Феромон

Чер Алекс

– Да, да, да, беги. Ведь бедный ранимый Томми расстроится, - кривляется Хант. И то, как дико он ревнует, заставляет меня только сильнее упираться.

Так с перебранкой, где мы скорее меряемся ораторскими способностями и остроумием, чем действительно что-то выясняем, так как каждый остаётся при своём мнении, мы и доезжает до моста. До огромного моста на въезде в город, на котором стоит многокилометровая пробка таких же как мы городских жителей, возвращающихся с уик-энда.

– Клянусь, это не я её устроил, - откидывается Хант и прикрывает глаза, даже не скрывая, что рад, и всем

видом давая понять, что он эту вынужденную задержку намерен провести с пользой - выспаться.

Стрелки как раз приближаются к шести.

– Знала бы, взяла с собой какое-нибудь вязание, что ли. Глядишь, пока доехали, и шарф бы связала, и нервы успокоила.

– Я в следующий раз прихвачу. Для тебя, - не открывая глаз, улыбается Хант.

В конце концов, устроившись у него на плече, я тоже засыпаю. И просыпаюсь от того, что мы уже движемся.

72. Анна

– С добрым утром, Спящая Красавица!

– Сколько времени?

– Клянусь, я уже чувствую себя кукушкой. Каждый раз, открывая глаза, ты спрашиваешь у меня время, - он тыкает пальцем в дисплей на панели.
– Девятый час.

– Ужас, пока доедем, будет девять, - непроизвольно начинаю я прихорашиваться. Я может и не собиралась на свидание, но то, что Ривер так просто не сдастся, даже не сомневаюсь. А потому припудриваю носик. Слегка касаюсь губ помадой. Натягиваю туфли. Благо хоть немнущееся платье выглядит так, словно только что из магазина.

– Ты собираешься ехать на вертолётную площадку?
– вижу, как всё чаще и злее стискивает Хант зубы, чем ближе мы подъезжаем.

– Что?
– занятая своими приготовлениями, даже не сразу понимаю я, о чём он говорит.

– На последнем этаже небоскрёба, где он назначил тебе встречу, находится вертолётная площадка. Но если бы я был на его месте, то уже ждал бы тебя у дверей дома.

– Хорошо, что ты не на его месте, но всё равно вези меня домой. Дальше я сама разберусь.

Вижу, как играют желваки, как хочется ему ответить что-нибудь резкое, но тем сильнее он стискивает зубы и до самого дома молчит.

– Иди, иди, - паркуется Хант.
– Вон, ждёт тебя твой Ривер. Целовать меня на прощание не обязательно.

Но назло ему я всё равно оставляю на щеке яркий апельсиновый след и легко выпрыгиваю из машины. Пусть не обольщается. И ответом мне служит злое рычание мотора, когда с пробуксовкой он срывается с места.

– Привет!
– Ривер стоит, подпирая плечом дерево. Как всегда, невозмутимый, но грустная улыбка на его губах - это что-то новое.
– Рад, что с тобой всё в порядке.

Неужели переживал?

– Зайдёшь?
– показываю я на дверь.

– О, нет, спасибо, - отлипает он, наконец, от ствола, и поскольку я поднимаюсь по ступенькам, поднимается вслед за мной.
– Можем поговорить здесь?

– Конечно, Том, - приглашаю я его присесть на ступеньку, скорее иронично, чем серьёзно. Но он, не задумываясь, устраивается на лестнице и, опираясь локтями на колени, опускает голову, словно рассматривает свои ботинки.

Мне бы пожалеть его,

извиниться, смутиться, виновато заглянуть в его глаза. Покаяться, что я не пришла по независящим от меня причинам. Так на самом деле и получилось, но я искренне этому рада, а потому молчу. Потому что извинения - всё это для нормальных людей. И с Ривером я всё это уже проходила. Он снова почувствует свою власть надо мной, и всё начнётся сначала. Чувства, что он во мне вызывал, словно подпитывали его, как какого-нибудь мифического демона, и всё становилось только хуже. Но я не могла, не умела относиться к нему с равнодушием. До сегодняшнего дня. А теперь могу.

– Я тебя слушаю, - беззаботно присаживаюсь рядом.

– Я даже представить не мог, что ты меня так хорошо знаешь, - он не сразу поднимает голову, только когда понимает, что я молчу и не собираюсь объясняться.
– Три часа назад этот разговор пошёл бы иначе. Но ты, - он разводит руками.
– Мне даже в голову не могло прийти, что ты не придёшь. Я даже представить не мог, что ты не просто опоздаешь, а сделаешь вид, что не получила моё приглашение.

– Его доставил курьер. И ты точно знаешь, что я его получила.

– Ты удивила меня. Да что там, поразила. Убила. Поставила шах и мат, хотя мне казалось, что я выиграл партию, ещё когда ты поставила мне своё условие. Теперь я даже сомневаюсь, что вообще смогу выйти из этой ситуации с честью. Ты загнала меня в угол. В общем, - лезет он в карман и достаёт коробочку, - обойдёмся без дешёвого пафоса с коленопреклонением. Я купил кольцо. Но ты победила, - открывает он бирюзовый бархат с таким серьёзным видом, что я сильно сомневаюсь, так ли это.
– Анна Роуз Ривз, пожалуйста... не выходи за меня замуж!

Я удивлённо смотрю на играющий гранями бриллиант. И даже не знаю, что ответить, чтобы не ошибиться с такой необычной формулировкой. Да? Нет? Я подумаю?

А Том ждёт. Напряжённо. Смиренно. Терпеливо.

– Томас Джон Ривер, я... согласна.

Получаю в ответ облегчённый вздох. Но совсем не чувствую себя победившей, глядя на его несчастное лицо.

– Зачем же ты его купил?
– ничего я не понимаю, показывая на кольцо.

– Не торопись, - качает он головой и ставит коробочку между нами.
– Я его купил, потому что нет ничего слаще, чем вот так щекотать себе нервы. Я смертельно боюсь, что ты не согласишься отступить. Что доведёшь свою игру до конца. Я заслужил. Я понял это, когда стоял там, на вертолётной площадке, один, на холодном ветру, и у меня потели ладони. Никто не заставлял меня чувствовать себя настолько живым, как ты.

– Ты будешь ждать, что я его надену? Несмотря на то, что я уже сказала «нет»?

– Каждый день. Ведь женщины так непостоянны. И так же, как сегодня, у меня будут ноги подкашиваться от страха, что я увижу его на твоём пальце. Ведь я буду вынужден жениться. Я соглашусь. Я уважаю пари. И я это сделаю. Но одна мысль о том, что ты поселишься в моей спальне, что я буду находить на подушке твои рыжие волосы, слышать, как работает сливной бачок, отбивает у меня всякое желание к тебе даже прикасаться. Ну, вот опять, - протягивает он мне в доказательство вспотевшую ладонь.