Феномен
Шрифт:
– А ведь это настоящие сотрудники, - забрав у меня документы, сказал главный особист.
– Я знаю. Идём, совещание начинается.
Пройдя в зал, я встал у школьной доски, приказал её принести из школы, временно арендовали, и повесить, и осмотрев командиров, сказал:
– Здравствуйте, товарищи командиры. Собрал я вас для важного дела, нужно обсудить завтрашний день. Да, многие, как я вижу, догадываются о чём я. Завтра, в три часа пятнадцать минут, без объявления войны, «внезапно», Нацистская Германия нападёт на нашу страну. Все командиры это знают, но им приказали молчать. Мне тоже приказывали, вон, даже прислали группу для ареста, видя, что я готовлю дивизию, завтра как начнётся война их выпустят, и отправят обратно, но я напомню, мы воины, наша работа Родину защищать, и завтра мы будем это делать, несмотря на все препоны вышестоящего командования. Теперь начинаем обсуждение как заставить немцев умыться кровью…
***
Очнулся я от сильных болей по всему телу. Что я помню последним? Привезли в какое-то здание, не Лубянка точно, и начали допрос. Явно для вида. Думал, дойдёт до жести, достану стволы и пойду на прорыв. А тут мне удар прилетел сзади, и я потерялся, сбили со стула на пол и начали сапогами месить, не жалея, явно моё выживание не запланировано. Ничего седлать не успел. Вырубили и видимо пинали дальше бессознательную тушку.
А ведь так всё отлично начиналось. Девятый армейский корпус Вермахта я всё же встретил на своих условиях, так встретил, что две дивизии в ноль стёрлись в ловушках, да и третью так потрепали, что та скуля бежала, бросая всю технику и тяжёлое вооружение. Поэтому я не считал, что корпус уничтожен, да и штаб сбежал. Мы там и пленных взяли, трофеев немало, а потом отходили. Авиация била нас мало, потеряла в первый день восемнадцать самолётов, на второй одиннадцать, и больше не рисковала крупные налёты устраивать, мелкими старалась, на которые наши зенитчики вполне справно реагировали. В общем, отступали. Штаб корпуса к нам прибился, единственная часть, что не поддалась панике и воюет отлично. Победные рапорты слали наверх, как будто это их победа. Потом встретился с моторизованной дивизией СС. Её срочно к нам перекинули, потрепала та нас серьёзно, но и сама была так бита, что едва полк остался, некоторые её батальоны в мини-котлы попадали и полностью уничтожались. Военных электриков в плен я не брал, письменный приказ из штаба дивизии разошёлся по частям. Вот так и пришлось отступить в Беловежскую пущу. Это все победы дивизии пока на тот момент. Да и артиллеристы молодцы, немало потерь ударами по немцам нанеслись, путь и имели устаревшее вооружение. Часто лажали разные подразделения, но я постоянно на связи, так что купировал и наносил немцам серьёзные потери. Выведя дивизию в леса, дал отдохнуть, обещание капитану-артиллеристу выполнил. На одной из станций был найден брошенный эшелон с двадцатью «КВ-2», а то у нас всего одна единица осталась, три потеряли в боях, и был сформирован самоходно-артиллерийский полк пятибатарейного состава, которым и принял тот командование. Штаты расписали, и командир корпуса подписал приказ о создании полка. Тут и поступил приказ прорываться к Минску. Только моя дивизия пошла не туда куда все, бессмысленно, а меня не слушали, и мы прорвались, мини-склады помогали, вырвались. Тут я, собирая разрозненные части, сформировал корпус и громил тылы немцев. Новое окружение, уже под Минском, до которого мой корпус дошёл, но и тут прорвался, в составе шестидесятитысячного войска, вывел к своим, и новое окружение в районе Могилёва. Мы его как раз и обороняли. Ну откуда у немцев столько войск? Отлично те ими оперировали, находили слабые стороны и били. Я тоже бил их как мог, а тут срочный вызов в Москву, и вот вылетел. От наших из Генштаба воздухом присылали курьеров-командиров несколько раз, с парашютами к нам прыгали, даже устный приказ был передан, присвоить мне звание генерал-майора, но официально не подвержено, потому и носил свои шпалы полковника.
План по прорыву из окружения уже был разработан, не знаю кто взял под командование окружённую группировку, которая по численности на армию тянула, а я и генералами командовал, простой комдив, но надеюсь, следуя плану, сможет пробиться. Там в принципе не сложно. Я теперь в этом уже не поучаствую, как и в Смоленском сражении. Вот как раз насчёт него не думаю, что дойдёт. Мы немцев столько набили, только под Могилёвым около ста тысяч уничтожили, что у них иссяк наступательный порыв. Без резервов ещё немного и встанут. Надеюсь этих резервов у них нет. Интересно, какое сегодня число, меня забрали в ночь двадцать восьмого июля, а двадцать девятого прибыл в Москву. Ладно, валить надо, пока стоит понять, как меня сильно изувечили, а то что гипс на лице и на груди я чувствовал, левая рука тоже, и левая нога в гипсе. Всё тело распухло и болело. Правая ничего, побита, распухла, но видимо целая. Ощупывал себя, челюсть твари сломали. Я же говорю не жалели, прорехи между зубов, выбили, однако пеньков сломанных зубов не нашёл. Странно, удалили что ли? Попытавшись встать, сильно болью дёрнуло, но смог. Рёбра точно сломаны. Вот так правой рукой помогая, смог встать, пошатывало, голова сильно кружилась, но постепенно головокружение прошло. Даже удивляюсь себе, в стольких боях был, бомбёжки, в танке в атаку ходил, такое раз было, не смог удержатся, там встречный танковый бой шёл, моя задача, это командовать, подбили, но ни царапинки, а тут попал к «своим» и амба. Ладно, не до этого сейчас. Снаружи темно, ночь, но фонарь светил за окном. Странно, решёток на нём нет. Тот частично освещал палату, одиночную, ого, и на стуле я увидел форму генерал-лейтенанта бронетанковых войск, о, и награды как у меня. Осмотревшись, и не найдя ещё одного ранбольного, даже койки не было, я мысленно пожал плечами и двинул к окну. Очень пить хотелось, и я достал фляжку, трубку, сунув ту во фляжку и стал тянуть как через соломинку. Два стакана выдул.
То, что форма моей может быть, я даже не предполагал, не тот случай, чужая, сто процентов. Открыть замки смог, и распахнуть окно, дальше можно показывать в комедиях, где про Чарли Чаплина, если бы кто снял, чуть дважды на пол не грохнулся, чёртов гипс, но всё же смог выбраться наружу. А мешали не столько гипс, как огромные яйца, серьёзно опухли. Да уж, танцором мне не стать. Как-то перерождения не задались, в первой жизни очнулся с такими же отбитыми, но там папаша нового тела постарался. А тут хоть не сразу, два месяца в новом теле живу, хотя результат тот же. Цепляясь правой рукой за раму окна, земля далеко, но спрыгнул. Почти метр, больно по ногам ударила почва, особенно по загипсованной. Да и по всему телу хорошо болью хлестнуло. Ничего, в пот бросило и всё пока, сердце крепкое, выдержало. Ну и быстро, пока меня не засекли, пошаркал к воротам. Кстати, я на себя камуфляжную накидку накинул, а то белый гипс сильно демаскировал в темноте. Что-то охраны не видно, окриков, я пистолет с глушителем приготовил, сразу валить буду. Если не выйдет, противотанковую гранату. Больше не дамся, сколько-то, но этих гадов с собой прихвачу. Однако добрался до ворот, начинаю подозревать, что это не тюремная больница, но пофиг, надо отлежатся, я просто толкнул ворота, они не связаны. Цепь перекинута, чтобы сами не открывались и всё. Снаружи, на улице, похоже город, а не военная часть, а я весь в поту был, от болей перед глазами плавали точки, и задумался, что доставать из хранилища и чем я смогу управлять одно рукой и одно ногой. Думаю, «Волгу», она в плане комрота управления лучше всего, тем более у моей машины стоит гидроусилитель руля, что мне очень нужно. Машина появилась рядом, покачиваясь, открыв дверь, смог с трудом утроится на месте водителя, ногу с гипсом пришлось помогать рукой затаскивать. Не могло. Выбрался, сначала её сунул в салон, потом сам сел. Уже лучше, но сиденье пришлось отодвинуть. Запустив двигатель, включил скорость, тут автоматическая коробка передач, машина для высших сановников и их охраны, и включив ближний свет, покатил прочь. Вскоре опознал улицу, ну Москва и есть. А двинул к выезду из города на Ярославское шоссе. Пусть ищут.
Не доехал, ну просто не смог проехать мимо здания Главного Политуправления РККА. Ну да, били меня не люди Берии. У Политуправления свои карательные службы были, я вот не знал и попал именно к ним в руки. Допроса не было, бить по сути сразу начали, привезли чтобы убить. Как я уже говорил, заходил и глава управления, Мехлис, молча наблюдал. Я его сразу опознал. Пусть убивали меня в другом здании, всё равно намекнуть нужно, что я остался очень недовольным. Отъехав от здания, покинул машину, сразу убрал в хранилище, и достал огнемётный танк, это был «ХТ-26», я на таком в первом перерождении в свой первый бой пошёл, даже орден получил - хорошо немцев пожёг. Откуда танк взялся, объясню легко. В хранилище у меня сорок тонн топлива. Мини-склады конечно помогали, наши склады находили, у немцев отбивали, но всё равно в критические моменты нехватки топлива свои запасы использовал, чуть позже пополняя за счёт находок или трофеев. Также и три моих плавающих танка ушли в разведбат моей дивизии, это нужные машины, подло их вот так хранить, когда они остронеобходимы, и парни отлично их использовали, водные преграды больше им были не преграды, на разведку только на них и гоняли. Мои разведчики подобрали среди брошенной техники такие плавающие машины, особенно «Т-40» уважали, в батальоне их семь было, включая два от меня, и плюс девять «Т-38». Вот так я трофеи и собирал, как хранилище немного освободилось. Было два огнемётных, «ХТ-26», и «ОТ-133». Последний мощнее, но вот у этой машины, что я достал, было дублировано управление у командира, я мог с места командира-стрелка управлять танком, и не придётся перебираться с места на место, что я, честно говоря, в таком состоянии, точно сделать не смогу. А почему именно эта бронемашина, то я желал сжечь этот вертеп. Сил бы хватило. Эх, не хотел я этого делать, а придётся, иначе не сдюжу. Достав аптечку из хранилища, уже готовые шприцы, сделал два укола в бедро правой ноги, обезболивающее и стимулятор.
Чтобы забраться на танк, пришлось доставать лестницу, была и такая у меня в запасе, лёгкая, алюминиевая. Не особо помогла, с гипсом-то манёвренности я полностью лишён, но поднялся, убрал лестницу и открывав люк стал с большим трудом спускаться в боевой отделение. Танк заправлен, боеприпас тоже на месте, чехол со ствола огнемёта я уже снял, так что, когда сел в кресло, холодное, я всё же нагишом, пришлось ноги по шире раздвинуть, чёртовы уроды из Политуправления, я им мои отбитые яйца ещё долго поминать буду. Пулями. Вот так заведя оружие, запустил движок, и управляя, разворачивая бронемашину, а это сложнее чем я думал, одна нога и одна рука, и повёл танк к управлению. Там видимо работы шли, машины стояли, несколько шофёров курило, те с удивлением наблюдали за приближением грохочущей гусеницами техники, что под рёв движка накатывала, башню я развернул, и начал из пулемёта расстреливать окна на первом этаже. К сожалению, градус подъёма не позволял достать до второго, однако я нашёл выход, подмял одну легковушку, отчего нос машины задрался, и начал расстреливать окна и второго этажа. Расстреляв вот так диск, активировал запальник, и пустил первую струю, в окна первого этажа. Тут начали выбегать на крыльцо люди, нет, не люди, политработники, и пустил в них струю, огненными факелами заметались, потом по второму этажу. Убедившись, что здание ярко полыхает, я отъехал, и с трудом поменяв диск, расстреляв машины, остатками огненной смеси сжёг все семь единиц автотехники, включая полураздавленную, и погнал дальше. Забавная ситуация, в прошлой жизни мстил НКВД, поджёг их здание, тут уже Политуправление.
А вот тут неприятность, как-то неожиданно быстро поднялась тревога, и началось моё преследование. Ещё зенитчики, что на крышах домов дежурили, показывали куда я двигался. Не уйду, это ясно. Приметив дом, в прошлой жизни у меня тут квартира была, которую потом отобрали, и завернул в соседний двор. Выбравшись из танка, довольно быстро получилось, хотя мне казалось ну очень медленно, убрал технику, накидку на себя и перебравшись в соседний двор, шмыгнул в открытую дверь, управдом стоял у въезда во двор, тревожно изучая отчего тревога идёт по городу. Весь в поту я поднялся на третий этаж, тут пустая квартира должна быть, в моё время пустой была, пересидеть мне надо. Пошарил правой рукой за чугунной батареей, и нашёл запасной ключ, я его случайно нашёл, пока не такое и долгое время жил в квартире, подаренной государству. Открыл дверь, и заперев за собой, с трудом дошёл до ванной, вода была, омылся, открытые участки тела, а то пот неприятно стягивал кожу, ну и воспользовался унитазом. Свет фонарика показал, что мочусь кровью. Ну твари, это война. После чего шатаясь добрался до гостиной, где аккуратно лёг на диван, и меня вырубило. Лекарства уже прекращали своё действие, но они здорово мне помогли, а сейчас будет откат. Да, след свой я посыпал спецсредством, чтобы собаки по следу не нашли. Поэтому я и засыпал спокойно, не найдут меня. Пока до кабинета дошёл, подсвечивая фонариком с синим светофильтром, убедился, что пыль, тонкий слой, присутствует. Давненько тут никого не было.
Вот пробуждение было не самым приятным. С удивлением изучив знакомый потолок, похоже это та же самая палата, абажур был такой характерный, что даже при свете дня не спутаешь. Да, был день, птицы за окном чирикали, похоже оно открыто. Значит, нашли, пока я вырублен был, и снова в больничку законопатили. Наверняка часовых выставили. Хэ, раньше-то думали в таком состоянии вряд ли сбегу, а я сбежал. Теперь без охраны не обойтись. А вот сожжение здания Политуправления точно на меня повесят. Тут ведь люди тоже не идиоты, и связать концы с концами смогут легко. Ещё бы, кто у костоломов политработников побывал? Полковник, командир танковой дивизии. Кто бежал из места содержания в эту огненную ночь? Полковник, командир танковой дивизии. Кто сжёг здание? Огнемётный танк. Где они бывают? В танковых дивизиях. Кто зол на Политуправление? Полковник, командир танковой дивизии. Как видите, связать вполне можно. Да и раз нашли меня, вполне могут определить по мне, что с техникой я имел дело, пусть помылся, но от меня должно нести гарью и сгоревшим порохом. Эх, надо было полить на себя одеколоном, все запахи бы отбил, не догадался. Да и сознание плавало, действие обезболивающего и стимулятора подходили к концу, хорошо вообще в ванную комнату зашёл.
Что странно, я не был связан, гипс чуть замарался за мою ночную эпопею, и надо сказать, результатами я был доволен, жаль, что снова попался, но граната наготове. Прихвачу с собой как можно больше. Тут скрипнула дверь и в палату зашла девушка в белом халате. На удивление красивая, белокурое голубоглазое создание. Увидев, что я в сознании и изучаю её, та сказала нежным контральто, у меня сразу высветился список песен под этот голос. Не обращайте внимания, это профессиональная деформация после столько лет работы композитором и поэтом. А сказала та: