Философский капкан

КорольОдуванов

— Я бы никогда не поверила, что кто–то из вас осмелится на подобный поступок. Мистер Филч сказал, что вы были на астрономической башне. Сейчас час ночи. Объяснитесь.

Гермиона впервые не могла ответить на вопрос учителя. Она смотрела на свои шлепанцы и была неподвижна как статуя.

— Думаю, я и сама могу объяснить, что произошло, — сказала профессор МаккГонагол. — Для этого не надо быть гением. Вы заставили Драко Малфоя поверить в дурацкую историю с драконом, с тем, чтобы выманить его ночью из постели и вовлечь в неприятности. Я уже поймала его. Надо полагать, вам кажется очень забавным, что Лонгботтом тоже услышал

ваши россказни и поверил им?

Гарри поймал взгляд Невилла и попытался знаками показать ему, что все сказанное — не правда, настолько у того был убитый вид. Бедный, неуклюжий Невилл — уж Гарри–то знал, чего ему стоила эта ночная прогулка ради спасения друзей от беды.

— Я возмущена, — продолжала профессор МаккГонагол. — Четыре ученика одновременно находятся вне спальни в такой час! Неслыханно! Уж о вас, мисс Грейнджер, я была лучшего мнения. Что же касается вас, мистер Поттер, то я думала, у вас значительно больше уважения к Гриффиндору. Вы все трое получаете взыскания — да–да, и вы тоже, мистер Лонгботтом, ничто не является оправданием для пребывания вне спальни ночью, особенно в наше время, это очень опасно — кроме того, я снимаю с Гриффиндора пятьдесят баллов.

— Пятьдесят? — задохнулся Невилл. Теперь они потеряют лидирующее положение, которое заняли благодаря победе в квиддичном матче.

— Пятьдесят за каждого, — выговорила профессор МаккГонагол, раздувая ноздри длинного, острого носа.

— Профессор… пожалуйста…

— Вы не можете…

— Не учите меня, что я могу, а чего не могу, Лонгботтом. Возвращайтесь в постель, вы все. Никогда раньше мне не приходилось так краснеть за гриффиндорцев.

Они потеряли сто пятьдесят очков. Гриффиндор оказался на последнем месте. За одну ночь они умудрились разрушить все надежды своего факультета на получение кубка в школьном соревновании. Что же теперь делать, как загладить свою вину?

Хотя Гарри не особо стремился к участию в соревновании факультетов, но из–за своего прокола придётся серьёзно налечь на выполнение заданий, иначе быстро вернуть баллы не получится…Да и отработка ещё эта…И как отреагирует Алекс когда узнает? Ему оставалось только гадать.

Гарри не спал всю ночь. Он слушал, как Невилл долго–долго рыдал в подушку и не знал, чем его утешить. Он понимал, что Невилл с ужасом думает о завтрашнем дне. Что будет с остальными гриффиндорцами, когда станет известно о том, что они натворили?

Сначала гриффиндорцы, проходившие на следующее утро мимо гигантских песочных часов, которые показывали количество баллов, набранное факультетом, думали, что произошла какая–то ошибка. Куда могли за ночь подеваться сто пятьдесят баллов? Потом по школе стала распространяться новость: виной всему Гарри Поттер, герой двух квиддичных матчей, он и двое других первоклашек.

Из самого обожаемого Гарри внезапно сделался самым ненавистным всем человеком. Даже райвенкловцы и хаффлпафцы злились на него, уж очень всей школе хотелось, чтобы Слизерин потерял кубок. Куда бы Гарри ни пошел, все показывали на него пальцами и открыто оскорбляли его. Слизеринцы, наоборот, приветствовали его аплодисментами и кричали: «Спасибо, Поттер, мы тебе этого не забудем!». Но всех сбивала столку странноватая загадочная насмешка блуждавшая на губах гриффиндорца.

Один только Рон оставался на его стороне.

— Через пару недель они все забудут. Факультет столько раз терял баллы из–за Фреда с Джорджем,

а их все равно все любят.

— Но ведь никто не терял из–за них сто пятьдесят баллов сразу, правда? — спокойно отвечал Гарри.

— Ммм… нет, — соглашался Рон.

И от квиддича было мало радости. Никто в команде с Гарри не разговаривал, а если ребятам все–таки приходилось говорить о нем, его называли «Ловец».

Гермиона с Невиллом тоже пострадали. Им, конечно, было не так плохо, как Гарри, потому что они не были столь известны, но и с ними никто не разговаривал. Гермиона поначалу перестала проявлять активность на занятиях, сидела, опустив голову и работала в одиночестве. Но мальчику удалось расшевелить её, что ускорило возвращение баллов.

Гарри был почти что рад, что приближались экзамены. Они с Роном и Гермионой общались только между собой, занимались допоздна, старались запомнить составы сложных снадобий, учили наизусть заклятия и проклятия, зубрили даты важнейших колдовских открытий и гоблинских восстаний… К тому же Гарри исполнял ещё и своё обещание–он учил Невилла парочке полезных трюков.

Затем, примерно за неделю до начала экзаменов, Гарри застал необычную картину. Он один возвращался из библиотеки и вдруг услышал какое–то хныканье в кабинете чуть дальше по коридору. Подойдя поближе, он разобрал голос Квирелла:

— Нет — нет — только не это, пожалуйста…

Как будто кто–то угрожал ему. Гарри неслышно приблизился.

— Хорошо, хорошо… — услышал он всхлипывания Квирелла.

В следующую секунду Квирелл торопливо вышел из класса, поправляя на ходу тюрбан. Он был бледен и близок к рыданиям. Он быстро удалился; Гарри сомневался даже, что профессор заметил его. Мальчик подождал, пока стихнут шаги, и заглянул в класс. Там никого не было, но дверь в другом конце комнаты осталась приоткрытой. Значит Одержимый вот–вот окончательно покорится духу в нём. Гарри поспешил обратно в библиотеку, где Гермиона проверяла Рона по астрономии. Гарри рассказал друзьям, что он только что услышал.

— Значит, Снейп добился своего! — воскликнул Рон. — Если Квирелл сказал ему, как разрушить заклятие против сил зла…

— Но ведь еще остается Пушок, — напомнила Гермиона.

— Может быть, Снейп и без Хагрида узнал, как обойти Пушка, — сказал Рон, обводя взглядом полки с книгами. — Наверняка есть книжка, в которой говорится, как обойти гигантскую трехглавую собаку. Что делать, Гермиона?

В глазах Рона зажегся озорной огонек, его явно манило новое приключение, но Гермиона ответила раньше, чем Гарри успел произнести хоть слово.

— Идти к Дамблдору. Нам следовало сделать это давным–давно. Если мы опять начнем предпринимать что–то сами, нас вышвырнут из школы.

— Но у нас нет доказательств! — сказал Гарри. — Квирелл слишком труслив, чтобы подтвердить наши слова. Вернее не выгодно–мысленно поправил себя мальчик. А Снейп только скажет, что понятия не имеет, каким образом тролль проник в школу на Хэллоуин и что он близко не подходил к третьему этажу — и кому, вы думаете, поверят, ему или нам? Не секрет, что мы его терпеть не можем, Дамблдор решит, что мы это придумали, чтобы Снейпа уволили. Филч на нашу сторону не станет, они слишком дружны со Снейпом, и вообще, для него, чем меньше в школе учеников, тем лучше. А кроме того, не забывайте, предполагается, что мы ничего не знаем ни про камень, ни про Пушка. Нам долго придется все объяснять.