Фараон
Шрифт:
Братья указали нам на проходы, ведущие в главные укрепления крепости. Затем мы вернулись тем же путем, каким пришли. Батур остался позади, чтобы скрыть вход в свежевырытую шахту, используя для этого груду мешков с сушеным ячменем, которые по счастливой случайности были сложены в соседних комнатах подвалов.
Наша следующая задача состояла в том, чтобы переместить почти триста человек из старого лагеря Гуротаса на восточном берегу на четыре древних искусственных острова, где они будут чувствовать себя комфортно, но откуда их можно будет быстро перебросить в подводный туннель, ведущий к основанию крепости Аттерика.
Пока это происходило, мы с Рамзесом собрали всех офицеров и прочитали им лекцию о внутренней планировке крепости и ее зубчатых стенах, чтобы, когда они проведут своих людей через шахту в подземелье, они точно знали свое положение в массивном здании и могли найти дорогу к своим боевым постам. Мы постарались, чтобы в каждом военном отряде был хотя бы один человек, который видел Аттерика раньше и мог узнать его, если и когда увидит снова. Нам была хорошо известна скользкая репутация Аттерика, который использовал множество самозванцев и двойников, чтобы запутать своих врагов.
Затем мы репетировали и тренировали наши ожидающие роты, как быстро перебраться со своих временных участков на четырех островах на Лисий остров, чтобы там спуститься по стволу в подводный туннель на западный берег и, наконец, пройти через хранилища в главную часть крепости, в основном в полной темноте. Во время этой переброски людей связали в группы по двенадцать человек, каждую группу возглавлял надежный сержант, который был единственным, кто нес зажженный факел.
Все эти приготовления прошли гладко, но Рамзес остался с одной, казалось бы, неразрешимой проблемой. Как убедить царицу Серрену Клеопатру не присоединяться к нашей ночной атаке под Нилом, а остаться с отцом на поверхности, где она будет в относительной безопасности.
‘Ты не понимаешь, Тата, - заверил меня Рамзес. ‘Если она думает, что это из-за того, что она женщина и о ней должен заботиться мужчина, то она просто откажется сотрудничать.’
– Я все понимаю, Рамсес, - поправил я его. ‘Я знал мать вашей жены и ее бабушку до нее. Все они имели одну общую черту. Они бойко отдают приказы, но никогда не принимают их благосклонно. Вам просто придется объяснить ей это немного по-другому. А именно, что она нужна тебе, чтобы помочь дряхлому старику, который просто случайно оказался ее отцом, узнать Аттерика, если они столкнутся с ним, когда вместе будут штурмовать стены Абу-Наскоса. Гуротас никогда не видел его, тогда как Серрена, вероятно, знает Аттерика лучше, чем кто-либо другой из ныне живущих. Даже если его лицо скрыто маской, она может узнать его по рукам.’
На следующий вечер Рамсес вернулся на Лисий остров после посещения лагеря Гуротаса, где присутствовал на последнем совещании самого короля. У Рамзеса под плащом была бутыль превосходного спартанского вина, и он ухмыльнулся, наливая мне полный до краев Кубок.
– Выпей, Тата. Мы должны утопить наши печали.’
– Трагические новости?- Спросил я.
– Лучше и быть не может.- А потом он нахмурился.
– Простите меня за эту оговорку; конечно, я имел в виду, что хуже быть не может. Моя дорогая жена не будет рядом со мной в первых рядах предстоящей битвы. Я смогу сконцентрировать всю свою энергию на том, чтобы добраться до ворот крепости и держать их открытыми до тех пор, пока мы не сможем войти в них в полном составе. Серрена будет на попечении своего отца, направляя его на поиски Аттерика в суматохе и сражениях. Мы можем быть уверены, что Гуротас не позволит своей единственной дочери попасть в беду.’
Это было грандиозное предприятие, еще более осложненное двойственным характером нашего наступления, но в конце концов все было готово для нападения на Абу-Наскос. Царские любовники провели предыдущую ночь вместе в старом лагере на восточном берегу реки, но на рассвете расстались. Серрена пересекла Нил, чтобы быть со своим отцом королем Гуротасом в траншее перед крепостью, а Рамсес присоединился ко мне в переполненном туннеле под рекой.
Затем, когда наступила ночь, мы двинулись вперед и, наконец, заняли свои позиции у подножия лестницы, которая вела в подвал крепости Абу-Наскос. Сигналом к началу штурма стал Восход новой Луны. Все это было очень хорошо для Гуротаса и других, которые имели прекрасный вид на ночное небо с того места, где они находились. Однако у нас с Рамзесом было по меньшей мере пятьдесят локтей скалы над головой. Нам пришлось полагаться на дозорных с Лисьего острова, чтобы передать сообщение по цепочке людей в туннеле под Нилом туда, где мы с Рамзесом сидели на корточках во главе шеренги.
Наконец пришло лунное послание, и мы с Рамзесом встали и начали подниматься на вершину лестницы, где нас ждали Батур и Насла. Люди, которые следовали за нами, были связаны в небольшие группы, чтобы не потерять контакт друг с другом в полной темноте. Только командир каждой группы нес зажженную свечу.
Под командованием Рамсеса было пять таких групп. Его целью были главные ворота крепости. Он и его люди должны были захватить их, открыть и удерживать до тех пор, пока Гуротас и Хуэй не смогут выскочить из своих траншей во главе главных сил и закрепить брешь.
Две из этих групп по двенадцать человек находились под моим личным командованием. Я сам отобрал этих людей, а это означало, что лучших не было. Насла проводил нас на верхний этаж крепости, где располагались личные покои Аттерика. Нашей главной задачей было захватить его живым, чтобы мы могли быть уверены, что нашли нужного человека. Но если бы мы столкнулись с малейшими трудностями, то все соглашались, что он должен быть убит на месте. По словам Батура, Аттерика опознали только два дня назад, когда он входил в свои покои, и с тех пор никто не видел, как он покидал верхний уровень крепости.
С первого этажа крепость была высотой в восемь этажей, и каждый из них был высотой в десять локтей, так что подъем, который нам предстоял, составлял около восьмидесяти локтей. Вдоль стен коридора через равные промежутки горели зажженные фонари, но они отбрасывали лишь слабый свет, поэтому я приказал каждому зажечь свой факел. Теперь было достаточно светло, чтобы я мог вести их бегом, хотя лестница под нашими ногами была узкой и крутой.
Я тщательно обдумал наш выбор оружия и в конце концов ограничился холодным оружием: мечами и длинными ножами. Луки и стрелы были слишком громоздкими и трудными для того, чтобы натягивать их и целиться в этих ограниченных пространствах. Мы поднялись по лестнице с обнаженными клинками в руках, чтобы не быть застигнутыми врасплох внезапным появлением противника. Как только мы достигли шестого уровня крепости, тишина на нижних этажах была нарушена дикой какофонией криков гнева и возмущения, вместе с криками боли и лязгом металла о металл.
– Люди Рамзеса заняты!- Насла хмыкнул у меня за спиной.
– Продолжай идти!
– Возразил я. ‘У него есть двести человек и даже больше, чтобы помочь ему добраться до ворот.’
Мы свернули за следующий поворот лестницы и сломя голову врезались в небольшой отряд противника, спускавшийся так же быстро, как и мы. Очевидно, их насторожили звуки битвы на нижних этажах, но они не ожидали встретить нас так скоро. Их оружие все еще было в ножнах. Я убил первого, просто подняв клинок, пока острие не оказалось рядом с его кадыком. Когда он подбежал ко мне, я почувствовал, как острие рассекло его позвоночник, и почувствовал теплую струю крови на своем запястье, когда лопнула яремная вена. Я позволил его трупу соскользнуть с моего клинка, и теперь мое острие было идеально выровнено с диафрагмой человека, который следовал за ним вплотную. Этот явно одевался в спешке, потому что нагрудник его был расстегнут, а грудь частично обнажена. Мой удар погрузил клинок по самую рукоять. Когда он упал, мне пришлось наступить ему ногой на горло, чтобы остановить его сопротивление. Затем я повернул свой меч, чтобы увеличить рану и позволить лезвию легко уйти. К этому времени Насла и остальные уже разделались с оставшимися врагами. Я перепрыгнул через тела и помчался вверх по лестнице. Наконец мы вышли на верхний этаж здания.