Феноменология зла и метафизика свободы

Тульчинский Григорий Львович

«28. Делать доброе врагу могут праведники, что не очень трудно; любить его – удел ангелов, не людей.

29. Делать доброе врагу есть лучший способ тщить в себе гордыню».

Отслоить, отделить стыд от гордыни – высший пилотаж нравственности: граница между ними – граница добра и зла. Но сделать это на основе традиционной дихотомии, «алгебры» гордости и стыда, успеха и неудачи невозможно. Не следует поэтому преувеличивать мировоззренческие и концептуальные возможности «формулы счастья». В лучшем случае она выводит на парадоксы, сталкиваясь с любой нетривиальной нравственной проблемой вроде проблемы самозванства. Успех и неудача, гордость и стыд – категории, а главное – феномены, сложные, чреватые в своем содержании самозванством и требующие поэтому уточнения их содержания, соотнесения с уровнями социальной и нравственной зрелости личности.

Значимость

признания и признание значимых

Успех успеху рознь. Наиболее очевиден просто успех-признание. Его типичным примером является популярность. Известность киноартиста, звезды эстрады, спортсмена, футбольной команды, об успехах которых на все лады вещают средства массовой информации, интервью с ними на радио и телевидении, фотографии, подробности жизненного пути и личной жизни, толпы почитателей, ожидающих автографа или просто взгляда, – крайнее выражение такого рода успеха. Не каждый человек способен его выдержать, не всякая личность проходит через него без нравственных деформаций. Не случайно народная мудрость выстраивает по нарастающей испытания огнем, водой и медными трубами. Медные трубы славы, успеха-популярности не каждому под силу.

Для незрелой, неотрефлектировавшей свое сознание личности такой успех становится прямым выражением самооценки, а последняя – простым отражением временной и переменчивой славы. Значит я действительно так велик! Ведь я это заслужил! Ведь мир справедлив! И вот уже очередная звезда кино или эстрады менторским поучающим тоном вещает в лучшем случае банальности, а футболист ставит условием своего выхода на очередной матч смену тренера, отчисление других игроков и т. п. И все это не случайные проявления эгоизма, себялюбия и рвачества – это было бы слишком просто: «частные свойства характера, мол». Дело сложнее и опаснее. Если успех – широкое общественное признание отпущенного тебе природой, ситуацией и т. д., то вывод для неокрепшей души напрашивается сам собой: бери, пока дают, хватай, пока ты на гребне успеха, лови момент, а другие всего этого не заслужили и не заслуживают – потому что они не такие, как ты! Не случайно спорт и массовая культура (прежде всего – эстрада) являются питательной средой и столь сращены в любом обществе с мафиозными структурами, и являются главными каналами вербовки в организованную преступность новобранцев. Именно в спорте и эстраде наиболее легок и доступен успех-популярность, в 12–15 лет можно стать оглушительно популярным. Для неокрепшей души этот успех – достаточно случайный и мало зависящий от работы души – становится чем-то вроде наркотика. Человек «садится на иглу» ненасытной гордости, а вера в справедливость мира, по мере утраты популярности, а она так быстротечна, понуждает винить других и, разумеется, утверждаться за их счет, предъявляя им счет своей гордыни. Так и возникает нравственная питательная среда организованной преступности. Разумеется, спорт и массовая культура это еще и легкодоступные живые деньги, и здесь легко «отмыть» деньги, добытые преступным путем, но важно и сказанное – нравственная готовность к преступному самозванству.

Нельзя, конечно, сбрасывать со счета роль успеха-признания, особенно для молодого человека, испытывающего глубокий душевный дискомфорт и дистресс в связи с обостренной потребностью в самоуважении, а оно зависит для него прежде всего от социального признания значимости его личности. «Мое кредо и моя цель в жизни – не быть серым человеком, не принадлежать серой толпе» – провозглашал один из участников дискуссии в передаче питерского телевидения, посвященной неформальным молодежным движениям и общинам. В конце той же дискуссии запомнилась девушка, выкрикивавшая в студии: «Вы про меня еще услышите!» В этих словах выражена обостренная потребность в уважении.

Молодой человек, вступая в жизнь, вступает в мир, всюду плотный без него. Он еще лишен объективного социального статуса, фактически он для общества еще никто, «нуль». Но, будучи объективно никем, он сам себя видит всем, уровень его притязаний максимален. По «формуле счастья» получается, что нуль делится на бесконечность! Математически невозможная, а психологически ультрапарадоксальная ситуация. Отсюда свойственные юности переживания тоски, неуверенности, одиночества, отчаянные попытки самоутверждения. Не потом, когда-то, а здесь и сейчас.

Однако психологические исследования и эксперименты выявляют парадоксальное, на первый взгляд, обстоятельство. Оказывается, что достижение успеха или неудача и соответствующие им похвала или порицание отнюдь не всегда однозначно действуют на личность даже одного и того же человека. Выявлено это было на талантливых и просто развитых детях и студентах. Нередко похвала такого ребенка или ученика его родителями или учителем может действовать деморализующе. И наоборот – порицание

способствует повышению самооценки и самоуважения. Решающим фактором оказывается не сам факт похвалы или порицания, признания успеха или неудачи, а то, от кого эти оценки исходят. Если с порицанием в твой адрес выступают авторитетные, значимые для тебя люди – любимые родители или любимый учитель – то за их порицанием скрывается высокая оценка тебя и твоих возможностей: от тебя ждали и ждут чего-то большего. А разве это не свидетельство – пусть косвенное – твоего признания, а значит, и своеобразного успеха?! И наоборот – если от «значимых других» исходит похвала, значит от тебя большего и не ждали и не ждут, а может быть, о тебе еще худшего мнения, чем ты до сих пор предполагал?!

Решающим оказывается не просто признание, а признание значимыми для личности людьми. Речь идет уже не просто о социальной оценке, а об оценке, престижной для самого человека. Что заставило Иисуса, известного проповедника, а кое-кем уже признаваемого и мессией, идти с проповедями на свою родину, в Назарет. Ему, очевидно, важно было добиться признания именно на родине, где его знали как сына плотника Иосифа и Марии, о чем ему и было сказано – ибо нет пророка в своем отечестве. Но необходимость в признании других неизбывна в человеке, достигшем хотя бы начальных стадий самосознания.

Показателен опыт организации экономического стимулирования труда ивановских ткачих. Анализ показал, что наиболее значимыми стимулами для большинства из них оказались не денежные премии, не переходящие вымпелы и грамоты, а статья или хотя бы заметка о них в газете, даже в многотиражке, но желательно с фотографией. Большинство молодых работниц приехали из села, и поэтому им очень хотелось бы послать родным и близким такую газету, в которой говорилось бы об их успехах.

В своих многочисленных интервью известный эстрадный композитор и исполнитель Р. Паулс постоянно подчеркивает, что оглушительный успех его эстрадной деятельности для него не столь существенен, как его работа в классической музыке и с детскими хорами народной песни. Большую часть времени он действительно вкладывает именно в эту работу, рассматривая свою эстрадную практику как несущественную, сопутствующую. Более того, он ее считает чисто таперскими импровизациями и поэтому не придает значения нередким упрекам в компиляции и плагиате. Эта деятельность для него не существенна по сравнению с той, которой он придает значение и критикой которой действительно раним.

«Значимые другие» – не только источник гордости, но и стыда. Истинная скромность – перед значимым для человека, перед святым для него. Например, «…перед человеком, которого мы почему-то вознесли в своей душе. И перед морем мы скромны. И перед войной мы скромны. Перед деревенской девушкой на речке мы скромны. И перед собором, костелом, мечетью, церковью мы скромны» [71] .

Если естественные авторитеты – «значимые другие», такие как родители, учителя, наставники, по каким-то причинам утратили реальный авторитет, то «значимые другие» находятся или человек сам себя уверяет в том, что их нашел. Нередко такими «значимыми другими» становятся просто те, кто замечает и одобряет проявления стремления выделиться. Такими «значимыми другими» становятся уличные компании или компании одноклассников, «фанатики» какого-то спортивного клуба, ансамбля, исполнителя, а то и просто танца. «Фанатики» в кавычках потому, что собственно фанатиками «единомышленники и соратники» в этом случае не являются. Это они убеждают и заговаривают друг друга в «фанатизме», собственной «крутости», потому как это является их чуть ли не единственным средством выделиться, быть замеченными и поддерживать друг друга в этой значимости своей деятельности. Если нет авторитетов, то авторитеты те, кто вместе со мной. И вот мы уже авторитеты друг для друга просто потому, что «мы вместе» – собственно как и поет об этом в песне с таким названием Константин Кинчев.

71

Там же. С. 37.

Хуже обстоит дело, если «значимыми другими» становятся антиобщественные, а то и преступные элементы. Свято место пусто не бывает. Поэтому столь важно и необходимо существование доступных для человека авторитетных «значимых других». Именно доступных, живущих здесь и сейчас, рядом, видящих успехи, ошибки и готовых на них откликнуться. Иначе срабатывает психологический механизм самозащиты и самоутверждения, человек сам придумывает себе авторитеты – отсюда прямая дорога к самозванству, основанному на самоподогревании себя выдуманными самим собой авторитетами. Именно такая ситуация стала складываться в нашем «постперестроечном» обществе. Сколько ложных авторитетов возникло на пустом святом месте!