Фата из дождя
Шрифт:
– Ванечка, как же мы теперь?
– Я не знаю. Правда, я ничего еще пока не знаю... Но ты сама посуди – какая нас с тобой ждет жизнь? Если я останусь с тобой, у Гурова мне уже не работать – это условие Марьяны.
– Ну и что? Обойдемся без твоего Гурова! – пробормотала она, сама не понимая, что такое говорит.
– Валька, без его помощи я погибну! Ты посмотри вокруг – нищета, разруха, продукты по каким-то дурацким карточкам...
– Ты меня не любишь?
– Я не знаю... Наверное, все-таки люблю еще, – вздохнул
– Почему ты мне не сказал об этом раньше? – потерянно спросила Валя.
– Потому что я не знал, что все так получится! Я и сейчас еще ничего толком не могу понять... Что ты мне посоветуешь?
– Я должна тебе что-то советовать?!
– Да. Да! Ты должна удержать меня. Скажи, что жить без меня не можешь...
Она не могла без него жить – и Ваня знал об этом.
Валя молчала, не в силах что-либо произнести.
Позже, всего день спустя, она последними словами ругала себя за то, что не удержала его. Ваня бы остался с ней – ушел бы от Гурова, бросил бы Марьяну. Но Вале было так больно, так обидно, что она не стала удерживать своего Ванечку.
– Уходи, – сказала она. – Уходи к своей Марьяне...
И он ушел.
А Валя погрузилась в такую беспросветную, кромешную тьму, что жизнь потеряла для нее всякий смысл. Следующим летом она случайно оказалась на даче – всего на один день, по каким-то там делам, и воспоминания о прошлом навалились на нее с новой силой. Она пошла на пруд, тот самый пруд, на берегу которого они оказались как-то с Ваней, Ильей и Лидой.
Заросшая ряской поверхность воды, полет стрекоз над кувшинками, заходящее за лес солнце...
То был самый страшный момент в ее жизни – еще чуть-чуть, и она бросилась бы в воду, чтобы никогда не видеть этого солнца. До сих пор Валя не знала, что же удержало ее от последнего безумного шага. Какие-то остатки здравого смысла, надежда на то, что ее милый, обожаемый Ванечка, может быть, еще когда-нибудь вернется к ней? Да, именно надежда и остановила ее. Она убежала. Уехала на ближайшей электричке в Москву. Потом потребовала, чтобы дачу продали.
Она была уверена, что если еще раз увидит этот проклятый пруд, то непременно бросится в него. Потому что чем дальше, тем меньше оставалось у нее надежды на то, что Ваня вернется.
И он действительно не вернулся. С тех пор она его больше не видела.
– Вот и девочка моя приехала! – довольно произнес Арсений Никитич. – Как же я по тебе соскучился... Как дела?
– Неплохо. Слушай, дед, а ты не хотел бы перебраться к нам? – спросила Валя, привычно чмокнув его в блестящую лысину.
– Зачем это? – насупился Арсений Никитич.
– Возраст твой...
– Самый лучший возраст на свете! – раздраженно произнес дед. – Я умру здесь. Уже недолго осталось.
Сколько Валя себя помнила, он всегда говорил о своей скорой
– Ты опять! – с досадой воскликнула она.
– Нет, это ты опять... Кстати, я вспомнил, о чем хотел тебе сказать в прошлый раз. И не перебивай меня, а то я опять забуду. Я решил оставить тебе эту квартиру. То есть я не то говорю... Я всегда знал, что оставлю ее тебе, но надо же оформить все это каким-то образом, чтобы у тебя потом меньше хлопот было. Я жду нотариуса...
– Зачем мне твоя квартира? – искренне удивилась Валя. – У нас своя неплохая – целых три комнаты.
– Недвижимость всегда в цене, – раздраженно произнес Арсений Никитич, опираясь на свою палочку – резной дракон угрожающе скалил зубы. – Тоже мне, бессребреница нашлась... Что ж, вам с Ильей деньги не нужны? Деньги всегда нужны – квартиру можно продать, если что. Хотя нет... – вдруг переполошился дед. – Ни за что не продавай! Пусть она будет только твоя – будет куда уйти, если что.
– Что-о? – вытаращила глаза Валя. – О чем это ты?
– Ну я не знаю, как в дальнейшем сложится твоя жизнь с Ильей. Всякое бывает... Вот Светлана Викторовна – ну, социальный работник, который меня посещает, – рассказала мне недавно ужасную историю. Ее знакомая прожила с мужем двадцать лет, а потом тот ее бросил, женился на молоденькой. И жилплощади ее каким-то образом лишили...
– Дед, ты что, думаешь, Илюшка меня бросит? Боже, что за бред, – застонала Валя, схватившись за голову. – Ладно, черт с тобой, оставляй мне свою квартиру, но не говори глупостей!
– Это не глупости, а правда жизни, – недовольно забубнил Арсений Никитич. – Всякое бывает...
– Пусть знакомая твоей Светланы Викторовны обратится к хорошему адвокату. В конце концов, есть же закон!
– А что, если ты решишь бросить Илью? – вдруг озарила деда очередная идея.
– С какой это стати?
– Ну надоест он тебе. Устанешь ты от его тяжелого характера... А? Разве такого не может быть?
– Не может! – закричала Валя. – С чего он мне надоест, такой хороший? Жила-жила с ним четырнадцать лет, и вдруг здрасте – надоел он мне! Дед, я его люблю, я буду жить с ним до самой смерти. Да, характер у него не сахарный, но где ты сейчас найдешь человека с идеальным характером?
Арсений Никитич задумался.
– Валя...
– Что? – со вздохом спросила она.
– Ты веришь в предчувствия?
– Нет.
– Я, в общем, тоже не верю. Но ты знаешь... – Он вдруг оживился и заерзал в кресле, в котором сидел. – Есть гипотеза, что вся информация от сотворения мира зашифрована в капле воды...
– В одной капле? В какой?
– Да в любой! Вернее, в каждой молекуле воды содержится информация.
Когда Арсений Никитич садился на своего любимого конька, он моментально забывал обо всем прочем.