Феникс

Пожидаева Ольга

– Да, месяц, Ирс. – подтвердил Гоша. – Мне кажется, Светку мать уговорила ребенка оставить. А может срок уже был… Не знаю. Но Катя маму почти не помнит. Все время с бабушкой проводила. Может оно и лучшему.

Я часто заморгала. Захотелось подбежать к Кате прямо сейчас и обнять ее крепко-крепко. Я не судила Свету, но было так обидно за эту милую девочку. Я тоже почти не помнила маму, но потому что время стерло ее образ. Однако в память навсегда врезался ласковый голос и запах печенья, домашнего. Мама не любила покупать выпечку, всегда старалась сама что-то

наколдовать. Даже самое простое, но домашнее.

Я шмыгнула носом, надеясь, что сопли будут оправданы осенним прохладным воздухом.

– Я вообще не поверил, что Катька моя сначала. Мало ли, с кем там Светка зажигала. Но поехал сразу, не хотел почтой денег отсылать. А увидел мелкую и понял – моя. Копия ведь.

Улыбнувшись ему, я закивала. Они действительно были похожи. Глаза и губы одинаковые. Черты лица у Кати мягче, щечки кругленькие. Но вот самое забавное – как они одинаково играли бровями и улыбались уголками губ. Возможно это уже приобретенное. Я вот очно так не могла.

– Ты вернулся из столицы ради Кати?

Гоша хмыкнул.

– Ты слишком хорошего обо мне мнения. Нет, я просто посмотрел ребенка, признал, дал денег, пообещал помогать. Светку даже не увидел, все с ее матерью решал.

– Как не видел?

– Ну вот так. Она работала все время. Или шлялась. Не знаю. Похоже, плотно села на экстази. Таблетки ее и подвели. Мишка говорил, что с алкоголем они дали реакцию. У Анфисы Палны я даже не стал спрашивать. Она и так была сама не своя. Хорошо, что оклемалась. Наверно, из-за Кати не свихнулась. Дети – отличный повод, чтобы оставаться в своем уме. Хей, Ирс, не плачь.

– О, прости… я…

Оказывается, слезы капали у меня из глаз, пока Гоша рассказывал. Я поспешила смахнуть их.

– Прости, я что-то…

– Это ты меня прости. Гружу тут тебя печальными историями. Просто хотел ,чтобы ты знала, понимала.

– Я понимаю, Гош. Значит, ты вернулся после смерти Катиной мамы?

Он покачал головой.

– Не совсем. Я приехал, чтобы побыть с Катей во время похорон и потом. Я виделся с ней до этого раз в месяц. Уже тогда думал забрать с собой, но Анфиса не позволила. У нее тут садик, друзья, привычный город. Да и я постоянно мотался по съемкам. Решили, что лучше она будет с бабушкой, чем с нянькой. Но недавно у Анфисы Палны слегла тетка. У нее больше нет родственников. В общем, Катина бабушка уехала, а я приехал. Вот так и живем теперь.

– Все-таки бросил Москву?

Фенов скорчил гримасу.

– А чего там особенного? Я могу и здесь работать. Заказов на съемки, конечно, было больше в столице, но я еще и рекламой занимаюсь. Стал больше отрисовывать. Это тоже весело. Я же худучилище заканчивал.

– Правда?

– Ага. Опять же удобно. Я дома работаю. Няня у нас приходящая, на договорной основе. Когда не могу, она отводит Катю в сад и на гимнастику. Ну и отпускает меня по утрам в тренажерку. Не могу без нагрузок, - он словно извинялся.

А я опустила глаза и пробормотала:

– Нагрузки тебе к лицу.

– Спасибо, малыш.

Гоша обнял меня за плечи, прижал

к себе. Я почувствовала, как его губы коснулись виска. Даже эта мимолетная ласка обеспечила мне повышение температуры в южных широтах. Кошмар. Я извращенка просто. Хочу его, когда рядом Катя носится. Нужно держать себя в руках. То реву, то тут же возбуждаюсь. Совсем с катушек слетела.

Сглотнула. Мой пустой желудок тут же отозвался урчанием, да таким громким, что Гоша услышал.

– Ирс, ты голодная что ли? – спросил он.

– Немного, - призналась я честно.

– Когда ела последний раз?

– Утром.

– Офигеть. Седьмой час. Ну ладно я осел – не подумал; сама чего молчала? Голодного обморока ждала? – стал ругаться Гоша.

– Сам сказал, что никакие отмазки не принимаются, - заворчала я, поднимаясь с лавки вслед за Феновым, который тянул за руку.

– Офигеть, - повторил Гоша. – Каааать, поехали. Ирсен у нас оказывается, не ела с самого утра. Заморили голодом человека. Погнали ужинать.

– Пицца? – радостно воскликнула девочка.

– Нет, - обрубил папочка безапелляционно. – Домой.

– Неудобно, - буркнула я, не имея сил сопротивляться, снова ведомая Фениксом.

– Все у тебя вечно неудобно, Ирс. Поехали говорю.

И он опять засунул меня в машину, потом Катю и дал газу.

Глава 11

Катя пришла в восторг от того, что я еду к ним в гости. Она тараторила, не замолкая, искреннее по-детски радуясь моей компании. Наверно, у них редко бывают гости. Я совершенно неуместно порадовалась, что Гоша, похоже, не водит женщин в дом. Тут же отвесила себе воображаемых оплеух. Куда заносит? Я же настроилась, что кунилингус в студии – это не повод для закладки фундамента розовых замков. Гоша вообще странно бы смотрелся в розовом замке. Разве что как плохой дядька, который собирается выкрасть принцессу. Собственно, и я та еще принцесса. Ни в одной сказке они не утекают от татуированных фотографов.

Я хмыкнула, представив себе подобную сказочку. Себя в пин-ап образе, Гошку немного карикатурного. Получился бы забавный порнокомикс.

– А еще Бобсик, наверно, соскучился и накакал, - вырвала меня из непристойных размышлений Катя.

– Не накакал, - закатил глаза Гоша. – Я гулял с ним в обед.

– Папа всегда ругается, если Бобсик какает дома. А потом извиняется, потому что, если Бобсик накакл дома, значит папа с ним не гулял. И сам виноват, что Бобсик накакал. Ругаться надо на себя самого.

– Папа у тебя молодец, очень самокритичный, - усмехнулась я.

Не сдержалась и погладила Гошу по коленке, потому что выглядел он весьма сконфуженным.

– Сколько раз она повторила слово накакал? – поинтересовался Феникс, перестраиваясь. – Сто? Или больше?

– Твоя мужественность не выдерживает такого концентрированного какашками рассказа? – хохотнула я.

– Женщины. Вы меня с ума сведете.

– Ты и так от нас без ума, папочка, - звонко выпалила Катя.

Гоша безнадежно выдохнул.