома мы одни, — сказала Ка-Нефер. — Муж ушел к Тихотепу.
— Зачем? — спросил осторожный Сеннефер.
— У него помолвка с девушкой из лавки Усерхета.
— Значит, мы одни?
— Мы здесь втроем. — Ка-Нефер улыбнулась.
«… Красивая, слишком красивая женщина. Слишком красива — слишком ветрена. Как мог Шери довериться ей? А Нефтеруф? Живя под одной кровлей с нею, как поручился он за свою плоть? Мужчина в соку и красивая женщина в важном деле — это гибель для дела. Это все равно, что хетт в одной лодке с жителем Кеми. Это все равно, что Амон и Атон в одном храме…»
Сеннефер смерил холодным, сосредоточенным взглядом пронзительно красивую женщину и льву подобного Нефтеруфа. Он не одобрял. Не понимал того, как мог этот бывший каторжник довериться красавице, которая достойна украсить женскую половину любого правителя мира.
«…То ли я ему слишком понравилась, то ли он сердит на меня. А за что?.. Он, как видно, очень осторожен. Он осторожен, как лев на водопое. Он явился в дом, где никогда не бывал. Он подозрителен. Он умудрен опытом…»
«…Сеннефер кажется напуганным. Или ошеломленным. Старик словно бы языка лишился. Вот он сидит. Сидит и молча озирается. Вот он сидит, и страх на плечах его, испуг в глазах его…»
Сеннефер даже вздрогнул, когда внизу послышались шаги. А это был Шери. Мудрый и неторопливый Шери. Который умел выжидать, подобно пауку. Он перешагнул через порог и сказал:
— Здравствуйте все, кто под этой крышей!
Голос у него твердый. Звенит подобно бронзе. Казалось, что он принес с собой добрые вести. Казалось, что только-только спустился с небес, где парил в чистых сферах.
Шери усадил рядом с собой Ка-Нефер. Он обнял ее за плечи, словно дочь. Жестами пригласил старика и бывшего каторжника поближе к себе. И они уселись — голова к голове, лоб ко лбу. Так и уселись в кружок. Такой тесный, что было слышно, как бьются их сердца. Очень тесно было. И очень гулко бились сердца. И с этой поры не существовало более красавицы. Ни мужчин. Одни заговорщики Только они!..
Шери достает кусок папируса. Такой изрядный кусок — амаге по ширине, два амаге да еще один пат по длине. Он расстилает на полу этот папирус. На котором четырехугольники. Они выведены умелой рукой. Их изобразил человек с острым глазом. Как у коршуна. Шери взял два цвета: черный и красный.
— Вы видите?
Шери ткнул пальцем в самый большой четырехугольник.
— Что здесь? — спросил Нефтеруф.
— Это дворец. А вот здесь, — Шери переставил палец, — вот здесь — воздушный мост. Вы знаете этот мост? Под ним проходит Дорога фараона. Вы знаете этот мост?