Феникс Его Высочества

Соловьева Елена

Гвардейцы переглянулись с недоверчивой усмешкой. Мне же было совсем не до смеха. Исходившие от хозяина чувства не давали покоя. Боль, обида, страх и какое-то непонятное оцепенение сводили с ума, и с каждой минутой это ощущение усиливалось. Что бы ни заставило Дэва направиться к бассейну, он пребывал там не по своей воле. Это я знала наверняка.

– Где находится бассейн?
– озадачила гвардейцев вопросом.

Цесаревич никогда не показывал мне эту часть резиденции. До сегодняшнего дня я вообще не

подозревала о том, что она существует. На кой черт посещать бассейн тому, кто не умеет плавать.

Гвардеец махнул рукой в нужном направлении и пробормотал:

– Дойдешь до центральной аллеи и повернешь направо. Недалеко от фонтана в виде амфоры увидишь крытый павильон. Это и есть бассейн.

– Спасибо!
– крикнула я уже не бегу.

Путаясь в мыслях и слишком просторных штанах, бросилась в Дэву. Впервые за много лет забыла о том, как правильно дышать и распределять нагрузку во время бега. В боку предательски закололо, а за спиной будто выросли крылья. Тревога и радость от скорой встречи придали мне реактивное ускорение.

Павильон походил на куполообразный парник с полупрозрачными стенами. Голубоватая внутренняя подсветка окутывала его ореолом таинственности.

Мне почему-то стало тревожно. А еще - жутко холодно. Я остановилась у входа и обхватила себя руками. Нерешительно постучала.

– О, сама явилась!
– открывший дверь гвардеец был не слишком любезен.

– Пусти.

Я потеснила его плечом и шагнула внутрь павильона. Вскинула взгляд и обмерла. Тревога усилилась, а сердце будто стиснула ледяная рука незнакомца: жестокая и беспощадная.

Дэв полулежал на шезлонге: живой и вполне здоровый. Внешне. Рядом с ним, скромно присев на край его ложа, разместилась служанка: румяная и пышная, как пирожок с повидлом. На ее коленях стоял серебряный поднос с графином вина, бокалом и фруктами.

Замерев по стойке смирно, внутри помещения несли караул еще пятеро гвардейцев. Я присмотрелась к их лицам, заподозрив неладное. Не они ли заставляют хозяина испытывать муки? Не враги ли это, сокрывшиеся под чужими личинами? Но нет, этих ребят я уже видела, и они не показались мне предателями. Хотя, в нестабильной Вселенной принципы и убеждения имеют свойство изменяться.

Да и вольготная поза цесаревича не наводила мысли о том, что его здесь удерживают силой. Напротив, он с удовольствием принял из рук хорошенькой служанки полный кубок и улыбнулся.

Подавив приступ нелепой ревности, я коротко поклонилась.

– Ваше Высочество, рада видеть Вас в полном здравии.

Не знаю почему, но цесаревич показался мне чужим, отстраненным. Потому и обратилась я к нему, используя фразочки придворных.

– Разве могло быть иначе?
– прозвучало в ответ.
– Лин помог мне выпутаться из той ловушки, в которую ты меня заманила.

Голос у цесаревича

был хриплый, точно простуженный. Обеспокоенная здоровьем хозяина, я не сразу уловила смысл сказанного. А поняв, по-настоящему ужаснулась.

Все происходящее казалось нереальным. Глупым розыгрышем. Затаив дыхание, я ждала, когда Дэв рассмеется и скажет, что пошутил. Но время шло, а цесаревич не собирался менять мнение. Более того, он явно ждал моей реакции.

– О чем ты говоришь...
– почти беззвучно прошептала я и сделала шаг вперед.

Стоявший рядом гвардеец преградил мне дорогу.

– Не делай резких движений и не приближайся к цесаревичу.

Пропустив запрет мимо ушей, я рванула к Дэву, все еще надеясь его вразумить. Снять с него тот дьявольский морок, что навели бритоголовые. Или Лин. Или кто-то еще?

– Что они с тобой сделали?

Я вложила в свой вопрос всю мягкость, всю любовь, что по-прежнему жила в моем заиндевевшем сердце. Продолжала верить. Но лучше бы я осталась там, в затопленном бункере. Умерла и сквозь толщу воды не слышала жестокого приговора.

– Кто позволил тебе так обращаться к цесаревичу?!
– вознегодовал Дэв.
– Ты...ты... всего лишь наемница!

Слезы бессилия застлали мне глаза. И сквозь мутную соленую пелену я рассмотрела, как дрогнул бокал с вином в руке цесаревича.

– Ты - не Его Высочество Давид!
– решительно заявила я.

От паники не осталось и следа. Это не он, не мой любимый хозяин. Уверенность добавила мне сил, а праведный гнев сделал неуязвимой. Отшвырнув гвардейца, как назойливого москита, я направилась к самозванцу.

– Давид, будущий Император Галактики, не любит воду, не пьет вино без повода, не окружает себя охраной. Не ведет себя как трус.

Чеканя каждое слово, я, как разъяренная тигрица, кралась вперед. Готовая в любую секунду вонзить острые клыки в глотку жертвы. Испить крови врага.

Гвардейцы вскинули лазерные винтовки, и кто-то объявил:

– Дальше ни шагу!

Я остановилась напротив лже-цесаревича и с ненавистью взглянула в его глаза: такие знакомые, и совершенно чужие. Мысль о том, что Дэв страдает и нуждается в помощи, остудила мой разум. Мертвый телохранитель - бесполезная вещь в хозяйстве.

И все же, не веря, что меня услышат и поймут, я закончила пламенную речь:

– Давид не назвал бы меня наемником. И он левша!

Самозванец грохнул предатель-кубок об пол. Звон разбитого хрусталя прозвучал как набат. Вино выплеснулось на белоснежный кафель и растеклось кровавым пятном. В воздухе запахло предательством.

– Да как ты смеешь!
– несмотря на грозный тон, голос уличенного во лжи дрожал.

Я чувствовала, он боялся. Если в нем усомнятся гвардейцы - трон пошатнется под его лицемерным задом.