Фенёк
Шрифт:
— Хм… действительно, так какие планы у тебя? Почему одна?
— Нет настроения, сейчас посижу и пойду, посплю, наверное. Я устала.
— Устала? Ты отдыхаешь.
— Значит, устала отдыхать.
— Пошли с нами, Ксюша. Будут только свои, я, Маргарита Петровна и её муж.
— Нет, спасибо, я не своя в вашей компании.
— Знаешь, судя по тому, что ты сидишь тут одна, твоё фактически насильственное пребывание в этом корпусе сделало тебе «не своей» и в твоей обычной компании, так что мой долг, как руководителя, скрасить твой досуг.
— Спасибо, не надо, — твёрже.
— Хорошо, — он присел рядом, — не стану настаивать и давить, хотя мог бы. Просто скажу, что обещаю вести себя в дружеских рамках. У нас вроде перемирия, помнишь?
— Угу…
— Помнишь, но не веришь. Зря. Смотри, что у меня есть, — Сергей расстегнул сумку-термос, где поверх контейнеров с салатами, приготовленными старшей дочерью Маргариты, лежали несколько десертов тирамису. — Честно говоря, я для тебя взял, — Сергей сказал это тихо, — хотел отдать… да вот, чего-то постеснялся, опять неправильно поймёшь.
В это время юркая рука в светлой ткани нырнула в сумку и раскрыла упаковку.
— Не знаю, как можно неправильно понять тирамису, но отказываться не собираюсь, — Сергей засмеялся, глядя на Ксюшу, которая с аппетитом уминала лакомство, облизывая губы кончиком розоватого языка…
— Пойдём?
— Пойдём, — согласилась Ксюша, похоже, неожиданно не только для Сергея, но и для себя самой.
Ближе к вечеру, когда всё было съедено, Марго посчитала нужным уйти с Василием, бросая немного осуждающие взгляды на парочку, всем своим видом показывая, что каждого из них ждёт серьёзный разговор.
Сергей почти не пил, да и Ксюша тоже, вечер был уже прохладным, звезды яркими, закрытые только макушками деревьев.
Ксюша что-то рассказывала, Сергей поймал себя на мысли, что он скорее смотрит, чем слушает, но не потому, что ему не интересно то, что говорит Ксюша, а потому, что… он любуется этой стройной женщиной рядом, поворотом головы, тем, как она нагибает голову к коленям, подняв их к груди. Постепенно желание, сильное желание, стало собираться, сгущаться в мыслях и теле мужчине, но что-то удерживало его. Сам перед собой он признавал, что это место было важным для него и Марины и по какой-то иррациональной причине ему хотелось таковым его и оставить.
И, ближе к полуночи, он проводил Ксюшу к номеру и один ушёл к себе, по пути ругая себя за псевдо-рыцарство и обещая, что никуда от него Ксюша не денется.
Сергей вспомнил, как Ксюша взяла в руки гитару, которую он всегда брал с собой на подобные «мероприятия», зная, что настроение всё реже попадает в масть, однако, привычка — вторая натура, — брала верх. Проведя пальцами по струнам, Ксюша улыбнулась, сославшись на маникюр, но Сергей понял, что именно она хотела сыграть, и сыграл сам, слушая чистый, звонкий и невероятно высокий голос девушки. Она пела настолько чисто и глубоко, что Сергей еле-еле не сбивался с нот от удивления.
— Ксюша… — восхитилась Марго. — Браво! И молчала!
— Я давно не пела, — смутилась девушка, — раньше в хоре, потом для себя.
— Да… у нас тоже есть один, который давно не пел. Серёжа, может, споёшь, а Ксюша тебе подпоёт.
— Настроения нет, Марго, ты же знаешь…
Пел он в основном ради Марины, он многое в этой жизни делала ради неё. Работал. Жил. Любил… Петь без неё у него не получалось, но он спел.
Не то, что ему хотелось бы, переведя ситуацию в шутку, а потом спел ещё и ещё…
= 11 =
К концу рабочего дня Сергей заглянул к переводчикам, забрать пару технических переводов и обсудить несколько рабочих моментов со старшей. К его удивлению, там был праздник, что называется, «без повода», коллективу было не остановиться после возлияний на свежем воздухе. Сергей увидел там и Ксюшу, которая сидела, подложив ногу под себя, и была… пьяной. Он даже замер от неожиданности, но спокойно прошёл в кабинет к старшей, поговорил, не забыв указать на творящееся в её отделе, пригрозив едва ли не увольнением ей и всему коллективу переводчиков.
Выйдя, он уже не увидел Ксюшу на стуле, зато заметил её, идущую вдоль стены, смотрящую на экран телефона. Всхлипывая.
— Оу… пьяная истерика? — он придержал девушку. — Пойдём-ка, — повёл в сторону кабинета, — не вырывайся, что люди подумают, — шептал в ухо. Проведя через приёмную, попросив секретаря принести стакан воды, он усадил Ксюшу на стул рядом со своим столом.
— Ну, так в чём дело?
— Ни в чём.
— Это понятно, но ты смотришь в телефон и ревёшь, у тебя умер хомяк?
— Нееееет.
— Попугайчик?
— Неееет.
— Ксюша, мне не интересно гадать, давай сюда телефон, — он вырвал телефон у девушки, а попытку отнять пресёк, усадив к себе на колени, крепко удерживая одной рукой. — Обожаю эти духи, это же труссарди?
— Даааа…
— Вот, уже «да», — сам в это время прочитал последнее пришедшее сообщение под неодобрительное всхлипывание Ксюши.
— И кто этот Костик?
— Муж… бывший муж.
— И каким же образом ты умудрилась задолжать ему такую огромную сумму денег? Ксюша, это довольно существенная сумма, прости, но я не вижу на тебе ни одежды по таким деньгам, ни машины, да и квартирка твоя в обычной пошарпанной девятиэтажке и, насколько я помню, бабушкина.
— Ничего я ему не должна!
— Отлично, это угроза жизни и здоровью, иди в полицию.
— Никуда я не пойду.
— Будешь пить на работе? Это решение всех проблем? Шутки шутками, Ксюша, но я хочу знать, насколько серьёзно этот парень пишет? Он психопат? Чего от него можно ожидать.
— Нет, не знаю, не психопат.
— Давай-ка детали. И без выпендриваний, пожалуйста.
— Не психопат. Мы взяли квартиру в ипотеку, выплати что-то, потом развелись, и я уехала. А он перестал платить… я уехала, мне эта квартира не нужна, он там живёт, не я, а теперь этот долг он хочет на меня повесить…