Фестиваль
Шрифт:
"Как хорошо, - думал Рома, - море удовольствия и никакой ответственности. Еще и деньжат подкинет. Дура..."
– Выпьем?
– спросил он, когда Таня вошла в комнату.
– Я не буду, сам пей.
– Нет будешь.
– Он достал пакет отвратительного белого вина и его лицо расплылось в жесткой ухмылке. Рома сходил на кухню и принес оттуда две кружки.
– Куда ты денешься, дорогая, - произнес он издевательски.
– Сейчас выпьем, потом кино посмотрим, а потом... Ты ведь никого не ждешь?
– Под его взглядом
– Нет.
– Вот и прекрасно.
– Он плеснул в кружки вина и протянул ей.
– Давай, мм ведь давно не виделись.
"Точно, - подумала Таня, - целых два дня." С большим напряжением сидела она в такие, свободные от работы вечера, дома. Ей вроде бы и хотелось его видеть, но с другой стороны она боялась Таня никому не рассказывала, что он вытворял с ней в минуты своего гнева.
В последнее время ей снились сны, и которых черный, мерзко пахнущий мохнатый паук заползал ей на грудь и липкой трубочкой высасывал из нее кровь. Она кричала и плакала, но никто не приходил ей на помощь. А после, когда паук насыщался, Таня поднимала на него невидящие от страха глаза и видела ЕГО ГОЛОВУ. ГОЛОВУ РОМЫ.
– Пей, крошка, пей, - он подтолкнул кружку к ее рту.
– Я не хочу, - твердо сказала она.
– Не хочешь?!
– его передернуло.
– Я старался, спешил, хотел тебя увидеть. А она!.. видите ли ни хочет отпраздновать встречу!! Он помолчал с минуту и опрокинул кружку в рот. Его лицо скривилось.
– Где ты вчера была?
– спросил Рома, наливая вторую кружку.
– Дома, - еле слышно ответила Таня. Она уже чувствовала, чем закончится эта встреча.
– Где, где?
– Дома я была, - повторила она.
– Что-то с трудом верится. Я был вчера у тебя, звонил, но никто не отвечал.
– Я спала, наверное.
– Да? А может, все намного проще? Может у тебя появился кто-то другой? И ты с ним вчера, вместо того, чтобы ждать меня, с утра до вечера развлекалась?
– Он опять сделал большой глоток.
– Нет, - сдавленно сказала она.
– Я была дома. Я спала.
– А когда ты работаешь? Я хочу сказать, ты уже давненько сидишь дома...
– Я работаю через неделю, ты же знаешь. Завтра начиняется моя смена.
– Вот и прекрасно, - оживился Рома. Она не поняла, что он имеет ввиду.
– За такими как ты нужен глаз да глаз.
– Он поднялся с дивана и подошел к шкафу, уставленному книгами.
– Что мы тут читаем?
Таня с опаской следила за его движениями.
Из небольшой стопки Рома выудил книжку в мягкой обложке. "Как добиться желанно любви", - большими буквами гласил заголовок.
– Любви, значит, хочешь, - тихо сказал он не оборачиваясь. Положив книгу на место, он резко повернулся. Его глаза горели злобой.
– Я тебе запрещаю читать такие книги!!!
– заорал он.
– Ты будешь читать только то, что я разрешу! Таня опустив голову, вжалась в кресло, ожидая удара.
–
Таня не смела вставить ни слова.
– Я прихожу, а она даже мне не рада!
– слова с клекотом вырывались из его горла.
– И ты будешь кормить меня своими сказками?! На работу ей! Да мне наплевать на твою работу, со всем аэропортом, наверное, переспала!
С белым от злости лицом он бегал по комнате, размахивая руками. Внезапно он подскочил к ней, схватил ее за волосы и больно ударил. Таня даже не поняла, в какое место. Волна боли накрыла ее всю сразу.
– Это чтоб ты знала, кто здесь главный!
– расслышала она. С силой зажмурив глаза, Таня скрестила руки на груди. Она чувствовала, что его пальцы срывают с нее одежду и пнула ногой куда-то в сторону.
Раздался его приглушенный вскрик и она решила, что попала. Но в следующее мгновение тяжелы удар в грудь заставил ее распластаться на диване.
– Ты же пойми, я тебя люблю... разве ты не понимаешь...
– его тихий стон едва долетал до ее уха. Все тело ломило и она решила ему больше не сопротивляться.
Глава 31.
Архипова разморило от жары. Он с тоской смотрел на графин с теплой водой. Перед ним сидели Деев, Троицкий и Доренко из ФСБ. Они все отвечали за безопасность будущего фестиваля. Включая, конечно, Литвинова.
– Литвинов вчера сказал мне, - сообщил присутствующим Архипов, - если что-нибудь случится на фестивале, он расстреляет нас самолично. Вы понимаете?! Год прошел! Целый год и что? Мы не знаем про него практически ничего.
Архипов чувствовал, что ребята не осуждают его.
– Мы знаем, что он молод, интеллигентного вида, неопределенного роста, но не низкий, тонкие черты лица, черные волосы, кстати, неизвестно точно, длинные или короткие. Тонкие пальцы, как у пианиста. Особых примет нет. Архипов достал несколько автопортретов.
– Все они довольно разные, но те, кто его видел, не могут в точности сказать, где он больше похож. Одни говорят - этот, - он показал портрет молодого человека с восточными чертами лица, одни - этот, - следующий портрет был погрубее.
– И так далее. Какой прикажете развешивать? Все молчали.
– До сих пор мы не нашли ни одного трупа. Где они? Это ведь не муравьи, чтобы - топнул и нет. Их надо прятать, закапывать, топить... А люди то у нас - любопытные...
– Мы не можем утверждать, что они трупы, - сказал Деев, - пока мы их не нашли. Архипов молча согласился.
– А это, кто мне скажет, что это?
– в порядке, как они прибывали, он разложил нарисованные на отдельных листочках БУКВЫ.
– ИК, ФН, АТ, это то, что мы думаем, инициалы, а дальше буквы с именами уже не сходятся - Н и Е, И и Т, А и В, И и Л. Люди ичезали, но с другими именами. Или одна буква совпадает, другая - нет.