Фиалки в марте
Шрифт:
— Эх, где моя молодость, — с ностальгией произнесла Эвелин.
В ту же минуту раздался гудок парома, возвещающий, что мы прибыли в Сиэтл. Следуя примеру других пассажиров, спешивших на берег, мы спустились по трапу, а потом по лестнице, что вела на улицу. Мы дошли до пешеходного перехода, и Эвелин глубоко вдохнула.
— Как же я скучала по этому запаху!
Я тоже полюбила смесь ароматов паромного топлива, морской воды и города, только в Сиэтле к ней добавлялся запах жареной рыбы из прибрежных ресторанов.
— Эвелин, ты не жалеешь, что переехала? — вдруг спросила Би.
Эвелин
— Десять лет назад, после смерти мужа, я вернулась на остров Бейнбридж. Но мы с ним все время жили в Сиэтле, правда, чуть подальше отсюда — на Капитолийском холме.
— Жаль, что ваш муж умер. Должно быть, вам здесь многое о нем напоминает.
— Конечно. Хотя я всегда считала остров своим домом.
Мы молча преодолели три холма и добрались, наконец, до Марион-стрит. Я поддерживала Эвелин за локоть. Би тоже так поступила бы, если бы знала о болезни подруги.
— Вот мы и пришли, — сказала Би, показывая через дорогу на ресторанчик «У Талулы». — Давайте присядем, я устала ходить.
Я кивнула, Эвелин тоже согласилась. Внутри ресторан выглядел ярко и весело, с выкрашенными в желтый цвет стенами и нарциссами в вазочках из матового стекла на столиках. Посетителей почти не было, только какой-то мужчина за дальним столиком пил кофе и ел сэндвич. Было уже одиннадцать — рановато для обеда, зато самое время для коктейлей «Мимоза» [10] . Эвелин заказала нам всем по бокалу. После второго мы повеселели. Я без угрызений совести заказала бургер, несмотря на то что недавно ела на пароме суп.
10
«Мимоза» — алкогольный коктейль, который принято подавать на поздних завтраках. Состоит из шампанского и свежего апельсинового сока.
— А теперь куда? — спросила Би, когда официантка убрала тарелки.
Я выглянула в окно на Марион-стрит.
— Может, прогуляемся по улице, а потом пойдем в магазин?
— Отлично.
Би заплатила по счету, и мы трое вышли на улицу. Я вглядывалась в каждое здание, искала тот отель, возле которого Эстер встретила Эллиота с другой женщиной. Нам попалось штук сорок кофеен «Старбакс», но отеля «Лэндон-Парк» не было. Вдруг мой взгляд упал на кирпичное здание с двумя массивными колоннами перед входом, совсем как в дневнике Эстер. Рядом стоял автомат по продаже газет. Совпадение? В футах в пятидесяти я заметила водосточную канаву, и меня словно током ударило. Похоже, это самое место, но я должна убедиться.
— Эмили? — Би повернулась ко мне, не понимая, почему я остановилась. — Что случилось? Увидела интересный магазин?
Не глядя на Би, я покачала головой.
— Нет, просто хочу посмотреть, о чем пишут в газетах.
Я рванула через улицу, чудом увернувшись от серого «седана». Возмущенный водитель посигналил мне вслед. Вот оно, то здание. Выглядит как отель. Я подошла к пожилому швейцару.
— Простите, это отель «Лэндон-Парк»?
Он удивленно посмотрел на меня и покачал головой.
— Нет, что вы. Это Вашингтонский спортивный клуб.
— Ах да, конечно.
Я повернулась, чтобы уйти, теперь уже по тротуару.
— Погодите, мисс! Когда-то здесь действительно был отель, сгорел еще в пятидесятых.
— Правда? — улыбнулась я.
Он кивнул.
— Здание почти полностью выгорело.
Поблагодарив его, я посмотрела через дорогу на Би и Эвелин. Обе стояли с растерянным видом, особенно Би.
— Сейчас приду! — крикнула я, притворяясь, что разглядываю газеты, хотя на самом деле изучала место, где начались беды Эстер и Эллиота. Давняя история из дневника стала намного реальнее, даже если автор ее выдумал.
Мы не пошли за покупками и вернулись на остров двухчасовым паромом. Я сделала вид, что у меня разболелась голова, — пожалела Эвелин, которая плохо себя чувствовала. Она побледнела и выглядела осунувшейся.
Би пошла в свою комнату вздремнуть, и я тоже. Но спать я не собиралась.
«В кухне надрывался телефон. Я была в ванной — купала ребенка, и решила не брать трубку. Однако телефон звонил так настойчиво, что я не выдержала, выжала губку и завернула дочку в голубое махровое полотенце, которое нам подарила мать Бобби. Она надеялась, что у нас родится мальчик.
— Алло! — буркнула я в трубку, не скрывая досады.
Звонила Фрэнсис.
— Эстер, ты не поверишь!
Ее голос прерывался от волнения и, похоже, тревоги.
— Успокойся и расскажи все по порядку, — сказала я, взяв ребенка поудобнее.
— Эллиот!
У меня подкосились колени.
— Не надо, Фрэнсис, пожалуйста, ничего не говори, я не выдержу!
— Нет-нет, — зачастила подруга. — Он жив. С ним все в порядке. Он вернулся домой!
Я не смогла сдержать слез.
— А ты откуда знаешь?
Какое-то время она молчала, словно решая, стоит ли говорить всю правду.
— Ну, он заходил…
— Куда?
— Ко мне домой. Только что ушел.
— Какого черта он у тебя делал?
Я почувствовала, как напряглась Фрэнсис, и разозлилась. Меня настораживала их дружба, я никогда этого не скрывала.
— Фрэнсис, что он у тебя делал?
— Перестань! Эллиот знает, что я увлекаюсь фотографией, и подарил мне альбом со снимками, которые сделал на Тихом океане. Они такие красивые! Приходи, посмотришь: кокосовые пальмы, пляжи, люди, с которыми он сталкивался.
Я сжала правую руку в кулак.