Фенёк
Шрифт:
— Не могу я, — Ксюша почти плакала.
— Отсосать ты можешь, — зашипел Сергей, — много чего можешь, я не брезгливый, — он подтолкнул ещё раз Ксюшу, — иди, или клянусь, ты обслужишь меня прямо тут, и поверь, тебе это не понравится! — Он схватил руку Ксюшу и силком приложил к своему паху, почти шипя от перевозбуждения. — Чувствуешь? Это окажется в твоём чудном ротике целиком, — он дёрнул за волосы девушку, так, что она запрокинула голову назад и болезненно простонала. — Видишь, это просто устроить, так что давай сама, и я постараюсь быть аккуратным. А ты — ласковой.
Аксинья плакала и уже не упиралась. Её руки безвольно повисли и глаза закрылись.
Сергей резко развернул девушку, подтолкнул в сторону машины, сел рядом и, молча, довёз домой. Он был зол, зол настолько, что позволь себе произнести хоть слово, то безобразная сцена у дома тёти Маши была бы невинной прелюдией того, как мог разойтись мужчина.
Он, молча, проводил глазами ставший ещё меньше силуэт Ксюши и, бесцельно смотря в лобовое стекло, просидел минут десять, пока не набрал знакомый номер.
= 14 =
— Чем занимаешь? Что значит «занята», Ася, ты не можешь быть занята, когда я тебе звоню… да, так то лучше, через пятнадцать минут жду тебя на остановке.
Он не мог в таком взвинченном состоянии ехать домой, Сергею необходима была разрядка, не столько физическая, сколько эмоциональная.
— Ты опоздала, — бросил вместо приветствия Асе.
— Я…
— Извинись и сиди молча.
— Извини, — девушка вжала голову в плечи и кусала губы, она была совсем молоденькой, из глубокого декольте выглядывала полная грудь, упругая и сочная. Юбка, слишком короткая, открывала вид на стройные ноги, не такие уж и худенькие. И там, под юбкой, Сергей знал, скрывается аппетитная круглая попка. Мягкая, зовущая, он любил схватить белую ягодицу ладонью, любил шлёпнуть по ней так, чтобы оставались следы, ему нравилась безотказность этого молодого тела.
— Извини, — ещё раз для чего-то проговорила Ася, — не злись, пожалуйста, я люблю тебя, — запричитала девушка.
— Любишь? — усмехнулся.
— Дааа, — заикаясь, тихо.
— Ну, раз любишь, значит, сегодня дашь в попу.
— Нет! Я боюсь…
— Нечего бояться.
— Мне больно будет.
— Может и будет, но ради любви можно и потерпеть, ты же не откажешь любимому мужчине, киса? Я чертовски хочу анала с тобой.
Ася посмотрела на Сергея и согласно кивнула головой, под его ухмылку.
— Вот и умница, люблю, когда девушка умненькая.
Ася была напряжена всю дорогу, она ёрзала на сиденье и смотрела в окно, даже не переключала радио-каналы в поисках лучшей мелодии.
Они вошли в комнату, Сергей включил свет и стал целовать Асю. Кожа её была словно атлас — молодая, без изъянов, без зрелой мягкости или полупрозрачных веснушек. Грудь у Аси была упругая, налившаяся, просящая ласки. Он раздевал на ходу, физически, телом ощущая страх девушки, но это не остановило Сергея.
— Просто расслабься, киса, я всё равно сделаю это… но позволь сделать это в удовольствие для тебя, не испытывая моё терпение.
Он уложил её на простынь и подложил подушку под живот, лаская и возбуждая, ощущая страх и скованность Аси.
Но всё же сделал, что обещал, и даже попытался быть ласковым и терпеливым, понимая, что рядом с ним совсем молоденькая девчонка, к тому же перепуганная. Однако это не остановило его, и он получил своё высвобождение спустя несчётное количество толчков, когда не отказывал себе и своей, практически животной, страсти.
Этой ночью он ещё раз взял Асю так, как хотел — сзади, усмехаясь: «Ты же меня любишь», и только под утро, словно сжалясь, уговорил тело Аси кончить, выдавливая из неё довольную улыбку.
Высадил он девушку там же, где обычно, рядом с остановкой автобуса, и отправился домой, где дети уже ушли в школу, а Марина ходила полусонная.
— Где был? — спросила безучастно.
— В Москве, там дела по работе, я написал сообщение.
— Понятно, — она не выразила никаких эмоций. Не поинтересовалась, какие дела, не спросила, устал ли, не обиделась… ничего, что можно ожидать мужу в подобной ситуации.
И это, наверное, должно было бы радовать, но не радовало. Он бы многое отдал за вспышку ревности в Маришке. Многое бы отдал за одну безумную ночь с ней.
Но всё, что он мог — это держать её изо всех сил, отвлекаясь, порой, на Ась. И, в общем, не ощущая вины за это и не чувствуя даже формальных угрызений совести. Уместны ли они в их ситуации?..
Самолёт был ближе к ночи, Сергей, вздремнув, заехал на работу за парой документов и чтобы увидеть Ксюшу. Она не брала телефон… Он не стремился извиняться перед ней, собственно, вина за вчерашнее «недоразумение» лежала целиком и полностью на ней, но увидеть её хотелось.
Сергей уже складывал документы в увесистый портфель, когда раздался тихий стук в дверь, и на пороге показалась Ксюша.
— Вот, — она протянула серый пакет со знакомой эмблемой.
— Что это? — в мгновение Сергей понял, что это, и по какому поводу.
— Вы же предпочитаете Макдоналдс, Сергей Павлович.
— Я предпочитаю не ходить голодным. Следила?
— Случайно увидела, когда высаживали.
— Хм… предлагаешь извиниться, сказать, что ты всё не так поняла?
— Всё я правильно поняла.
— Догадливая, когда не надо… пакет свой можешь забрать, я сыт на сегодня, — он всунул мятый пакет в руки Ксюши, — а вот тебе не помешает поесть, а то помрёшь от истощения.
— Да уж не помру!
— Ну-ну, — Сергей ухмыльнулся, гадко, зная это, — до встречи.
— Я написала заявление, по собственному.
— Не повторяйся, Ксюша. Это тебя не красит.
— Я не повторяюсь, мы решили с Костиком попробовать заново, с чистого листа.
— Когда успели?
— Сегодня утром, он приехал, мы поговорили, я дорабатываю и уезжаю. Заявление уже подписал ваш зам, вы же в командировке.