Фараон
Шрифт:
Вот причины, по которым распалось то древнее государство и по которым не может существовать нормально любое настоящее.
В древнем Египте отсутствовала какая-либо принадлежность к партии, роду, племени или классу. Все были равны в своих правах.
Неравномерно распределялся только труд, ибо в нем много своих нюансов исполнения.
Но все же он не являлся первопричиной государственного развала и возникновением своеобразной диктатуры властей в исполнении чего бы то ни было.
Значит, неравноценность труда не является угрозой для создания равнополноценного умственного сообщества таких же.
Что, в свою очередь, значит следующее.
Всякий труд в основе своего приложения является важным для другого, если он демографически подтверждает сам себя в живом исполнении.
Говоря проще, всякий труд должен быть обоснованно нужен, несмотря на его какую-то умственную отсталость или краткость, слабость воспроизведения.
К примеру, труд уборщика, мусоросборщика, канализационщика и т.п.
Дальше. Всякие трудовое взаимодействие, то бишь коллективное воспроизведение чего бы то ни было, является соответствующим сложением степени умственно состоящей полноценности. А значит, всякая коллективизация должна происходить согласно состоянию ума на период ее возникновения.
И, наконец, еще одно из того же.
Всякий труд будет бессмысленным, если он не признается хоть кем-то в силу состоявшейся полноценности умов.
Тоесть, при равенстве умов возникает проблематичность существования всякой бессмыслицы, исполняемой таким же составом ума.
В основном, это тезис будущего, хотя его можно проследить уже и сейчас, если внимательно присмотреться к окружающему.
Но вернемся все же к причинам.
Итак, мы выяснили, что во многом повинны сами люди, в основе своей уверовавшие в своего верховного владыку.
И в этом нет ничего плохого, за тем
лишь исключением, что всякая вера должна быть обоснована делами, словом и методами разрешения множества проблем.
Именно в этих трех заключениях и кроется судьба человечества.
Как правильно оценивать совершенные дела, как правильно без откровенного цинизма воспринимать слова и как правильно использовать, понимать, принимать методы разрешения?
С делами, конечно, яснее всего.
Хорошее дело - хороший руководитель. Плохое -соответственно такой же и человек.
Но вот как быть со словами и методами?
Здесь очень трудно разграничить настоящую правду и искусно построенную ложь на основе той же правды.
Собственно говоря, методы вытекают из слов. Потому, мы и остановимся на этом, и более подробно определим.
Что было такого в словах самого первого фараона, что люди ему верили и в большей степени подчинялись без каких-то обсуждений?
Ну, во-первых, правда.Toeсть, он нес в себе образец точности в исполнении всех божьих заветов.
Если что-либо не понимал, то попросту не делал или не претворял в жизнь как-то по-своему, тем самым не причиняя вред другим, ибо недопонятое - всегда будет ложь, а понятое доподлинно - всегда правда. Это закон.
Во-вторых, он никогда не общался с людьми с точки зрения занимаемой верховной позиции.
Toeсть, ему не было присуще высокомерие и своенравие в деле претворения только своей мысли. Во многом он советовался с людьми и даже спрашивал разрешение на какое-то действие. Своего рода, это был диалог между руководителем и своим народом. В итоге, дела не расходились с принятым совместно решением.
В-третьих, Анамнехон не был пустословом. Говоря проще, он не бросал слова на ветер. А так, как его всегда можно было застать при исполнении какого-
либо дела, то его слова соответственно всегда подтверждались.
В-четвертых, он имел главенствующую позицию в отношении всех людей, и других вождей в том числе, но это не давало ему права лишать их
какой-то точки зрения на исполнение задуманного. Он никогда не отбрасывал как пустой звон чью-то мысль и всегда старался понять другого человека, его мысли и позицию целиком.
Если не соглашались сразу, то Анамнехон откладывал решение на другое время и вовсе не торопил, даже если дело было срочным и, как говорят, горело. Конечно, это не касалось
каких-то действительно спешных дел. Таких, к примеру, как наказание виновного за содеянное, исправление чьей-либо ошибки в труде и т.п.
В основном, это были вопросы чисто бытового характера, которые не затрагивали общего государственного в целом одновременно и сразу.
В-пятых, вождь никогда не утверждал свою точку зрения. Он всегда декларировал Бога и только обозначал основное. Сами же детали должны были разрабатываться непосредственно теми, на кого и возлагалось намеченное.
В-шестых, Анамнехон всегда был честен со всеми и никогда не говорил, что может чего-то достичь, если реально не мог. Потому, он во многом просто советовался и, как говорят, пользовался достижением ума уже других.
И, в-седьмых, вождь не умел притворяться в том, что он знает, а чего не знает.
Toeсть, подходил к делу реально и не торопился создать себе какой-то ореол всеобщего умника, возросшего на благосклонности Большого Духа или Бога.
Таким образом, люди верили словам своего вождя в большей части потому, что он не был пустословом и подходил ко всему с обычной душевной простотой без всякого величия занимаемой позиции и своего приближенного положения к Богу.
Исходя из этого, можно сделать такой вывод. Всякий человек, лишенный степени самоличного бахвальства, вполне способен к реальному отражению своих слов в делах.
И, наоборот. Всякий, кто хоть как-то пытается снабдить свое слово красноречием и привлекает внимание других, является, как правило, просто болтуном и несостоятельным в свершении какого-либо дела.
Соответственно, из этого вытекают и методы в работе и по поддержанию какого-либо общественного порядка.
Но основа всякому методу реалиста - это честность убеждения и воссоздание классического примера своей правоты в самой жизни.