Финно-угры и балты в эпоху средневековья

Седов Валентин Васильевич

В могиле 13 в Ховинсари кальцинированные кости были ссыпаны внутрь деревянного сруба того типа, что характерен для трупоположений. Состав и количество украшений говорят о том, что это коллективная могила. Т. Швиндт предполагал, что в могиле погребены две-три женщины. Значительная часть вещей обожжена. Среди них имеются ажурный цепедержатель, цепочка, копоушка, спиральки, две бусины с припаянными ушками, куски сплавившейся бронзы, три железных ножа, два кресала, четыре поясные пряжки и поясные кольца, семь швейных игл, кремни, точильный брусок, кусочки кожи и ткани, рыбьи кости. Наличие в составе инвентаря кресал, кремней и поясных принадлежностей предполагает захоронение здесь и мужчин.

В Тонтинмяки (могила 1) открыто неполное трупосожжение. Кальцинированные кости с угольками находились

на глубине 0,3–0,5 м под слоем черной земли с камнями, угольками и сажей. Кости ног оказались несожженными. Состав вещевого инвентаря дает основание некоторым исследователям полагать, что это коллективная могила или, по крайней мере, что здесь погребены двое — мужчина и женщина. Набор женских украшений в этой могиле обычный для трупоположений корельской культуры XII–XIII вв. (пластинчатая подковообразная фибула, круглая фибула с остатками ткани, две овально-выпуклые фибулы типы Н с Ф-образными пронизками и спиралевидными цепедержателями, железная цепь с бронзовой копоушкой). Кроме того, в могиле обнаружены железные топор, мотыга, серп, ножницы, два ножа с длинными деревянными рукоятками (в одном случае обернута бронзовой пластиной), пряжка, кресало и глиняное пряслице.

Основная часть захоронений корельских могильников — трупоположения в грунтовых ямах глубиной 0,3–0,8 м. Характерным признаком корельских могильников являются каменные вымостки над могилами и деревянные обкладки самих могил. Вымостки из камней, находящиеся обычно под дерном, имели неопределенные очертания. Умершего клали в могилу часто внутри деревянного сруба, или стенки могилы обкладывали досками. Дно могилы устилали досками, посыпали углями или промазывали глиной. На дне могилы расстилались шкуры животных, на которые и помещали умерших. Ориентировка, как правило, меридиональная (головой к северу), иногда с отклонениями к северо-востоку или северо-западу. Отмечены случаи захоронений в гробах или долбленых колодах. Наряду с одиночными трупоположениями имеются и коллективные, содержащие от двух до четырех человек внутри одного сруба.

Умерших погребали в праздничной одежде с большим количеством вещей. Поминальные обряды совершались неоднократно, поэтому среди камней, покрывающих могилу, обнаруживаются обломки глиняной посуды, кости животных и пепел. Приносились в жертву лошади, овцы, коровы и собаки. Остатки поминальных пиршеств (кости съеденных животных), вероятно, складывались в глиняные сосуды и ставились около могил.

Для мужских погребений характерны кольцевые фибулы, металлические поясные наборы, кресала, ножи и предметы вооружения (табл. XI). В некоторых захоронениях найдены также орудия труда — топоры, мотыги, серпы, косы (табл. XII, 13, 14, 18, 19), молотки, пробойники.

Женщин клали в могилы в праздничном убранстве. Среди металлических принадлежностей женского убора исследователи выделяют собственно корельские, определяющие этнографическое и культурное своеобразие этого племени. Это серебряные застежки для волос, подковообразные пластинчатые орнаментированные застежки, некоторые типы овально-выпуклых (черепаховидных) фибул, крестообразные ажурные цепедержатели, копоушки и железные ножи с плетеным орнаментом на рукоятках или ножнах.

Головное украшение — сюкерё — изготавливалось из тонких серебряных проволочек посредством плетения. Концы их полые, гладкие, заканчиваются петлями, в одну из которых продевалась игла се спиральной головкой (табл. XIII, 31). Эти украшения концентрируются на Карельском перешейке. Исключение составляет один экземпляр головной застежки, найденный в Эстонии в составе клада, который датируется по монетам XII в. (T~onisson Е., 1962, lk. 253). В целом корельские сюкерё датируются XII–XIV вв.

Изготавливались они в той же технике, что и цепочки, плетенные из нескольких тонких проволочек. Такие цепочки широко распространены, кроме северо-западного Приладожья, в Финляндии, Скандинавии и Прибалтике (Appelgren Hj., 1905, s. 40). Местом производства этих украшений, по мнению некоторых исследователей, был Готланд (Nordman С.А., 1942, s. 282; T~onisson Е., 1962, lk. 253).

Типично корельскими являются и большие подковообразные застежки с растительным орнаментом, как пластинчатые, так и выпукло-острореберные (табл. XIV, 1, 6, 9, 10, 12, 14, 16). Форма их оригинальна и свидетельствует о местном происхождении. Распространены они преимущественно на Карельском перешейке. На территории Финляндии корельские подковообразные украшения встречены только в могильнике Тууккала в районе Миккельских озер. В единичных экземплярах они найдены в ряде памятников Водской земли (Спицын А.А., 1896, табл. X, 17) и в двух кладах Эстонии (Hausman R., 1914, taf. XIX).

Об истоках орнамента на корельских фибулах написано много исследований. Я. Аппельгрен полагал, что растительный орнамент развился в землях корелы и ижоры на основе романского стиля (Appelgren-Kivalo Hj., 1910, s. 138). Существует мнение о новгородском начале орнаментики рассматриваемых фибул (Strandberg R., 1938, р. 167, 190, 200). К.А. Нордман видел в орнаментике корельских фибул смешение византийского мотива с североевропейским (Nordman С.А., 1924, s. 158; 1945, s. 221).

Обстоятельный анализ корельских подковообразных фибул сделан X. Сальмо (Salmo Н., 1956, s. 89–94). Среди финских фибул он выделил две корельские группы: пластинчатые фибулы и фибулы с выпуклой дугой — и датировал их 1100–1250 гг. Исследователь не определяет место изготовления фибул, но полагает, что наиболее вероятным является Карельский перешеек.

Бронзовые орнаментированные рукоятки ножей (табл. XII, 3, 9, 11, 17) становятся неотъемлемой частью средневековой культуры корелы. Клинки ножей железные (табл. XII, 2, 4, 6), бронзовые рукояти имеют овальное сечение и слабо расширяются кверху. В ряде женских погребений ножи находились в ножнах с бронзовой пластинчатой обкладкой, украшенной сложной растительной орнаментацией (табл. XII, 1, 5, 12). Узор на рукоятях — плетеный.

Картография находок ножей с бронзовыми рукоятками, как и их орнаментация, позволяет рассматривать эти предметы как типично корельские, с чем согласны все исследователи (Kivikoski Е., 1973, s. 147). Основная масса находок приходится на северо-западное Приладожье, при этом они здесь встречаются не только в могильниках, но и на поселениях (Тиверск, Корела). В Финляндии корельские ножи с бронзовыми рукоятками найдены в районе г. Миккели в четырех захоронениях могильника Тууккала (Heikel А.О., 1889, s. 10, 11), в котором встречены и другие корельские вещи.

Предметы, происходящие из земли корелы, найдены в ряде мест северного побережья Ботнического залива. Ножи с бронзовыми рукоятками корельского типа обнаружены здесь в нескольких пунктах, в том числе в Гротреске (Serning J., 1956, s. 156, pl. 55, 31) и Гараселете (Christiansson Н., 1973, s. 26, fig. 10).

Распространение корельских предметов в этом регионе, очевидно, обусловлено расселением корелы в южной части Лапландии. Северо-восточное побережье Ботнического залива, судя по «Ореховскому договору» 1323 г. со Швецией, было зависимо от Новгорода Великого. Об этом же свидетельствует и берестяная грамота 286, найденная при раскопках в Новгороде (Арциховский А.В., Борковский В.И., 1963, с. 112–114; Янин В.Л., 1965, с. 61–70; Черепнин Л.В., 1969, с. 216–219). В ней говорится о «кореле на Каяно море». Каяно море — название Ботнического залива. В одном из документов XVI в. имеется описание торгового пути из Корелы в Оулу (Lukkarinen J., 1917, s. 40). Известно также, что корельские купцы с давних времен были посредниками в торговле Новгорода с Лапландией, богатой пушниной.