Фартовые деньги
Шрифт:
— Что «ну»? Продолжай!
— Короче, мне прикинулось, что это твой. Обрезки еще от ремней нашли, колья какие-то струганые… В общем, решил я эту протоку поглядеть. Не в сторону впадения в Снороть, а выше по течению. Ну и решил сегодня один сплавать, под видом рыбака.
— А почему один? — прищурился Механик.
— Я ж знаю, что рыжевье у тебя… — потупился Швандя. — Если б я сказал Вите про след и объяснил, что он, может быть, твой, так он бы небось всю контору сюда пригнал…
— …И тебе бы, бедному, ни хрена не досталось! — вздохнул Механик. — А ты
— Каждый за себя играет… — сказал Швандя. — В общем, я на этой резиновой проплыл вверх по протоке, услышал голоса. Слез в воду с перископом и всеми прибамбасами, лодку в камышах оставил и потихоньку, где вплавь, где пешком по дну, решил поближе подобраться… Короче, рассмотреть, где у вас что…
— И неужели ты, лох необразованный, думал, что тебе это все одному провернуть удастся? — хмыкнул Еремин. — Либо ты впрямь дубина стоеросовая, либо врешь внаглую и честно лупаешь тупыми глазками…
— Считай как хошь, — обреченно пробормотал Швандя. — Все одно мне хана.
— Судьба, как говорится, «играет человеком». Но иногда ему дает маленькие шансы выскочить из той самой «бездны», куда его бросала «без стыда». Так ты мне все сказал?
— Все… — Швандя облизнул сухие губы.
— Везучий ты человек, Швандя! — заметил Механик. — Весной, помнится, я тебя оставил пристегнутым к батарее отопления в известном поселке «Призрак коммунизма», примерно за час до наезда туда вашего областного ОМОНа. Как же тебя не посадили-то, а?
— Витя отмазал… — пробормотал Швандя. — Морду, правда, потом набил.
— Полезное мероприятие! — одобрил Механик. — Хотя, надо сказать, что Витя жуткий гуманист по жизни! Сколько у вас там трупов осталось? Штук пять, если я не ошибаюсь. И за это — всего-навсего по морде? Попался как лох, братков подставил… Любит, должно быть, тебя Басмач!
— Это наше дело… — буркнул Швандя.
— Возможно, ты, братец-матросик, позабыл ему сообщить, как мне на кассету нужные слова накричал? Зря! Он ведь и узнать может… Кассетка-то у меня лежит где-то.
— Все равно ты меня не отпустишь, чего пугаешь? — окрысился Швандя.
— Почему? — прищурился Механик. — Могу и отпустить. Я ведь тоже не большой любитель зазря резать.
Швандя посмотрел на него с тревожным недоверием: издевается чертов штыбзик? Или пакость какую-то затевает?
— Чего попросишь? — спросил он с некоторой дрожью в голосе.
— Хороший вопрос, — кивнул Механик. — Не бойся, голову твоего друга Вити я у тебя требовать не буду. Если б он сам за мной не гонялся, у меня к нему вообще никаких претензий не имелось. Наоборот, могу тебе доложить по-свойски, что с некоторых пор я в его здоровье очень даже заинтересован. А оно, между прочим, сейчас в большой опасности находится.
— Даже так? — удивился Швандя. — И что ж ему угрожает?
— Примерно то же, что Шуре Казану. Правда, в Шурином клиническом случае, говорят, смертельного исхода избежали, но так не всем везет. Причиной Шуриной болезни народная медицина признает то, что в его конторе объявился паренек, купленный на
— Может, его и нет вовсе? — осмелев, предположил Швандя.
— Есть, есть, — успокоил Механик. — И не позже, чем завтра, я об этом узнаю. До этого времени, конечно, ты у меня под замком посидишь, поскольку очень может быть, что этот нехороший мальчик и ты — одно и то же лицо. А потом, если обнаружится твоя полная девственность и чистота, я тебя отпущу к другу Вите с условием доложить все от и до. Устраивает такой расклад?
Механик, конечно, немного поглядывал на реакцию Шванди. Если б он действительно был «засланным казачком», то наверно, уже задергался. Но Швандя, в общем и целом, особо не испугался, и на морде у него никакого лишнего испуга не отразилось.
— Устраивает, конечно, — пробормотал он.
— Это хорошо! — одобрил Механик. — Хотя я, между прочим, на твоем месте задал бы один вопросик. Например: «Не боишься ли ты, Мех, что я возьму и заложу Вите твое местонахождение?» Поскольку ты до этого вопроса сам не додул, придется мне на этот же вопрос и ответить: «Нет, не боюсь». Того рыжевья, по которому ваш губернский блатной мир полгода с ума сходит, у меня лично на хуторе нет. Где оно лежит, знаем только мы вот с этой юной девочкой. Ежели вам придет в голову сюда наехать, то вы тут запросто можете все остаться. Если вам случайно повезет, то я последней пулей застрелю Юльку, а сам попадусь к Вите живым. Про золотишко он хрен чего узнает, а вот про тебя — все, что смогу, выложу. И про эту твою поездку сюда, и про то, как ты братков на собственную шкуру поменял в апреле месяце. Не знаю, что со мной Витины кореша сделают, но с тобой — точно, ни хрена хорошего. Вот такая страховка. Уловил?
— Нет проблем, — вздохнул Швандя, — я про это не спрашивал, потому что уже и так догадывался.
— Приятно, что ты догадливый, но напомнить надо. А глазки мы тебе все-таки завяжем. Для твоего же спокойствия…
Юлька подошла со спины и намотала Шванде на глаза черную тряпку.
— Вставай и иди пешочком, — сказала она, ткнув Швандю пистолетом в загривок. — Шаг вправо, шаг влево — побег. Собаки берут без предупреждения…
Швандя уже десять минут как сидел в погребе, когда вернулся Ларев со своей «экспедицией».
— Не соврал наш шпиончик, — сообщил он Механику, когда они остались наедине, — нашли мы пустую лодку в камышах. Похоже, никого с ним не было. А ты с ним о чем толковал?
— Похоже, есть у нас, Володя, возможность немного дополнить ту «контригру», о которой мы с тобой давеча беседовали…
НЕЖНЫЙ ВЕЧЕР
Нинка весь остаток дня после обеда ходила сама не своя. Точнее, не ходила, а моталась по комнате, пытаясь унять волнение и собраться с мыслями. Все, что ей сказал Шура по ходу разговора в беседке, покоя не давало.