Феникс
Шрифт:
– Готова наша богиня, - громко оповестил мой менеджер всех присутствующих.
Фенов обернулся, снова сканируя меня горячим взглядом и опять без единого слова. Лишь кивнул в сторону освещенных стен, приглашая на позицию. Послушавшись и так же безмолвно исполнив его приказ, я заняла свое место. На секунду стало неловко, нахлынули старые комплексы, вернулась неуверенность и робость. Но едва Гоша направил на меня камеру и начал руководить съемкой, я словно очнулась. Вспомнив, с чего все началось, окунулась в жидкое блаженство сладкого диктата. Было так естественно.
– Руки вверх, голову на бок. Глаза опустить. Губы мягче. Каплю улыбки. На меня смотри теперь…
И все в этом духе. Я словно танцевала, следуя его словам. Телом, взглядом, дыханием. Если с другими фотографами я научилась работать, исполнять, давать то, что они хотели, то с Гошей я просто жила, была собой. И кайфовала от этого. Даже возбуждалась. На мне не было белья, грудь мелькала из-под свободной тоги с запахом. Я научилась игнорировать свое внезапное обнажение. Голой не снималась, но часто создавались моменты во время съемок, когда было видно чуть больше, чем мне хотелось бы. В этом бизнесе этим никто не заморачивался. И я тоже стала относиться спокойно. Только не с Гошей. В его присутствии меня возбуждало то, что он видит, как соски приподнимают тонкий шел, как грудь мелькает, когда я двигаюсь. Мне нравилось это. Я не видела никого, кроме Феникса. И творила все это только для него. Словно в транс погрузилась. Мы были вдвоем, хоть и на виду у всех. Только мы.
Знаю, Гоша тоже это чувствовал. Он желал меня. Он был возбужден не меньше. Мы оба знали, чем закончится фотосессия. Я ни капли не удивилась, когда Фенов отложил камеру, повернулся к Эле и проговорил:
– Выпроводи всех вон. Я хочу остаться наедине с моделью.
Глава 26
– Выпроводи всех вон. Я хочу остаться наедине с моделью.
И тут же все замолчали. Разом. Одновременно. Резко. Только басы тяжёлого рока гремели теперь в студии. Мое сердце, казалось, застучало громче ударных, заглушая музыку.
– Боюсь, это невозможно, Гош, - ответила ему Эля, едва пришла в себя.
– Тогда я боюсь, что фотки выйдут отстойные. Я не вижу ее. Мне нужен контакт с моделью без левых людей вокруг. Вы нам мешаете.
– Мы можем вести себя тише.
– Это не поможет.
– Гош, при всем моем глубоком уважении…
– Бла-бла-бла, - перебил ее Феникс. – Эль, оставь эти реверансы и выгони всех нахрен уже.
Они мерились взглядами с минуту. Эля сдалась. Она покачала головой, что-то пробормотала себя под нос.
– Ладно. Черт с тобой, Фенов. Я тебе доверяю, хотя эти твои понты уже начинают напрягать.
– Это не понты, Эль. Я хочу, чтобы были отличные фотографии. И сделаю их, если ты будешь умничкой и организуешь мне тет-а-тет с Ирсен.
– Знаю, что сделаешь, - буркнула она и уже громче.
– Так народ. Все идем пить кофе, есть пончики. Оставим художника с моделью. Все свободны. Алекс, ты с нами?
– Нет, - ответил за него Гоша. – Алекс тоже пойдет пить кофе.
Мой менеджер тут же подлетел к ним.
– Я останусь, - заявил он, вставая между мной и Фениксом. – Ирсен будет сниматься исключительно в моем присутствии. Это прописано в контракте. Никаких тет-а-тетов.
Гоша приподнял бровь, осматривая парня андрогинной внешности в яркой одежде. Феникс даже говорить ничего не стал, просто смотрел на моего Сашку, как пролетариат на буржуазию. Чертовски трогательно.
Похоже, Гоша собрался уже сказать что-то обидное и насмешливое, но я не позволила обижать человека, который так много и часто мне помогал. Алекс за эти несколько месяцев стал мне почти родным. Да, он нагловатый, надоедливый, иногда даже надменный, но он мой друг.
Положив ладонь ему на плечо, я примирительно пропищала:
– Это ничего, Алекс. Я согласна.
Он резко обернулся, уставился на меня, хмурясь. Уточнил:
– Уверена?
– Да.
– Ирсен, ты же…
Я помотала головой, прося его не продолжать. Больше не было сил тянуть. Едва Гоша заикнулся о том, чтобы все вышли, я только и думала, как бы поскорее они все свалили. Сашка, конечно, молодец. Очевидно, он сопоставил все и понял ,что нас с Феновым связывает… Много чего, кроме работы. Уверена, менеджер пытался меня защитить, но уже зря. Раньше надо было. Я, как крыса, услышавшая дудочку, уже встала в стойку, забыла о собственной безопасности и общем благе, которое обуславливало мое бегство и разлуку с Гошей.
– Все будет хорошо, дорогой, - пообещала я, чмокнув его в щеку, оставляя след помады.
Алекс сощурился, но спорить не стал.
Через минуту Эля прикрыла дверь с той стороны, а Гоша без лишней скромности тут же щелкнул замком. Пройдя к зеркалу, где меня гримировали, он вытащил несколько влажных салфеток, которые бросил мне.
– Лицо вытри, - приказал сухо.
Я прикусила губу от этого ледяного тона.
– Гош, я…
– просто вытри лицо, Ирсен, - перебил Фенов грубо.- Я видеть не могу эту посмертную маску из штукатурки.
Не оставалось ничего, как послушно стереть тон.
– Губы и глаза – тоже, - потребовал Феникс.
– Но…
– Никаких но!
Я затрепетала. Он был жутким и волнующим одновременно. Я боялась его до вибрации на кончиках пальцев, но и бежать не желала. Или не могла? Он, как рок. Мой фатум. Судьба. Благословение и проклятие. Как могла я находиться вдали столько времени? Почему не умерла? Ведь он мой воздух, мой наркотик, мое самое желанное лакомство. Он часть меня. Мое сердце. Моя душа. Мое счастье. Моя суть.
Находясь в каком-то трансе, пьяном угаре от его близости, я даже не замечала, что Гоша стал снимать, едва я стерла мейк-ап. Просто смотрела на него. А он – то на меня, то на экран камеры.
И не нужны были слова. Кажется, Гоша ловил в объективе все мои эмоции. Боль, радость, вожделение, страх. Все это перемешалось с необъятной любовью. Она наконец разорвала оковы, которыми я приковала ее, и теперь поглощала меня, настигала, опутывала своими прочными сетями.
– Разденься, - велел Гоша.