Фея и Тот Самый Один
Шрифт:
В глазах мутилось, дыхание сбилось, голова отказывалась адекватно воспринимать информацию. Каждая клетка организма была настроена на секс, не абстрактный секс, а с конкретной женщиной – Феей, если бы Леонид не убрал руки от желанного тела, он не смог бы за себя ручаться. А брать силой женщину – увольте…
– Точно, – кивнула Фея, виновато глянув на Леонида. – Я пойду?.. – не то спросила она, не то поставила в известность и тут же выскочила из квартиры, через несколько секунд мелькнув пышной юбкой в своих дверях.
Попытка привести себя в чувства под холодной водой не увенчалась успехом. Перед глазами стояла шея, мочка уха, серёжка, мерно покачивающаяся. Тело отчётливо ощущало каждый женский изгиб, словно Фея была с ним под этими ледяными струями. В итоге не выдержал, закрыл глаза, отдаваясь фантазиям, и почти сразу дошёл до логического финала.
Как не странно, спал как убитый, отлично выспался. Утром съел дежурную яичницу, пообещав себе, что вечером обязательно заскочит в магазин, возьмёт в кулинарии сырники или блины, что-то, что не жареные яйца.
Вышел в положенное время, следы вчерашнего междусобойчика были убраны. Вызвал лифт, посмотрел на дверь Феи. Сын, значит, семи лет… что ж, сын так сын.
Быстро подошёл к двери, позвонил. Фея почти сразу открыла дверь, уставилась на гостя, моргая уже накрашенными ресницами. Интересно, она и спит в макияже?
– Прости, я на секунду, – шепнул он, потянув на себя Фею, та растерянно подалась, прикрыла дверь, вопросительно посмотрела на Леонида.
Обхватил лицо напротив ладонями, провёл большими пальцами за мочками, нагнулся и коротко поцеловал, вдыхая со всей силы аромат парфюма и полусонной женщины. Сладко.
– Не мог уйти, не пожелав хорошего дня, – сказал он и быстро развернулся в сторону прибывшего лифта.
Глава 10. Фея
Целый день я не могла найти себе места, если бы точно не знала причину, подумала бы, что заболеваю – что мне категорически запрещено. В ближайшие лет десять точно.
На самом деле меня мучило похмелье, и не от шампанского, которого я выпила не так много, чтобы мучиться от головной боли, а от всего произошедшего накануне вечером.
Откровенно говоря, я забыла, что кто-то может исполнить мой каприз. Эскарго и брют были именно капризом, баловством, которое я себе не позволяла тысячу лет. Даже живя с Родей, я не всегда могла получить то, что хотела.
Я не голодала, не была ущемлена финансово, чему благодарна – дорогостоящие вещицы по сей день помогали держаться на плаву, когда приходится совсем туго, я продавала очередной бессмысленный аксессуар, который когда-то казался высшим благом, – но всё же никто не спешил выполнять такую малость, как эскарго, если я как следует не унижусь. Клянчить улиток мне в голову не приходило, достаточно того, что мне ежедневно сообщали, чьими милостями жила я и Миша.
Но дело не в шампанском, не в соусе к эскарго, а в мужчине, который всё организовал. Я могла поклясться чем угодно, что никогда не встречала никого подобного. Дело не во внешности, которая, не скрою, подкупала.
Лёва – по-настоящему привлекательный мужчина, мимо такого не пройдёшь, не кинув заинтересованного взгляда. Рост, стать, выразительный взгляд – всё обращало на себя внимание.
Дело в уверенности, которую он буквально источал, удивительную, железобетонную уверенность, будто он повелитель мира. Казалось, если он заявит, что может движением мизинца остановить локомотив на полной скорости – остановит. Вот что по-настоящему подкупало.
Ещё спокойный взгляд, который в один момент вспыхнул красноречивым огнём, заставляя меня вспыхнуть в ответ, так же моментально. И поцелуи, обалденные поцелуи, невероятные, фантастические просто. Я не помнила, чтобы хотя бы один мужчина умел целовать так – безудержно и мягко одновременно.
Опыта у меня было немного – единственный Родя. До его «бесподобнейшей» персоны я мужчин избегала, как знала, что фертильность тут же меня подведёт, а сам бывший был… не очень, чтобы очень. Во всяком случае, мне так казалось, Виталина же, судя по счастливому блеску, считала иначе.
Он всегда суетился, пыхтел и кряхтел, как старый дед, забирающийся на завалинку, пускал слюни, пытаясь сожрать мой рот, остальное вспоминать невозможно, сразу подступает тошнота.
Не стоит думать, что после того, как у Роди появилась любовница, он забыл дорогу в мою постель, будь это так, моя жизнь в благородном семействе была куда более комфортной. Родя регулярно выполнял супружеский долг, старательно пыхтя, кряхтя и пуская слюни. Хорошо акт длился недолго, меньше минуты, предварительными же ласками он себя не утруждал. Потерпеть чуть-чуть боли было намного приятней, чем ёрзание муженька. Фу! Трижды фу!
По наивности я считала, что все мужчины примерно одинаковые, может быть кто-то лучше, но разительной разницы нет. Немногочисленные подруги, которые остались в прошлом, подтверждали мои догадки, красноречивые смешки в сторону приятелей говорили сами за себя. Ника тоже проходилась по Мирону, не забывая добавить, что всё равно он лучше всех, потому что платежеспособный.
Лёва же, в течение вечера, уверенно рушил мои стереотипы, более того, заставлял чувствовать то, что ни разу до этого не ощущала – сильное, очень сильное желание. Конечно, я подобное чувствовала раньше, всегда наедине с собой, как неизвестно для чего встроенную функцию организма. Ощутить это рядом с мужчиной было… невероятно.
Оглушительно настолько, что я подалась на ласки, едва не очутилась в постели с незнакомым мужчиной. Что я знала о Лёве? Неполное имя, то, что умеет рисовать и жил в Европе.
И то, что у него была подруга – симпатичная и молоденькая, наверняка из хорошей семьи. Вряд ли бы мужчина, проживающий в элитных квадратных метрах, разъезжающий на офигеть каком дорогущем автомобиле, встречался бы с девчонкой из детского дома, как я.
Резкое, пришедшее, как из космоса понимание, что я – не девушка Лёвы и никогда, ни при каких условиях не стану ею, помогло очнуться от наваждения. Одёрнуть себя, вспомнить кто я, где.