Фата из дождя
Шрифт:
– Ты, кажется, собирался мне о каких-то предчувствиях рассказать? – напомнила Валя.
– Нет, это ерунда... Я лучше о гипотезе – зарождение жизни на земле, появление человека, войны и падение империй, людские страдания и радости – все-все зашифровано в структуре воды. Она – своего рода матрица. Правда, расшифровать заложенную в ней информацию довольно сложно. Но, я думаю, в ближайшее время ученым удастся справиться с этой задачей.
– Как интересно, – вздохнула Валя. – Вот выпила я стакан воды и... стала умной.
– Напрасно ты иронизируешь, – сурово начал Арсений
– Дед, а правда, почему ты не хочешь переехать ко мне?
– Не хочу вас стеснять! – гордо произнес он.
– Ты думаешь, мне удобно пилить к тебе через весь город?
– Разве? – искренне удивился тот, но тут же забыл Валин вопрос и снова переключился на любимую тему: – Ты лучше послушай – большая ошибка называть воду просто жидкостью. На самом деле характерное для жидкостей хаотичное движение не проявляется в полной мере у воды. Многие исследователи всякое отклонение от хаоса приписывали ее аномальным свойствам. Большая ошибка! Это ведь все равно что рассматривать действия людей, спешащих в разные стороны по делам (то есть действующих вполне обоснованно и закономерно), как бессмысленную толкотню, движение в которой полностью определяется случайными столкновениями. Вот и получалось по такой аналогии, что вполне закономерно происходящие в воде движения легко принять за случайные. А у нее есть особое состояние – информационно-фазовое! Открытие информационной системы воды – этакой разумной гармонии самых, казалось бы, простых образований из молекул – стало прикосновением к миру первооснов жизни! Вода вдруг оказалась почти готовым биокомпьютером...
Он был совсем старенький, и мысли его путались. «Заберу его к себе... – размышляла Валя, пока Арсений Никитич развивал очередную теорию. – Пусть Илья говорит, что хочет, но я его заберу...»
– Ладно, мне пора, – вздохнула она через некоторое время. – Мне сегодня к трем на работу.
– Валечка, так ты подумай насчет того, что я тебе сказал!
– Насчет информационной структуры воды? – рассеянно спросила Валя.
– Да нет же, насчет моей квартиры!
Близился конец марта – снег почти растаял, и небо было ярко-синим, без единого облачка. Она шла по бульварам от Котельнической, лицо ее обдувал свежий ветер, вдали звонили колокола...
«Зачем я соврала деду, – думала сейчас Валя, – что не верю в предчувствия? Ведь все последнее время я чего-то жду. Как будто что-то должно произойти... Но вот что?»
Она остановилась, глубоко задумавшись. Вернее, замерла – сердце билось часто-часто, в унисон колокольному звону. Валя даже испугалась, не понимая, что же такое с ней творится. По песчаной дорожке шуршали позади нее шаги – кто-то просто догонял ее. Обычный звук, но он почему-то вызвал у Вали приступ непонятного волнения.
Она обернулась, и на фоне уходящей вниз улицы в дымке фиолетового весеннего тумана вдруг увидела силуэт.
Это был Ваня!
Сначала она просто увидела худощавого мужчину в элегантном темно-сером плаще и элегантных очках – стекла блеснули радужным бликом, на миг отразив солнечный свет. А потом... «Вот оно, мое предчувствие... Ну да, я ждала его! Я всегда
Так они стояли, глядя друг на друга издалека.
– Валентина! – улыбнулся он чуть смущенно. – Привет.
– Привет... – не слыша собственного голоса, произнесла она.
– Вот так встреча... А я, понимаешь, ехал сейчас мимо «Новокузнецкой» и вдруг вижу – кто-то знакомый выходит из метро. Неужели, думаю, Валя... Вылез из машины, пошел за тобой следом. А окликнуть вроде как неудобно... Иду и иду, как дурак! – он удивленно засмеялся. – Ты чего, совсем мне не рада?
– Нет, просто не могу поверить, что это ты... – тоже удивленно засмеялась она. Страх и волнение вдруг пропали.
– Вот так встреча... – опять повторил он, подходя ближе. Пожал ей руку, как старой знакомой. – Сколько же лет прошло, как мы не виделись?
– Много.
– Сколько? Впрочем, не важно... Ты бы хоть позвонила мне как-нибудь!
Он говорил и вел себя так, словно ничего не произошло, словно они были обычные знакомые, которых время разметало по разным сторонам света...
Он почти не изменился, только стал чуть сухощавее, изящнее, уверенней. Те же светлые волосы... Ах нет, вот этих складок у крыльев носа не было, и непривычные очки... Потом Валя вспомнила, что Лида в последнюю встречу упоминала о том, что Ваня носит очки.
– Да все как-то некогда было, – пожала она плечами.
– Посидим где-нибудь, поболтаем? – Он оглянулся по сторонам. – Вон, на той стороне какое-то кафе...
– У меня, к сожалению, не так много времени, – Валя посмотрела на часы.
– Ты торопишься? Жаль... Ну хотя бы пять минут. Как ты живешь, Валентина?
– Хорошо. Я изменилась? – вдруг спросила она.
– Немного... – Он усмехнулся. – Ты замужем?
– Да.
– Поздравляю. И кто же тот счастливчик? – Он поправил на носу очки.
– Илья.
– Как?.. – Он страшно удивился. – Или это просто совпадение?
– Нет, тот самый Илья, – спокойно ответила Валя. – Разве ты не знал?
– Нет... Вот так дела! Надо же, Илья... Я сто лет его не видел.
Они болтали друг с другом как ни в чем не бывало. Ни дать ни взять старые друзья, встретившиеся после разлуки, бывшие одноклассники, дачные приятели – да кто угодно, только не те, кем они были друг для друга когда-то. Как будто не было ни той юношеской, горячей, сумасбродной страсти, ни той горькой разлуки... Он спрашивал, она отвечала. Потом она спросила что-то о его работе.
«А чего я хотела? – мысленно задала себе вопрос Валя, пока Иван Тарасов, перспективный московский адвокат, с веселой ироничной улыбкой рассказывал ей об особенностях своего ремесла. – Чтобы он принялся просить у меня прощения? Но разве он виноват?.. Тогда время было такое – каждый выживал, как мог. И потом... Я, нынешняя, наверное, не вызываю у него никаких лирических воспоминаний. Кто я такая? Потертая жизнью тетка, сидящая на неперспективной работе, бледная, с весенним авитаминозом, ненакрашенная, кое-как одетая...»