FIASCO. Исповедь трейдера с Уолл-Стрит
Шрифт:
Но самым удивительным обстоятельством, связанным с PLUS, был даже не интерес к этим облигациям, а то, как мало упомянутые фонды и компании сообщали своим инвесторам и акционерам о природе сделки. В большинстве случаев от них не требовали вообще никаких сведений, кроме, может быть, подтверждения рейтинга АА—. В результате участники взаимных фондов и пенсионных компаний, акционеры и немногочисленные резиденты штата Висконсин не имели никакого представления о том, что именно покупали их фонды и компании. Облигации PLUS давали возможность многим управляющим просто-напросто скрывать от клиентов свои мексиканские махинации. Они позволяли фондам, которым разрешались только минимальные риски, то есть покупка долларовых бумаг с высоким
Как поступили бы среднестатистические инвесторы, скажем Джо и Мэри, если бы узнали, что занесенные в портфель ценных бумаг их фонда краткосрочные облигации рейтинга АА— на деле есть не что иное, как привязанные к песо мексиканские «инфляционные» производные, выпущенные к тому же бермудской компанией с льготным налогообложением? Что сделали бы владельцы молочных ферм в Висконсине, если бы поняли, что их родной штат занимается спекуляциями далеко за пределами США? Наконец, как поступили бы вы сами, узнав, что ваши пенсионные накопления, которые вы считали надежно вложенными в уважаемый фонд, пошли на PLUS? Единственное, что оставалось на долю всех перечисленных, — праведный гнев по поводу того, что вы ничего не знали об инвестициях в Мексике, пока не стало слишком поздно и вы остались без денег. Вследствие высокого рейтинга PLUS считались безопасным вложением, и руководство фондов даже и не думало о чем-то предупреждать клиентов. Более того, пока не рухнуло песо, вы могли и не подозревать, что ваши деньги поставлены на Мексику.
Мексиканская сделка прочистила мне мозги так же основательно, как бутылка пива с похмелья поутру: Morgan Stanley дал First Boston сто очков вперед, группа производных сделала на PLUS целое состояние, и праздник только начинался.
В марте 1994 года я был уже гораздо ближе допущен к реальным решениям группы и работал над кое-какими приятными сделками. Я перезнакомился почти со всей ГПП и стал завязывать связи с другими людьми из торгового зала. Во всем банке, а особенно в нашей группе, царило приподнятое настроение: прошедший год был на редкость удачным, а премиальные— сверх всяких ожиданий. Март был временем праздника и траты денег. Группа производных собиралась провести свою ежегодную конференцию на Лазурном берегу, а банк в целом проводил роскошный «торговый семинар» в курортном комплексе «Breakers» в Вест Палм Бич (Флорида).
Эти «семинары» пользовались неизменным успехом у всех сотрудников Morgan Stanley: днем старшее начальство просматривало умело подобранные слайды с перечнем достижений и оптимистических проектов, а вечером продавцы устраивали всевозможные гулянки. Начальство, разумеется, хорошо понимало это загульное настроение и однажды заказало отелю на вечер «спортивный бар Morgan Stanley» в огромном танцевальном зале. В одном его конце стояло 10 тысяч бутылок пива, в другом — множество спортивных снарядов, любых, какие только можно использовать в помещении: тут было все от баскетбольных корзин до столов для пинг-понга и бильярда; можно было сыграть даже в мини-футбол или бейсбол (в меня несколько раз крепко попали мячом).
Вечеринку завершали поэтические упражнения одного старшего управляющего, стихи которого заканчивались так:
В конце вечера вы помнили только одно: Morgan Stanley всегда прав!Поэзия сильно воодушевила народ, и еще почти час несколько солидных продавцов, одетых чуть ли не в тройки с бабочкой, играли в мини-баскетбол и кокетливо бросались ватерпольными мячами в беззащитных молодых сотрудниц. Этот вечер еще раз наглядно продемонстрировал разительный контраст между «куплей-продажей» и «инвестициями».
По окончании спортивных состязаний Страшила собрал желающих прокатиться на самый его любимый и крутой стрип в клуб «Мг. T's». В прошлом году одну даму угораздило поехать туда вместе с ним в компании сильно нетрезвых продавцов, и бедняжка все еще не оправилась от полученных впечатлений. Теперь брали только мужчин. Страшила знал досконально не только стрип-клубы Южной Флориды; столь же хорошо он ориентировался в Нью-Йорке и на Среднем Западе, где, собственно, и вырос. Однажды мне довелось слушать, как он обсуждал с одним среднезападным клиентом свое любимое тамошнее место, «Art's Performing Center»; насколько я мог судить, «Mr. T's» не годился ему и в подметки.
Когда продавцы вернулись из заведения уже заполночь, я попытался завлечь кого-нибудь на покер: мне хотелось оказать услугу самым состоятельным менеджерам и немного «освободить» их от только что полученных премиальных. Тут я набрел на группу продавцов из Калифорнии, которые от души веселились в вестибюле. От избытка энергии они буквально лезли друг на друга, скакали по плюшевым диванам и время от времени таскали друг друга на закорках. Когда я предложил сыграть в покер, они взорвались от восторга и кто-то попробовал залезть на меня. Я, признаться, небольшой поклонник подобных развлечений, особенно если «мешок» весит больше 230 фунтов.
Меня спас служащий отеля, который сообщил, что Питер Карчес, начальник отдела купли-продажи, потребовал, чтобы мы разошлись по номерам. Карчес был персоной уважаемой, и все повиновались. Но когда мы шли по коридору, кто-то из калифорнийцев сказал, что у него есть новая колода и две бутылки виски, так что мы рванули к нему. Некоторое время мы играли впятером, но несколько сотен достались только мне одному, что было, в общем-то неудивительно. Один из них не мог оторваться от программы «Playboy»: он буквально прилип к телевизору и громко смаковал происходящее; другой похвалялся тем, сколько клиенток ему удалось затащить в постель, а двое остальных увлеченно поносили своих жен. За игрой они почти не следили. Я, в свою очередь, вежливо слушал, время от времени поддакивал и продолжал сдавать. Я думал, что буду мучиться угрызениями совести, раздевая этих ребят, но не почувствовал решительно ничего.
Наутро все стали разъезжаться, и многие улетели на ранних рейсах, а я задержался, чтобы сыграть партию в гольф. Накануне я договаривался насчет гольфа с разными людьми и не сомневался, что легко найду компаньонов. Но когда я зашел в павильон, там было пусто. Я немного подождал, а потом решил сыграть в одиночку.
На площадке я тоже никого не обнаружил, что для воскресенья было довольно странно; но в конце-то концов, подумалось мне, играю я прилично и никогда не прочь провести время с самим собой. После нескольких лунок я заметил у себя за спиной целый караван гольфовых картов: десятки машинок цепью кружились вокруг группы игроков. Я подумал, что, может, это какие-то знаменитости, и подвел свой карт поближе к ним.
Но происходило там вот что. Сеть ресторанов «Hooters» устроила коллективную вылазку на гольф при участии своих самых хорошеньких официанток. Каждый из господ мог приобрести себе партнершу (а это были сплошь очаровательные и весьма откровенно одетые девицы лет двадцати, выбранные, несомненно, по тем параметрам, которые призваны улучшать общий имидж фирмы) на «аукционе». Мне стало понятно, почему я никого не нашел в павильоне: мои возможные партнеры заметили девочек раньше и теперь пялились на них, окружив всю сцену сплошным кольцом картов наподобие «продавцов облигаций с Дикого Запада». Я посмеялся и отправился к четвертой лунке заканчивать свою партию.