Финская руна
Шрифт:
Тут же оживился военный министр:
— Джентльмены, а что вы скажете по поводу идеи организовать поджог Шварцвальда, чтобы лишить немцев строевого леса?
Он тут же получил резкую отповедь от вставшего на дыбы от такого предложения министра авиации Кингсли Вуда:
— Что вы, это невозможно. Это же частная собственность! Вы еще попросите меня бомбить Рур!!
Министр финансов Джон Саймон решился прояснить главную проблему совещания:
— Война из-за поляков с немцами, дело, конечно, вероятно, нужное. Наша армия и авиация достаточно сильны, чтобы не сомневаться в победе. В мощи нашего непобедимого флота я также полностью уверен. Гитлер не годится даже в подметки Наполеону, но и тот ничего не смог поделать и потерпел полное фиаско. Другое
Над столом совещания повисло тягостное молчание. Большинство помнило о том, как герцог Йоркский, нынешний король, страшно заикался на имперской выставке четырнадцать лет назад. Публичные выступления вгоняли того в ужас, приводящий к нечленораздельной речи.
Чемберлен с Галифаксом переглянулись. Премьер-министр все же осторожно, тщательно взвешивая каждое слово произнес:
— Сэр, король последнее время делает значительные успехи на ниве ораторского искусства. Он выступит и выступит отлично, пусть и с некоторым австралийским акцентом.
В клубах табачного дыма раскатисто прозвучал дружный громкий смех. Девять мужчин не имели никаких причин опасаться будущего. Развитие ситуации протекало по четко очерченному руслу заранее отрепетированного плана. Несмотря на пакты, договоры и прочую чепуху и бумажную шелуху, все шло к тому, что красный русский медведь совсем скоро сцепится в смертельной схватке с коричневым немецким волком.
Немецкая интерлюдия
3 сентября 1939.
Германия. Кабинет рейхсканцлера.
Вечер дня
Не прошло и двух недель после нервотрепки ожидания в Оберзальцберге ответа Сталина на предложение подписания пакта, Гитлер, вновь, как бешеный волк, метался по комнате совещаний. Его блеф не удался — союзники, Англия и Франция, выдержав время ультиматума, и не поверив в правдивость постановки «глейвицкого инцидента», без лишних проволочек только что объявили ему войну. Активные боевые действия на западном фронте означали только одно, провал плана «Вайс» и неминуемое поражение Третьего Рейха. Канцлер, рассчитывавший на то что Польшу ему скормят точно также как и Чехословакию, жестоко просчитался.
Французы сосредоточили более 3 миллионов человек, 17,5 тыс. орудий и миномётов, 2850 танков, 3000 боевых самолетов. Англия, кроме двух корпусов у бельгийской границы на территории Франции, могла также поддержать атаку более чем тысячью своих самолетов. Германия, всю свою мощь вложившая в удар по Польше, на западной границе имела чуть более 900 тыс. человек, 8640 орудий и минометов, 1359 самолетов и ни одного танка. Оборонительные укрепления, на которых можно было бы задержать наступления союзников, так называемая Линия Зигфрида, еще спешно достраивались, и существовала большей частью на бумаге.
Англия и Франция превосходили Германию в живой силе больше чем трехкратно, а учитывая, что у Гитлера на Востоке сражались самые боеспособные части, то в плане качества войск эта пропасть увеличивалась еще сильнее. Превосходство в танках было неоспоримым, а союзная артиллерия по количеству стволов обходила германскую вдвое. Союзники имели все условия для успешного прорыва немецкой оборонительной линии и досрочного окончания едва начавшейся Второй Мировой Войны.
Но даже если бы случилось чудо, и французы с англичанами явили бы миру тотальную некомпетентность командующих, дополнив это полной нерасторопностью своих солдат, а немцы при этом бы проявили непоколебимую стойкость, ляг костьми, но не пропустив атакующие армии союзников в глубь территории рейха, то даже в этом случае, все равно на фронте наступал крах — в Германии отсутствовали сколь либо значительные запасы боеприпасов.
В сентябре 1939-го Третий рейх мог продолжить свое существование только при одном условии: того что примерно 110 французских и английских дивизий, стоящие сейчас против 23 второсортных немецких дивизий, во время войны Германии с Польшей на Западе, останутся совершенно бездеятельными.
Гитлер нервничал как никогда. Теперь в любой момент его власти мог наступить конец, стоит лишь союзным войскам проявить минимальную волю к победе. В страшном возбуждении он неистово закричал генералам, стоявшим навытяжку вдоль стола с разложенной на ней картой.
— Судьбы мира висят сейчас на волоске! Необходимо Сталина связать в этой ситуации вместе с нами! Тогда англичане и французы побояться двинуть свои дивизии с границы! Немедленно пошлите нашему послу в Москве сверхсрочную секретную шифровку! Пусть он вокруг Сталина и Молотова ползает на коленях, но заставит их, уговорит красных ударить вместе с нами по Польше!
Берлин — Москва
«Совершенно секретно»
18.50 по берлинскому времени
«Только для посла в Москве. Главе миссии или его представителю лично. При работе предпринимать меры безопасности. Расшифровать лично. Абсолютно секретно.
Мы совершенно уверены в окончательном разгроме польской армии в течение ближайших недель. После этого мы оккупируем территорию, которая в Москве была определена как сфера интересов Германии. Вполне естественно по чисто военным причинам, что мы продолжим боевые действия против польских частей, которые к тому времени окажутся на территории, являющейся сферой интересов России.
Пожалуйста, обсудите немедленно с Молотовым, не предпочтительнее ли для русских выступить в нужный момент против Польши в сферу интересов русских и оккупировать эту территорию. Мы считаем, что это не только облегчит наше положение, но будет также в духе соглашения, подписанного в Москве, и в советских интересах».
Глава пятая. ЭКСПЕДИЦИЯ
Неожиданно заныли раны на плечах. Поморщившись, похмельный хронодиверсант попытался ощупать по очереди места ранений, чтобы оценить масштаб повреждений, но к однозначным выводам прийти не смог. Знаний, полученных от углубленного просмотра сверхпопулярных сериалов на медицинскую тему, ему для внятного диагноза не хватило. Однако наш герой пришел к разумному выводу, что сквозную пулевую рану и царапины полученные от когтей рыси следует показать квалифицированному медицинскому работнику как можно быстрее. Заражение вещь неприятная, и пенициллин, как ему помнилось, еще тут не изобрели. «Пенициллин!» — озарение пронзило сумерки сознания. Он спасет тысячи, нет, сотни тысяч жизней. Главное самому сейчас не загнуться без этого лекарства, и тогда надо найти способ, как обойти таких как Трофим Лысенко и довести пример технологии получения препарата. Из научно-популярных статей Слава знал, что товарищ Лысенко получил славу жулика за свой метод выдерживания злаков в холодной и влажной среде, который был одобрен Сталиным, несмотря на невнятные результаты подвижника в его «яровизации» зерновых. И это без упоминания остальных его «проектов», в которых даже картошке досталось от этого колорадского жука от науки. А своих научных оппонентов ученый, по слухам которые подтверждала статистика, устранял руками НКВД.
Слава смутно помнил, что использовался какой-то подвальный грибок и при этом все это происходило в «чашках Флери». В памяти всплыла фамилия Флеминг. Несмотря на предельную скудость сведений, он осознавал, что, тем не менее, обладает самым важным — точным знанием эффективности технологии и путей ее достижения. Наверняка, людям с биологическим образованием, таких данных окажется более чем достаточно. Но сейчас самому требовалась помощь. Со стоном Викторов оторвался от сена и поплелся к крыльцу слепой сказительницы. Ноги ели шли и точно требовали ухода — судя по ощущениям, их вчера кое-где стер до мяса.