Фея
Шрифт:
— Стало быть, ты снова с нами, — сказала она. — Мы познакомились, шапочно. Я Сирокко. Можешь звать меня Рокки. — Руки Фея не подала — только внимательно продолжала рассматривать Криса. А тот в своих шортах чувствовал себя полураздетым. Затем Фея взглянула на Валью, глянула еще раз внимательнее — и пригвоздила ее к месту точно тем же взглядом, которым смутила Криса. Дальше она вошла в предполагаемое Двухбемольное Миксолидийские Трио.
— Ты Валья, — сказала Сирокко. Титанида изобразила в ответ какой-то странный реверанс. — Я прекрасно знала твою задомать. — Она расхаживала вокруг Вальи, потирая рукой ее гладкие, крапчатые бока. Фея также кивнула Гитаре и Хичирику, нагнулась
— Ты оказался в хорошей компании, — сказала Фея. — Валья — Эолийское Соло. По-моему, ее мать — единственная, кого я вознаграждала за эту конкретную смесь Мадригала и Самбы. Через двести-триста килооборотов ее потомки смогут составить свой собственный аккорд. То, что она здесь предлагает, также вполне достойно. Заметное улучшение по сравнению с тем довольно дерзким Локрилидийским Дуэтом, который она предлагала на предыдущем Карнавале. Только вот ей… если не ошибаюсь, всего пять земных лет от роду — а ведь молодые всегда хотят проделать все сами. Так, Валья?
Розовый оттенок окрасил желтые щеки титаниды, стоило только Фее встать. Затем Валья отвернулась и вспыхнула таким густым румянцем, что Сирокко рассмеялась и похлопала ее по крупу.
— А я-то ожидала, что в этот раз ты споешь Эолийское Соло, — продолжала издеваться Сирокко. Она взглянула на Криса, которому от этой беседы что-то стало не по себе. На его вкус тут было слишком много от конского шоу. Он ожидал, что Фея вот-вот раздвинет титаниде губы и примется разглядывать ее прикус.
— «Петь Эолийское Соло» — титанидский эвфемизм для обозначения чудачества, — пояснила Сирокко. — Титанидская самка вполне может склонировать самое себя, становясь для своего отпрыска всеми четырьмя родителями путем переднего и заднего самоосеменения. Но я редко позволяю им этим заниматься. — Тут Фея уперла руки в бока, затем еще раз потянулась и погладила титаниду по спине. — Ну что, дитя мое, готовы ли эти груди для столь великой ответственности?
— Готовы, мой Капитан.
— Должна сказать, у тебя достойный выбор передородителей, Валья. — Тут Фея повернулась и взяла яйцо со стеклянного пьедестала. Настала мертвая тишина, когда Фея просматривала яйцо на просвет, а затем подносила к губам. Она поцеловала его, затем раскрыла рот и аккуратно положила яйцо внутрь. Когда же она его вынула, яйцо уже меняло цвет — в считанные секунды сделалось прозрачным как стекло. Теперь двигалась только Валья — расставляла задние ноги, поднимала хвост и подавалась туловищем вперед. Розовый хвост упал ей на лицо. Она ждала. Крис мгновенно вспомнил, что это за поза — однажды он видел, как две титаниды занимались задним совокуплением — что они практиковали часто и с большой охотой во время Карнавала. Позиция была женская — и предполагалось, что Валью сейчас оседлает самец в мужской роли. Фея снова обошла вокруг Вальи, которая дрожала от нетерпения.
Крис вздрогнул и отвернулся. Рука Сирокко проникла во влагалище дальше локтя. Когда она снова вышла наружу, яйца в ней уже не было.
— Что, тошнит? — поинтересовалась Фея, вытирая руку полотенцем и затем бросая его слуге. — На любом ранчо нечто подобное всякий раз проделывают.
— Да, но титаниды… они же как люди. Это меня просто поразило. Может, мне не стоило этого говорить.
Сирокко пожала плечами.
— Да говори что хочешь. Они сами так установили. Между прочим, наши брачные
— Не понимаю, о чем речь. — Не успев это сказать, Крис испытал неловкое чувство, так как тут же понял, что это означает.
— А-а, ладно. Она, похоже, славная подружка.
— Наверное. Честно говоря, не помню. — Он оглянулся через плечо — и увидел, как три титаниды как раз перебираются через верх кратера.
— Может, я выражусь чересчур резко. Я знаю, зачем ты здесь. Впрочем, тебе все равно следовало быть на празднике. Не будь Валья так возбуждена, она бы непременно тебя прокатила. — Тут Фея пропела одной из титанид, которая уже знакомым манером протянула Крису руку.
— Это Арфа из аккорда Кантата. Она не говорит по-английски, но охотно отвезет тебя на вечеринку и через несколько оборотов доставит назад. Трезвым, надеюсь. Встретимся вон там в палатке. Нужно кое-что обсудить.
ГЛАВА XIII
Гостеприимство
В карнавальной палатке Феи было прохладно и мглисто. Верх ее был тяжелый, непромокаемый, в то время как боковины были из белого шелка, с прорезями, чтобы пропускать ветерок. Над головой взад и вперед медленно двигалась панель из ткани, обдувая вуали и шарфы на коньковом шесте. Габи, Робин, Псалтерион и Крис сидели на высоких подушках, поджидая Фею.
Титаниды любили делать апартаменты Феи во время Карнавала местом подлинной роскоши. На земле простирались слой за слоем ковры ручной выделки, где особенно бросался в глаза один, с изображением громадного колеса с шестью спицами. У двух стен были уложены подушки. У третьей выделялся Снежный Трон. Сделан он был из двадцатикилограммовых прозрачных корзин Мозговой Пудры Нагорья, лучшего кокаина во Вселенной и главного предмета экспорта Геи. Титаниды строили этот трон заново для каждого Карнавала, создавая настоящий шедевр из кристаллических контейнеров, подобных мешкам с песком на дамбе.
Два низеньких стола уставлены были лучшими кулинарными титанидскими творениями. Были там и дымящиеся кастрюли, поставленные для охлаждения в потеющие серебряные чаши с кубиками льда. Титаниды беспрестанно сновали туда-сюда, убирая остывшие кастрюли и заменяя их свежими деликатесами.
— Вот это обязательно попробуй, — предложила Габи. Она заметила, как Крис вскинул голову и улыбнулся. Гиперион всякий раз играл такую шутку с вновь прибывшими. Свет никогда не менялся, и люди не спали по сорок-пятьдесят часов, сами того не сознавая. Габи подумала, сколько же бедному мальчику удалось поспать с начала Карнавала. Она вспомнила свои первые дни на Гее, когда они с Сирокко топали в буквальном смысле до упаду. Давно это было. Старой, очень старой вдруг почувствовала себя Габи. Теперь она сомневалась, была ли она вообще когда-нибудь молодой.
И все-таки когда-то была — на берегах Миссисипи неподалеку от Нового Орлеана. Она вспомнила старый дом с пыльным чердаком, где она могла прятаться каждую ночь, чтобы не слышать маминых криков. Можно было поднять слуховое окно — и впустить свежий воздух. С открытым окном криков было почти на слышно, а Габи могла смотреть на звезды.
Позднее, когда мама умерла, а отец загремел в тюрьму, тетя и дядя взяли Габи в Калифорнию. В Скалистых горах девочка впервые увидела Млечный Путь. И астрономия стала ее манией. Она перечитала все книги, какие смогла найти, автостопом добралась до Маунт-Уилсона и выучила математику вопреки тому, что училась математике в калифорнийской средней школе.