Фельдмаршал Румянцев
Шрифт:
А между тем в Молдавии уже лилась кровь. Турки разоряли селения, брали в плен непокорных молдаван. Казачьи посты успешно действовали против турок. В стычке с их авангардом казаки побили около ста человек. Но все это не могло остановить движения неприятельских войск. И Румянцеву пришлось бросить вторую дивизию, усилив ее гусарами и арнаутами, на место начавшихся военных действий. Взятие Бендер отошло на второй план. Защита жителей Молдавии стала наиважнейшей для русской армии задачей.
Румянцев испытывал досаду оттого, что Репнин так долго топчется около Килии. Но что тут можно поделать… Он не мог отойти от Килии, пока не переправил весь турецкий гарнизон за Дунай, как было условлено. Лодок было немного, а турок четыре тысячи. Быстро не переправишь.
Да, если бы не Бендеры, Румянцев тут же отдал бы приказ Репнину следовать на Аккерман. А затем перебросить всю армию за Прут и начать очищение от турок Молдавии и Валахии. Ну а пока пусть Репнин двигается со своим корпусом от Килии и станет на речке Ташпунар, чуть пониже Троянова пути. Отсюда удобнее всего перебросить его к армии, если понадобится неожиданная помощь…
Бендеры сковали действия армии, но и Румянцев так расположил свои корпуса, что они образовали могучий заслон, оказавшийся непреодолимым для турецких войск, стремившихся помочь осажденному гарнизону в Бендерах. И все же граф Панин не был удовлетворен тем, что Румянцев обеспечил ему полную свободу действий, закрыв всякую возможность туркам проникать под стены Бендер. Он снова и снова просил направить к нему в подкрепление крупный отряд пехоты.
Как это мешало планам Румянцева! Теперь снова приходилось откладывать наступление на Аккерман и четыре батальона бригадира Игельстрома направлять к Бендерам. 10 сентября Румянцев приказал князю Репнину двинуть свой корпус к Бендерам, повернув его от речки Ташпунар. И вместе с тем он никак не хотел смириться с тем, что его план захвата Аккермана откладывается. Может, бригадир Игельстром по дороге к Бендерам все-таки зайдет в Аккерман и займет его своими войсками, а потом уже последует к Бендерам?.. И он возложил эту задачу на бригадира Игельстрома. Исполнительный бригадир успешно справился с задачей: он так и поступил – по дороге к Бендерам сделал небольшой «крюк», открыл артиллерийскую пальбу по Аккерману. И тот вскоре сложил оружие. Это произошло 15 сентября 1770 года. А накануне после двухмесячной осады и кровопролитного штурма пала наконец крепость Бендеры.
Румянцев был хорошо осведомлен о положении дел под Бендерами. Особенно удивляло его упорство осажденных. По всему фронту военные предприятия были прекращены, а здесь турки совершали вылазки, всячески препятствовали осаждающим вести планомерную и спокойную осаду.
Инженер-генерал-майор Гербель, хорошо знакомый Румянцеву по недавней войне с Пруссией, разработал план осады и штурма Бендер. Для начала было пресечено всякое сообщение крепости с окружающим миром. Князь Прозоровский выделил две тысячи калмыков, которые должны были закрыть всякое сообщение по правому берегу Днестра к Черному морю.
Начались работы по возведению первой параллели назначенных к штурму траншей. Была налажена строжайшая охрана работающих. Вскоре вокруг Бендер, на правом берегу Днестра, были прорыты траншеи, из которых грозно поблескивали пушки. Но и жесточайший огонь, открытый русскими из пушек, не сломил турок. Они, хотя и несли большие потери, часто предпринимали вылазки. В крепости возникали пожары, гибли ее защитники. Наконец батареи генерала Каменского пресекли связь осажденных с Днестром, и сразу у них подскочила цена на воду.
Вслед за первой параллелью траншей были отрыты подступы ко второй, которая столь же успешно была закончена и вооружена орудиями. Вылазки турок оказались безрезультатными против упорства и стойкости тех, кто стремительно возводил по всем правилам фортификационного искусства осадные сооружения. Были заложены батареи, возведены для их охраны редуты, отрыты ходы сообщения.
Получив реляцию о победе под Кагулом, Панин приказал отметить ее пушечной и ружейной пальбой. А вечером открыл по крепости огонь из всех орудий, нанеся неприятелю непоправимый урон. Но и это не поколебало стойкости неприятеля.
Секрет этой стойкости вскоре открылся. Перебежавший на нашу сторону валах рассказал о том, что происходило в Бендерах. Начальник крепости, оказывается, скоропостижно скончался, а на его место избрали трехбунчужного пашу – Эмина, принявшего решение во что бы то ни стало продолжать оборону. Он скрыл от соотечественников весть о поражении армии визиря при Кагуле. Напротив, внушил надежду на скорую помощь от него: визирь разбил Румянцева и скоро будет под стенами Бендер. Турки торжествовали. Эмин-паша приказал всем способным владеть оружием готовиться к решительным действиям против наших подступов. Разрушить возведенные наступательные траншеи, срыть редуты, прогнать из них русские войска – вот какую задачу поставил перед турками Эмин-паша. Не раз он лично водил весь гарнизон против наших укреплений, но каждый раз бывал бит. Так, в полночь на 2 августа весь гарнизон вышел и в строжайшей тишине подкрался к обоим флангам русских. Затем с оглушительными криками турки набросились на рабочих и солдат траншейного прикрытия.
Русские сначала от неожиданности растерялись, но потом открыли дружный огонь и отбили приступ. Поддержанные из крепости артиллерией, турки снова бросились в атаку и ворвались в траншеи, но тут же многие были перебиты. Остальные, отброшенные назад, залегли, готовясь снова броситься на русские позиции. Генерал-майор Лебель, командовавший в ту ночь траншейным прикрытием, сам повел отряд в контратаку. Завязался ожесточенный бой, в котором никто не хотел уступать. Турки дрались храбро и мужественно, чувствуя свое численное превосходство. Но их упорство было сломлено натиском русских, беспощадных в штыковом бою. Сначала они дрогнули, а потом обратились в паническое бегство.
На подступах к крепости бесстрашный Лебель был смертельно ранен. Солдаты и офицеры окружили его.
– Я не жалею своей жизни, – сказал Лебель, предчувствуя близкий конец. – Она отдана моей государыне и государству!
С этими словами он скончался.
Схватка оказалась кровопролитной. Только с русской стороны погибло 5 офицеров и более 180 нижних чинов, ранено 14 офицеров и около 500 рядовых.
Эти вылазки неприятеля мешали успешному возведению параллелей. А тут еще пошел сильный дождь, который за несколько дней разрушил земляные укрепления, так упорно возводимые возле крепости с западной ее стороны. Залитые водой рвы, размытые траншейные брустверы, осевшие редуты – все это производило гнетущее впечатление. Но ничего не поделаешь… И снова рабочие и солдаты взялись за лопаты, инженеры продолжали подземные работы для закладки мин.
В конце августа все уже было готово к штурму. Мины заложены, все попытки турок подвести контрмины пресечены. Разработана диспозиция, приготовлены 29 гренадерских и 29 мушкетерских рот для нанесения первого удара после взрыва. Но 29 августа, на рассвете, турки предприняли еще одну попытку помешать штурму. Взорвав мину поблизости от наших траншей, они бросились вслед за взрывом и ворвались в расположение наших передовых отрядов, несмотря на жесточайший картечный огонь и большие потери. Самые фанатичные и смелые ворвались в траншеи. Завязалась кровопролитная схватка. На русские траншеи накатывались все новые волны турок. И тут, оправившись после замешательства, вызванного взрывом турецкой мины, пришли в себя гренадеры Воронежского полка и ударили в штыки. Удар был таким стремительным и неожиданным, что турки отступили.