Феникс сапиенс
Шрифт:
– Крамб, это оно! Я не понимаю, что там, но это явно древний текст! По-моему, латиница, ей пользовалась вся Европа и Северная Америка. Что-то совсем коротко, но не просто «Здесь был Поль», что-то интересней. Боже, ну где же Кола! Кола!
– Ну, чего раскричался?! – Кола поправляла на ходу рубашку. – Ну да, три английских слова: «check», «crack» и «back». Они означают «проверка», «трещина», «зад». Возможно, «check» здесь глагол «проверь», но все равно без предлогов и артиклей ничего не понятно: «проверь трещина зад», как можно так безграмотно
– Кола, человек не писал, а вырубал в камне – это тяжелейшая работа!
– А что, ясность изложения разве не стоит затраченного труда? Вот так большая часть людей и пишет – через пень-колоду! Два балла!
– Так, – сказал Сэнк, – у скалы явно есть обратная сторона. Может она обозначаться как «back»? А может с обратной стороны скалы быть трещина в камне?
– Тогда написали бы «Check the crack at the back side of the rock», а не эту белиберду.
– Ты можешь себе представить, сколько это лишней работы! Да и не влезла бы сюда, – Сэнк ткнул пальцем в экран, – такая надпись, пришлось бы буквы делать в два раза меньше. Звоню Алеке!
– Алека, вы нашли то самое! Это крайне важная надпись, видимо, предлагается проверить какую-то трещину с обратной стороны скалы. Сделайте еще снимок с утра, там остается некоторая неясность. Если дрон достанет, снимите обратную сторону той скалы. И сразу, немедленно домой! Потом снова пойдете все вместе.
– Стим, возвращайтесь! Алека с Инзором и Каной нашли то самое! Скалу с надписью. Именно то, на что я надеялся, – указание на то, что в некой трещине что-то спрятано. Возвращайтесь и отправляйтесь все вместе к той скале.
– Ура! Хорошо папа, вернемся как можно скорей. Мы ночуем в двух часах хода от вершины, там никаких зарослей. Сбегаем с утра – и сразу домой.
– Доброе утро база, мы, «западные», подошли еще на пятьсот метров, дальше начинается лес. Запускаю дрон, надеюсь, достанет до самой скалы на пределе связи.
– Привет, это «Восток», точнее Стим. Мы на вершине! Вижу в бинокль Инзора, ага, вон и Алека с Каной. Видимо, гоняют дрон. Сейчас отщелкаем панораму – и бегом домой.
– База, это снова Инзор. Закачали новые снимки с дрона, идем домой. Если повезет, будем к ночи.
– Кана, бегом сюда, вот снимок с близкого расстояния!
– Ага, все-таки он артикли хоть как-то нацарапал. И предлог нацарапал нужный – «check the crack at the back» – я была не права, прощаю. Да, там что-то в трещине с обратной стороны чего-то, возможно, с обратной стороны скалы.
– Крамб, с обратной стороны все кустарник загораживает. Наверное, там есть трещина. Надо идти с лопатами, кайлом и топорами.
Алека, Инзор и Лема вернулись в 12 ночи – шли с фонарем, пытаясь не потерять свою тропу. Последние семь километров по долине шли по геолокации.
– Пить! – простонала Алека.
– Пива! – прохрипел Инзор.
Стим с командой пришли к середине следующего дня.
– Если хотите, идите все вместе вшестером, – предложил Сэнк.
– Хотим, – ответила Алека.
– А
– Послушай, муженек, – произнесла Кола исподлобья, чеканя слова, – ты меня уж два года, как полувдовой сделал, теперь хочешь сделать полной вдовой?! Вот такие с виду здоровущие шестидесятилетние амбалы и загибаются в массовом порядке от инфарктов! Ты же и не почувствуешь, как кондрашка хватит, а остальным вместо находки придется твою в лучшем случае полуживую тушу вниз сквозь кусты тащить. Ну нет уж!
– Так что же, Кола, мне теперь на постельный режим переходить? Инфаркт ведь, он и на ровном месте может случиться. Так и быть, возьму тридцать литров – вообще смехотворный вес, меньше уже будет оскорбительно.
– Дядя Крамб! – вскричала Алека. – Там же есть вода. По пути нет, а на верховых лугах полно ее!
– Ну ладно, давайте тогда хоть сам прогуляюсь с вами, пригожусь! А впрочем, что толку, боюсь, буду тормозить вас. Идите легко и быстро! А мое время скакать вышло.
Команда, выйдя рано утром, подошла к Бесовой скале к вечеру и с утра приступила к исследованию скалы. Трещины не было. Стали искать хоть намек на трещину, проверяя каждый пятачок. Наконец Трим разглядел тоненькую трещинку, она уходила наискось вниз в плотные жесткие кусты (горный вереск, по словам Каны) и как будто чуть-чуть расширялась. Пришлось вырубать кусты – трещина чуть расширялась, но зарывалась в грунт: почва, корни, гравий. Стим, Инзор и Трим поочередно откапывали трещину, получалась траншея вдоль скалы – за шестнадцать тысяч лет между скалой и склоном скопилось немало всякой всячины.
К вечеру третьего дня трещину откопали, но она оставалась забитой.
– Что-то мне страшно, – сказал Инзор перед сном, – мне кажется, что там ничего нет.
– Мне тоже страшно, – ответил Стим, – но меня отчасти успокаивает фундаментальность исполнения надписи. Это ведь не просто «здесь был Поль»: чтобы высечь три слова на такую глубину буквами такого размера, пришлось потратить не один день. Значит, было, ради чего! Конечно, посылку могли вытащить, но только очень-очень давно, когда щель не была засыпана.
Снаружи щель забилась весьма плотно – кроме гравия ее заполнили корни кустов. Раздробить и вытащить этот конгломерат стоило немалого труда. Потом пошло легче – Инзор запускал в щель кирку и выгребал ею порцию мягкого грунта. Вдруг при очередном гребке что-то звякнуло. Все поглядели друг на друга.
– Кажется, оно! Трим, давай, у тебя самые длинные руки.
– Зацепил! Пошла! Вот она, зараза!
Трим вытащил небольшой металлический ящик в удивительно хорошем состоянии – ни одной сквозной дыры.