Ферзи
Шрифт:
– Пф, проще простого!
– отмахнулась от него Алеандр, возвращаясь взглядом к обоям ручной работы.
– Нет, вы только гляньте, какая роспись...
Яританна тяжело вздохнула, видя очередной приступ эстетической наркомании у рыжей любительницы декоративного искусства и, осторожно прикрыв за собой дверь, подперла для надёжности невысокой тумбой, чем вызвала у Снежева очередное округление глаз. Быстро осмотрев помещение, она сразу же обнаружила сложенные под столом пожитки и принялась проверять их состояние и состав. Виль, окончательно растерявшийся от происходящего абсурда, тяжело опустился в высокое кресло и потянулся к полупустому кувшину.
– Система безопасности в этой халупе угробьцам на смех, - соблаговолила пояснить ему происходящее
– Даже удивляюсь, как они с такой организацией ещё держатся на плаву.
Девушка насмешливо фыркнула и отбросила с лица выбившиеся из-под кепки волосы. Тут её взгляд зацепился за небрежно лежавшую среди вороха бумаг и листовок связку дорогих сердцу трофеев.
– О! Моя радость!!!
– восторженно вскричала Яританна, вмиг забывая о рюкзаке с золотом и нормальной одежде, и опрометью вскочила на столешницу, стараясь опередить вора, также потянувшегося к разномастным подвескам.
Гладкие покрытые воском листы, скользнули из-под ног, вмиг лишая равновесия. Духовник невольно вскрикнула, взмахнула руками в попытке удержаться прямо. От последовавшего удара, казалось, вздрогнули даже стены и защитный купол. Жалостливо задребезжали окна, подёргиваясь в рамах, застучали по паркету писчие принадлежности и пустые баночки из-под чернил, со скрежетом захлопнулась автоматическая дверка сейфа, пронзительно затрещал стол. Проверяющая кружева на ламбрекенах Алеандр испуганно отшатнулась, сбрасывая с полки коллекцию фарфоровых саламандр, и сама едва не полетела следом, зацепившись за край ковра. Сидевший в опасной близости от эпицентра Виль и вовсе подскочил вместе с креслом, лишь чудом да быстротой реакций удержавшись от переворота. Он так и замер, балансируя на одной ножке массивного кресла, когда будто замертво рухнувшая на стол чародейка резко выбросила вперёд руку, вырывая из вражеских пальцев заветный шнурок.
– А вот фиг тебе, - проворчала духовник, расторопно завязывая на шее собственноручно добытые сокровища.
– Ишь чего удумал...
Вор и травница обменялись недоумёнными взглядами: приличный человек после такого падения, как правило, интересовался, в первую очередь, целостностью рёбер. Чаронит же с любовью поправляла связку трофеев, ласково перебирая каждый посиневшими пальцами, и даже не морщилась, напротив, на бледном лице застыла смесь умиротворения и благоговейного умиления.
– Радость её, - фыркнула Эл, отряхивая с подола фарфоровые осколки и недовольно поглядывая на милующуюся с украшением подругу.
– Как дитя малое со своими бирюльками носится. Видишь, сидит какая, счастливо пришибленная. А ведь ещё совсем недавно была мрачнее тучи.
Оставив недостойные поползновения в сторону гардин, которые всё равно крепились слишком изощрённо, чтобы их можно было снять, не порвав бесценную ткань, Алеандр подошла к развороченному столу и осторожно потыкала в распростёртое на столешнице чародейское тело:
– Тан, слышь Та-а-ан! Мы вообще-то в спецхранилище шли прятаться, пока здесь всех убивать будут. Или ты уже забыла? Здесь, конечно, миленько, но за сохранность собственной дорогой тушки я бы не поручилась.
Выражение лица вора, что и внезапное появление пособниц перенёс тяжко, после новостей о всеобщем смертоубийстве и вовсе с трудом поддавалось описанию. Начинающее светило целительства не без скрытого удовольствия заподозрило у него обширное нервное расстройство и даже успело прикинуть возможный курс лечения.
– О!
– радостно вскрикнула блондинка, резко подобралась вся и, подтянувшись на локтях, свесилась через край столешницы, дрыгнув в воздухе ногами.
– Куда?
– рыкнул вышедший из временного замешательства Виль, ныряя следом.
От столкновения двух немаленьких и очень решительно настроенных тел, столешница снова подпрыгнула, скрежетнув отрываемой резьбой. Обуреваемая любопытством Эл тоже попыталась забраться под стол, где в пыхтении разворачивалась нешуточная борьба между бойцами радикально жадных и либерально алчных, но ввод миротворческих сил был пресечён танкиной коленкой.
– Фу, брось каку!!!
– вскрикнула Алеандр, хватаясь за первые попавшиеся штаны, в попытке выволочь из-под стола на более доступное для манёвров пространство.
– Я тебе дам, каку!
– раздался в ответ откуда-то из-под дёргающейся спины вора возмущённый голос духовника.
– Это же отличные сапоги!
Виль явно разделял её точку зрения и потому уступать добычу наглой девице определённо не собирался. Он, конечно, дёргался и от тычков в живот, и от шустрых пальцев, пробегающих по бокам в щекотке, но свой край голенища держал крепко, проявляя чудеса упрямства. Если бы под столом было хоть сколь-нибудь места для манёвров у чародейки не осталось бы и шанса, но в узком пространстве всё решала мерзость характера, поэтому потасовка грозила растянуться надолго. Бросив тщетные попытки растащить сцепившихся, травница навесила кому-то пинка и попыталась зайти с другой стороны.
– Да ты только подумай, кто их мог носить, - увещевала она разошедшуюся не на шутку подругу.
– Да хоть святой Харунжай!!!
– прокряхтела блондинка, тщетно попытавшись брыкнуть прижатыми чужим телом ногами.
– Они же мужские!
– присоединился к уговорам травницы Виль, хотя говорить с упирающимся в кадык чужим локтем и было проблематично.
– О, я как-нибудь это переживу!
– не унималась девушка, теснее прижимая к груди чёрную кожу добротного и явно очень дорогого сапога, что после влажного рванья казался, по меньшей мере, редким артефактом.
– Да ты же в них утонешь!
– возмутился вор, перехватывая уже летящую в живот коленку
– Такие не тонут, - глубокомысленно заметила Валент и тут же скривилась от укуса в голень.- Ай! Кто такой борзый?
Склока приобрела индивидуальный характер, пусть травница и не успела определить личность, покусившегося на её конечность. Закатав оборванные рукава девушка смело бросилась в гущу событий, едва не сшибив лбом декоративную накладку и принялась щедро раздавать тумаки, всем, кто попадался под руку, благо сверху это делать было совершенно не трудно, хотя и слишком узко. Вор под её весом лишь вскрякнул. Чьё-то (судя по ощущениям, его собственное) колено вдавилось в едва поджившую челюсть и на попытки сдвинуть откликалось спазмом в левом плече, а рёбра, с трудом избежавшие перелома, уже во всю трещали в неудобной позе. Придавленная двойным весом, Танка сразу же начала задыхаться, но все попытки выползти из-под раскорячившегося Снежева не продвигались дальше края подстолья. От недостатка воздуха начало мутиться в голове, а тёмный, пульсирующий комок опасно зашевелился на самом краю затухшего резерва, потянувшись наружу. Толи ощутив что-то неладное, толи просто не услышав под собой злобного пыхтения, вор испугался и попытался распрямиться, за что получил парочку лишних тычков. Валент даже если бы и захотела выбраться из образовавшейся кучи-малы, уже не могла, намертво застряв между спиной вора и столешницей. Троих смутьянов крепкий, сделанный по индивидуальному заказу стол уже не выдержал, с грохотом обрушиваясь на пол.
Взмывшие в воздух листовки, кружась облетающими листьями, медленно опускались на пол вокруг развалившегося клубка. Тяжело дышащая травница, привалившись к отломавшейся и теперь гордо торчащей из подстолья ножке, досадливо потирала ушибленный подбородок. Скрюченный какой-то замысловатой позой, Виль на четвереньках отползал в угол, едва сдерживая стоны от острой боли в спине, словно боялся и близко находиться рядом с двумя совершенно неадекватными девицами. Острый радикулит навестил долговязое тело раньше времени и теперь страстно впивался в выгнутую поясницу. Танка же так и осталась лежать на полу, прижимая к вороту униформы один сапог и пряжку от второго. Невидящий взгляд тёмно-зелёных глаз был устремлён куда-то под слои лепнины и штукатурки.