Флёр
Шрифт:
Вечером, когда Флер пришла домой, она увидела Петра, удобно развалившегося в кресле возле камина, а возле ног преданно лежали собачки. Он курил сигару и с наслаждением выпускал колечки дыма, наблюдая как они поднимаются к потолку.
— Где Сережа их достает? — спросил Петр. — Те сигары, которые нам удается раздобыть там, в лагере, чадят так, словно горит старая лошадиная попона.
— Кажется, их привозят турки-дезертиры, — ответила рассеянно Флер. Он бросил на нее быстрый взгляд, говоривший о глубокой симпатии к ней, и резко встал.
— Послушай, по-моему, кресло тебе нужно больше, чем мне. — Усадив ее, Петр сам развязал ленты ее шляпки. Флер была такая измученная, что даже не стала протестовать, когда он, опустившись перед ней на колени, начал стаскивать с нее ботинки. — Ну что, очень плохо? — с сочувствием спросил он.
— Да. Раненых доставляют слишком быстро, мы не успеваем с ними справиться. Жаль, что там не было Милочки. Сегодня она нам очень пригодилась бы.
Петр состроил загадочную гримасу.
— Сергей уехал в Симферополь, — сказал он. — Он отправился сразу после полудня — объяснил, что хочет еще сегодня добраться до Бахчисарая. Его не будет четыре дня. Пожав мне руку, брат передал мне для опеки вас обеих — он послал тебе свои приветы, но ни слова любимой женушке.
Флер явно было не по себе.
— Какая ужасная ссора…
Петр предостерегающе поднял руку.
— Не наше дело. Супруги ссорятся постоянно. Это часть удовольствия, получаемого от брака.
— Тоже мне, удовольствие!
— Между прочим, это все не столь серьезно, как может показаться стороннему человеку. Не стоит беспокоиться о них. Мой брат с женой сами должны определить пути к собственному спасению. Позволь мне налить тебе вина. Обеда, кажется, не будет до возвращения Милочки.
Вернувшись с бокалом и пододвинув к ней поближе стул, он снова занял ее приятной беседой. Но все это время чувство тревоги не покидало Флер, и она никак не могла избавиться от него.
— С чем это связано? — спросила она Петра. — Как ты думаешь?
— Просто нет орудийной стрельбы.
Да, подумала Флер, он, скорее всего, прав. Однако, когда стемнело и пришла пора зажигать лампу, Людмила все еще не вернулась домой, и Флер не на шутку забеспокоилась.
— Я понимаю, что в лазарете много работы, — сказала Флер, пытаясь убедить себя в этом. — Но нельзя так переутомляться.
Петр встал.
— Я схожу в госпиталь, если это тебя успокоит. Приведу ее к обеду.
— Ах, Петр, в самом деле? Благодарю тебя. Прости, что я тебе докучаю.
Когда он ушел, Флер бесцельно бродила по комнате, чувствуя, что тревога не покидает ее, а лишь усиливается, хотя она и не понимала почему. В комнату заглянула Нюшка. Увидев, что шторы не опущены, она подошла к окну.
— А где моя госпожа? В лазарете, пропади он пропадом? Не знаете, барышня? — спросила она, опуская шторы.
— Да. Граф Петр пошел за ней.
— Я очень рада. Какой стыд — такая воспитанная дама, и занимается грязной работой! Почему это хозяин ей позволяет? — Нюшка бросила осуждающий взгляд на Флер, так как считала, что именно она вбила в голову Милочки такую вздорную идею. Флер промолчала. Старуха, подойдя к камину, положила туда несколько поленьев и, шаркая ногами, вышла.
Флер слышала, как она зашла в большую спальню, расположенную рядом… Через тонкую стенку было слышно, как Нюшка гремела там ящиками, то открывая, то закрывая их, но все ее внимание было направлено на улицу. Она с нетерпением ожидала возвращения Людмилы. Ну вот, идут наконец! Она слышала приглушенный голос Петра — он разговаривал с кем-то внизу. Чувствовалось, что он рассержен. Вдруг Нюшка в соседней комнате издала странный вопль и, как безумная, застучала дверцами комода.
Петр бежал вверх по лестнице. Он ворвался в комнату.
— В лазарете Милочки нет и не было весь день. Никто ее даже сегодня не ждал. А Михаил говорит…
В эту секунду через другую дверь вбежала Нюшка. С широко раскрытыми главами, она теребила края фартука.
— Ее нет! Ее вещей нет! Ее вещей! Моя маленькая госпожа убежала! Ах, барышня, что же будем делать, а?
Тревога Флер наконец оправдалась.
— Убежала? Боже мой, Петр…
— Я хотел сообщить тебе, — мрачно проговорил Петр. — Михаил внизу говорит, что когда она выходила из дома сегодня утром, то несла большой узел и свернутое одеяло.
— Почему же он промолчал? — воскликнула Флер. — Почему не остановил ее?
— А почему он должен ее останавливать? — пожал недоуменно плечами Петр. — Это не его дело, он не должен вмешиваться. Он мог подумать, что все эти вещи она несла в лазарет.
— Но куда же она могла подеваться? — удивленно спросила сбитая с толку Нюшка.
В эту минуту Флер кое-что припомнила.
— Сегодня утром она спросила меня, что больше всего требуется офицерам на биваке. Этот вопрос мне показался весьма странным. Ах, Петр, тебе не кажется, что она могла отправиться в военный лагерь? Но для чего?
— Что ты ответила ей?
— Я сказала, что скорее всего это сигары и коньяк. — Их взгляды встретились. Они вдвоем, словно по команде, подбежали к стоявшему в углу шкафу. — Да, бутылки коньяка нет!
Петр открыл коробку с сигарами. Она была пуста.
— Маленькая негодница! Могла бы оставить мне хотя бы одну!
— Петр, сейчас не время для шуток! Мы не можем позволить ей убежать в лагерь. Это не только опасно, но еще и неприлично, даже если она поступила так из самых лучших побуждений. Сергей Николаевич будет вне себя от гнева.
Их разговор прервала Нюшка.
— Но если она вознамерилась сделать солдатам приятный подарок, для чего брать свою одежду, бриллианты и икону Святого Севостьяна? Что скажете, барышня?
Флер, поднеся ладонь ко рту, безмолвно смотрела на старуху.
— Нет, она отправилась не в лагерь русских. Нет, Петр, речь вдет не о русском лагере. Она побежала к англичанам, на поиски Ричарда!
Петр застонал от этого предположения.
— Боже мой, совершенно верно, скорее всего ты права. Именно на такое способна эта безмозглая девчонка! Весь вчерашний гвалт по поводу нарочного с письмом… ну вот, добрался кот до голубятни. Господи, во всем виноват я, для чего мне нужно было заводить этот разговор при ней. Теперь Сережа обязательно спустит с меня шкуру.