Фенёк
Шрифт:
— И собственность у вас, конечно, совместная, как и долги.
— Я оставила ему всё!
— Ксюша, у тебя красный диплом экономического вуза, а ты такую ересь несёшь… хорошо, что конкретно он предлагает?
— Чтобы я продала квартиру бабушки и отдала свою половину долга.
— А он будет там жить?
— Да… я же там не живу.
— Ты понимаешь, насколько это абсурдно звучит?
— Я-то понимаю.
— Но ничего не предприняла, чтобы предотвратить эту ситуацию. Очень по-женски.
— Не хотела его видеть.
— Хорошо… с квартирой я понял, с этим я разберусь.
— Вы?
— Ты. Судя по тому, что ты так и не удосужилась решить эту проблему, то я. И ты мне окажешь максимум содействия, а сейчас мы узнаем, из-за чего же ты плакала, Аксинья Владимировна… Ого… — глядя на экран телефона, — вот уж не думал, что такие черти спрятаны в твоём тихом омуте.
— Какие черти?
— Ну, знаешь, при всём моём опыте, заподозрить тебя в групповом сексе…
— Что? — Ксюша взвизгнула и выхватила телефон, едва не упав. Сергей сильнее прижал к себе. — Не занимаюсь я… фффффуууууууу.
— Не так уж и фуу, но тебе не стоит, пожалуй… тогда что это за сообщения? И что это за лексикончик? «Титьки». Где нашла таких хабалок?
— Это не я… это Костик.
— Лесёк — это Костик? Как скучно я живу, — усмехнулся.
— Лесёк — это любовница Костика, ну… была любовницей, раньше, а теперь жена, вроде как.
— И что даёт ей право писать тебе эту гадость?
— Не знаю.
— Телефон смени.
— Я меняла… они узнают и пишут, и пишут, и пишут, — Ксюша заплакала, — надоели, оба! Что ты делаешь?
— Ставлю в чёрный список, пока.
— У меня не получилось, — она ещё раз всхлипнула.
— Не получилось у неё…
Он внимательно посмотрел на Аксинью, её покусанные губы и покрасневший нос.
— Эта Лесёк чувствует неуверенность, а Костик твой и вовсе дерьмище после снежней зимы.
— Да знаю я, — отмахнулась нервно.
— Почему тогда плачешь?
— Так Костик прав, у меня действительно маленькая грудь…
— Уууууууууу… а когда она у тебя была пятого размера?
— Никогда.
— То есть, когда он встречался с тобой, женился на тебе, жил с тобой, он не видел, какая у тебя грудь, а потом — оппачки — маленькая. Так не бывает, Ксюша. Он бьёт туда, где тебе больно. У каждого свои особенности. У каждого. У кого-то грудь маленькая, у кого-то большая, а у кого-то разная. Ноги бывают короткие, попа большая, глаза косые, у меня вон член толстый.
— Что? — Ксюша засмеялась, и Серёжа увидел, что она пьяней, чем он думал. И когда только успела накачаться? — Обычно большим членом гордятся.
— Я сказал «толстый», а не «большой». И гордятся идиоты. Не так это и прекрасно, как кажется. Вот, скажем… минет делать неудобно. Нет, возможно, но неудобно… или анальный секс, я люблю анальный секс, так ведь не каждая согласится. Мороки побольше, чем с маленькой грудью.
— А ты прям сравнивал.
— Справедливости ради, грудь у меня больше твоей, — он напряг грудную мышцу под рубашкой. — Но, думаю, будь она меньше, проблем бы тоже не было.
Ксюша смеялась, Сергей улыбался, глядя на это, пока не поцеловал девушку, а она сразу ответила на поцелуй. Ему стоило больших трудов, огромных, почти нечеловеческих усилий оторваться от Аксиньи, когда она царапала его затылок и раскрывала рот, прося этим самым ещё поцелуев и ещё.
Он поставил Ксюшу на ноги, подул на лицо, в глупой попытке остудить, но сам продержался только до стены, где и прижал девушку, поднимая одну её ногу своим коленом. Он сразу скользнул под кружево трусиков и почувствовал влагу, много влаги. Ксюша отчаянно тёрлась о руку, кружево бюстгальтера слетело на талию и Сергей, целовал одну её грудь, потом другую, не забывая ласкать её между ног, давя и попуская, ощущая, как скользят пальцы, утопая в её желании.
— Ах ты, пьянчужка, — шептал, — глупый, глупый Фенёк, — накрывая рот поцелуем, чтобы снова шептать. — Плохо тебе одной, девочка, плохо… хочется тебе мужчину рядом, Фенёк.
И Фенёк соглашалась, что ей плохо, что хочется…
— Ты хороший, такой хороший…
В какой-то момент Ксюша застонала, и Сергей закрыл ей рот поцелуем, доведя девушку до конца, его руки подрагивали, он не знал, что останавливало его от того, чтобы уложить её на диван и взять то, что она предлагала.
Они прошли полутёмными офисными коридорами, казалось, Ксюша немного протрезвела, но когда подъехали к дому, Ксюша сама поцеловала Сергея, и он решил, что она так же пьяна.
— Пойдём ко мне, — попросила она.
— Я пойду, когда ты будешь трезвой, в следующий раз.
— Но я не позову в следующий раз, — обиженно посмотрела.
— Ты позовёшь, Фенек, обязательно позовёшь, и я сразу приду. А пока тобой движет алкоголь и обида на Костика, а ты, сейчас, мне нужна вся, от макушки до кончиков пальцев, к тому же я не желаю видеть твой виноватый и сожалеющий взгляд утром. Иди домой, не испытывай моё терпение, клянусь, король Артур из меня получается никудышный… Иди…
— Но? — в глазах стояли слёзы.
— Иди, Фенек.
Он подождал, пока в окнах зажжётся свет, и только потом поехал домой, проклиная себя за идиотизм, но точно зная, что Ксюша позовёт его. И в следующий раз он придёт.
Вот только где набраться терпения…
Он увидел Ксюшу к вечеру следующего дня, зайдя в бухгалтерию. К удивлению Сергея, девушка сидела одна, обхватив голову тонкими пальцами.
— Голова болит? — усмехнулся.
— Ох, — Ксюша буквально подпрыгнула на месте и пошла красными пятнами, смотря на своё руководство. — Нет… — пропищала.