Фёдор Курицын. Повесть о Дракуле
Шрифт:
Великий князь и государев дьяк лишь молча переглянулись. Государь внешне не выказал досады и казался удовлетворённым приведенными объяснениями. Воодушевлённый тем, что удалось замирить Великого князя относительно неудачного сватовства к его дочери, Делатор приступил к обсуждению главной части заключённого договора – к выполнению обоюдных обязательств по ведению военных действий против общего врага – Казимира. Неизвестно, знал ли Делатор об изменении позиции своего короля, заключившего мирный договор с сыном Казимира, чешским королём Владиславом. Случилось это незадолго до прибытия посла в Москву – седьмого ноября в городе Пресбурге. По условиям Пресбургского мира, Владислав, женившись на вдове Матвея Корвина Беатриче Неаполитанской, получал венгерскую корону, которая, в случае прекращения мужской линии его семьи, переходила к Максимилиану или его потомкам. Максимилиану возвращались австрийские земли и выплачивалось вознаграждение 100 тысяч венгерских гульденов, а в последующем – ежегодная пенсия в 20 тысяч золотых.
Великому князю донесли об этом незадолго до приезда Делатора гонцы от Стефана Великого, родственника и верного союзника Иоанна Васильевича. Действия Максимилиана можно было рассматривать как явное нарушение только что заключённого договора между Великим князем Московским и королём Германии. Ведь одним из главных мест этого соглашения был пункт, запрещающий заключение одной из сторон мирного договора с Казимиром или его сыновьями в одностороннем порядке без уведомления союзника.
– Мой государь, – Делатор низко поклонился Иоанну Васильевичу, – обращается к тебе, Великому князю, наделённому вседержителем Богом великою землёй и могущественным государством с двумя просьбами. В первой просит тебя выступить войной против детей Казимира, Владислава, короля чешского, и Яна Альбрехта, князя Опольского, которые мешают ему отвоевать венгерские земли.
Во второй – предлагает заключить союз с Тевтонским орденом и Ливонией, чтобы освободить от власти Казимира города Данциг, Торн и другие исконно прусские земли.
– Я получил грамоты от тевтонского и ливонского магистров, – сообщил Делатор. – Они в полном согласии между собой готовы выступить против Казимира, если ты, Великий князь, поддержишь их своим войском. Без твоей помощи дело это не решится, считают они. Ты можешь послать своего большого человека на съезд в Кенигсберг, столицу Тевтонского ордена, где будет создан союз против Казимира. Максимилиан поможет тебе вернуть земли Киевского княжества, которые сейчас принадлежит Литве. Но знай, что земли ливонские всегда подчинялись Максимилиану, потому ты должен признать это и впредь на них не покушаться.
Выслушав предложения посла, Великий князь велел ему ждать ответ, а сам удалился держать совет с Фёдором Курицыным.
– Ну, что, Фёдор, – государь, еле сдерживал гнев. Только редкое дипломатическое чутьё позволило ему сохранить самообладание в присутствии немецкого посла. – Как можно верить Максимилиану? Говорит одно, делает другое.
– Согласен государь, – отвечал Курицын. – Непостоянен Максимилиан в делах: одно затевает – не успевает сделать, другое у него на уме. То же и Траханиот с Кулешиным сообщили. Изучили они нрав короля немецкого, почитай, год в Германии пребывая. Предлагаю поступить с Делатором так же, как раньше с Поппелем мы делали. Сказать ему, что грамоту с ответом пошлём в Германию с послами твоими, государь.
– Хорошо. Составь грамоту, Фёдор, – согласился Иоанн Васильевич. – Я утром почитаю. Послам нужно сделать запись, как держать себя – мы не можем достоинства своего уронить.
Долго беседовали государь и дьяк, пока не поставили перед послами такой наказ:
«Объявить Максимилиану, что Великий князь, вступив с ним в союз, желал верно исполнять условия, и для того не хотел говорить о мире с послом Литовским, когда тот за миром в Москву приехал. Сказать, что и король немецкий не должен мириться с Богемией и Польшей без Иоанна, который готов, в случае его верности, действовать с ним заодно всеми силами, ему Богом данными. Узнать правду, был ли мир его с Владиславом? Разведать тайные причины оного. Имеет ли Максимилиан сильных доброжелателей в Венгрии, и кого именно? Не для того ли уступает оную Владиславу, чтобы воевать с государем французским, который, по слухам, отнимает у него невесту, Анну Бретонскую?
Ежели брак короля немецкого с Анной будет расстроен, то искусным образом внушить ему, что Великий князь, может быть, примет его вторичное сватовство к своей дочери. В таком случае, изъясниться о вере греческой. О церкви и священниках. А буде король женится на принцессе Бретонской, то говорить о сыне его, Филиппе, или о Саксонском курфюрсте Фридрихе. Наведаться также о пристойных невестах из дочерей королевских для сына государева Василия. Но соблюдать благоразумную осторожность, чтобы не повредить государевой чести.
Заехать к курфюрсту Саксонскому, поднести ему в дар сорок соболей и сказать: Великий князь благодарит тебя за охранение его послов в земле твоей, и впредь охраняй их, равномерно и тех, кто ездят к нам из стран италийских. Дозволяй художникам, твоим подданным, переселяться в Московию, за что Великий князь готов служить тебе всем, чем изобилует земля его».
На следующий день Фёдор Курицын сообщил Делатору, что Великий князь отправляет в Германию послов Юрия Траханиота, старого знакомца Делатора, и новое лицо – дьяка Михайлу Яропкина. Они повезут королю Максимилиану послание Великого князя. Он зачитал Делатору текст послания Иоанна Васильевича:
«Я заключил искренний союз с тобой, братом моим Максимилианом, хотел помогать тебе всеми силами в завоевании Венгрии и готовился сам сесть на коня, но слышу, что Владислав, сын Казимиров, объявлен там королём и что ты с ним примирился, следственно, мне теперь нечего делать. Если брат мой решится воевать, то иду немедленно на Казимира и сыновей его, Владислава и Яна Альбрехта. В угодность брату моему буду посредником союза между ним и господарем молдавским Стефаном. Касаемо магистров прусского (Тевтонского ордена) и ливонского, готовящих союз против Казимира, то я готов взять их в моё хранение, если будут они бить челом моим наместникам в Новгороде Великом, людям знатным, как раньше били они челом Вольному Новгороду».
Отправлявшимся в путь послам Траханиоту и Яропкину было дано последнее наставление. При встрече с Максимилианом спросить его о здравии, но не править поклона, ибо Делатор в первый приезд в Москву не кланялся от имени короля ни Великому князю, ни супруге его, а только спрашивал о здравии.
У Фёдора Курицына, было в уме предположение, что посольство это в немецкие земли – последнее. Не сложилось. Привыкли московиты слово держать, но и с других того же требовали, а кто слово своё меняет, тот в друзья-товарищи не годится.
– Будем на свои силы рассчитывать, – думал Курицын. – Не впервой нам одним, без помощников, в чисто поле выходить, землю свою боронить.
Дело девятое. О конце света: как его понимали и что делали в Москве в ожидании его герои нашей повести
Седой как лунь старик в холщовых, выцветших портках, почитай, лет десять назад потерявших свой первозданный вид, в белой льняной рубахе навыпуск, худой, высохший, но ещё сильный, жилистый, словно отслоившийся от старой берёзы кусок бересты, ещё не потерявшей живоносных соков, стоял по колени в воде, пытаясь перегородить сетью неширокую речку.