Фельдмаршал Румянцев
Шрифт:
Все бы ничего, но плохо идут дела под Кольбергом. Румянцев разбил корпус Вернера, взял в плен самого генерала… Ах, как он, Фридрих, ошибся, что послал против Румянцева этого самодовольного глупца… Теперь же один принц Евгений Вюртембергский ничего не сделает против этого отважного русского генерала. Придется рискнуть и послать на помощь корпус генерала Платена. Кольберг отдавать русским никак нельзя. Как жаль, что граф Тотлебен попался, какие ценные сведения он давал ему… Легче действовать, когда знаешь о намерениях противника. Нет, Кольберг он не отдаст, там будет вершиться судьба нынешней кампании.
Глава 6
Беспокойная ночь
Никто не мог предполагать в начале весенне-летней кампании 1761
Но союзные войска, превосходя числом своего противника вдвое, так и не смогли воспользоваться этим моментом и договориться о совместных действиях. Потому король мог свободно маневрировать. А вот Румянцеву приходилось туго. Правда, Бутурлин прислал ему на подмогу полки генерала князя Долгорукова, но теперь и этого мало: ведь у Платена 14 пехотных батальонов, 25 эскадронов драгун да 30 эскадронов гусар. И в тактическом, и в стратегическом отношении пруссаки занимают более выгодные позиции: они связаны со Штеттином, откуда поступает все необходимое, они сидят в удобно вырытых ретраншементах. А у русских начались болезни, мучают недостатки фуража, амуниции, продовольствия…
За месяц активных действий войска Румянцева имели определенные успехи. Взяли город Керлин… Румянцев понимал: город очень важен для коммуникации неприятеля. Поэтому здесь необходимо оставить гарнизон, способный дать отпор противнику, коварному и хитрому… А комендантом крепости назначить Миллера, он офицер исполнительный, службу знающий. Жаль, что только исполнительный: что ему скажешь, сделает, но не более того. Инициативы же не дождешься. А нужно предусмотреть все возможные варианты нападения врага на город, остающийся в тылу корпуса. Керлин должен стать крепостью, которой противник не мог бы овладеть. А для этого Румянцев наставлял Миллера: нужно сделать, чтобы часть моста или какое-либо большое звено его можно было поднимать на городскую стену после пробития вечерней зори и до утренней зори там содержать. Как и ворота городские держать на замке. Для артиллерии в подходящих местах оборудовать реданты, чтобы контролировать тех, кто вступает на мосты. Если не успеют поднять мост при нападении, то в этом случае можно будет огнем артиллерии уничтожить противника. Пикеты содержать так, чтобы контролировать всю местность в околичностях города. Часовых поставить близ ворот или бродов, для наблюдателей сделать подмостки вокруг стен изнутри, с тем чтобы они могли видеть все, что происходит вокруг города с наружной стороны. В близлежащих от ворот домах непременно сделать бойницы и там содержать в ночное время пикеты, всегда готовые отразить нападение противника. Перед закрытием ворот посылать унтер-офицера с небольшой командой на разведку близлежащих дорог, нет ли неприятеля или чего-нибудь подозрительного, и только после возвращения патруля запирать ворота. И перед утренней зарей поднимать мосты следует только после разведки местности.
Наставления не прошли даром: Миллер хорошо укрепил Керлин, за него можно было не беспокоиться. А вот под Кольбергом дела шли худо. Румянцев только что получил решение военного совета своего корпуса, созванного 9 сентября 1761 года: большинство его предлагали снять блокаду города и двинуться навстречу корпусу Платена, который стремительно приближался с юга.
И вот он, оставшись наедине с самим собой, анализировал все свои распоряжения, все действия корпуса. Казалось бы, делалось все, как нужно: занимали мелкие города вокруг крепости, оставляли в них гарнизоны, достаточные для того, чтобы отразить внезапное нападение противника и удержать их
Планомерно стягивал свои силы Румянцев. Он уже был в деревне Стоиков, в одной миле от крепости. В первых же боях выявились сильные и слабые стороны офицеров и солдат. Храбро сражались полковники Бибиков, Минстер, Кирсанов, подполковник Миллер, капитаны Ратеев и Тулубев; своевременно и умело распоряжались вверенными им отрядами. И результат не замедлил сказаться: взят Керлин и много деревенек…
Победа была бы более ощутимой, если б майор Роберти, командовавший гарнизоном Белгарда, не пропустил мимо самых ворот города неприятельских гусар, скакавших по узкому мосту и вполне уязвимых для трех единорогов, которые были в гарнизоне. А он между тем не только не отрезал неприятельских гусар и не взял их в полон, но и помешал нашим драгунам и гусарам преследовать их. Теперь-то он оправдывается, дескать, опасался своим повредить. Румянцев приказал майора Роберти судить военным судом за допущенные им ошибки, равные преступной халатности. Пусть и другие почувствуют, что упущения в должности суровое наказание влекут за собой.
Теперь в Белгарде подполковник фон Штоль с тремястами мушкетерами, в Керлине подполковник Миллер с четырьмястами мушкетерами крепко держат заслоны от неприятеля.
Нет, Румянцев не будет жертвовать понапрасну русскими людьми. Военное искусство здесь нужно проявить и победить с наименьшими потерями. Затаились полки, выжидая. И своего дождались. Вышел Вернер со своей кавалерией на рекогносцировку. И тут не упустили его русские батальоны… А перед этим полковник Бибиков занял деревни Россентин и Зелно, уничтожил фуражный магазин и крепко встал на дороге к Штеттину. Бригадир Неведомский со своими батальонами занял деревню Боден-Гаген, закрыв пикетами все проходы к морю, а по большому лесу расположил артиллерию в удобных местах, направленных на сильное передовое укрепление противника, морские орудия были направлены на самый редут…
Наконец корпус снова двинулся вперед и, овладев неприятельскими батареями, установленными перед большим ретраншементом, расположился лагерем перед деревней Царнин, простирая левое крыло к реке Перзанте. С новых высот, занятых корпусом Румянцева, видна бухта, флот Полянского. Но не только… Отсюда видна почти вся укрепленная линия противника… Теперь можно было стрелять по неприятельским укреплениям с большей точностью, чем раньше. Теперь и с линейных кораблей, и с галиотов тоже можно наладить постоянную стрельбу по противнику.
Но неприятель тоже не сидит сложа руки, он постоянно выискивает возможности нанести контрудар по атакующим… Вот почему Румянцев приказал бригадиру Неведомскому производить ложные атаки, чтобы тем самым облегчить положение правого фланга корпуса.
Между тем батальоны под командованием полковника Бибикова, перейдя на другую сторону реки Перзанты, двинулись на разведку дороги от Трептова к Кольбергу. Заняли деревни Григе и Предмиле, но остановились из-за опасения быть отрезанными от моста, а значит, и от всего корпуса. Опасения эти были основательными, а потому Румянцев распорядился за-крыть пас при Россентине напротив неприятельских батарей, выдвинув к мосту шестой гренадерский батальон. К тому же в подкрепление Бибикову двинул на ту сторону реки драгунский полк. Теперь можно было свободно действовать против неприятеля, не опасаясь окружения.
Затем Бибиков перекрыл дорогу к Кольбергу из Штеттина, посылал частые патрули и собирал сведения о неприятеле, его движении, перехватывал транспорты.
Румянцев старался предусмотреть все, он даже предупредил полковника, чтобы никто из его отряда не ездил по берегу: с русских кораблей внимательно следят за всеми передвижениями и могут по неведению перестрелять и своих. Требует сведения о количестве бомб и ядер, необходимых для подавления неприятеля с запада, рекомендует полковнику Бибикову сделать непроходимыми пасы к деревне Шпиге, разрушить мосты, сделать запруду.