Флэшбэк
Шрифт:
— Это только мое ощущение, или здесь очень душно? — спросил Фитц, поправляя ворот туники и махая рукой.
— Наши дети процветают в тепле, — объяснила Тарина. — Раствор, в котором они развиваются, держится на ста пятидесяти градусах… слишком жарко для ваших хрупких эльфийских тел.
— Это не будет слишком жарко для аликорнов? — удивилась Софи.
— Вероятно, нам придется приспособиться. Обычно сота соответствует температуре тела матери, так что нам нужно взять показания у Силвени. И вот мы здесь. — Она указала на
— Они достаточно большие? — Софи забеспокоилась, пытаясь представить, какого размера будут дети Силвени.
— Материал, из которого они сделаны, может расширяться. Но нам, возможно, придется проявить творческий подход к тому, как мы их разместим. Подозреваю, что весь этот процесс будет проявлять в решении проблем, но мы справимся. — Тарина вручила Софи и Фитцу по транспортной капсуле, а сама наполнила сумку металлическими фляжками с разных полок.
— Ты в порядке? — спросил Фитц, когда Софи попыталась ухватиться за капсулу. — Это слишком много для твоей руки?
— Нет, на самом деле она легче, чем я ожидала, — ответила Софи, гадая, из чего сделана капсула. — А ты как… как твоя нога?
— Я в порядке.
Софи надеялась, что это правда, потому что впереди их ждало еще больше. В этот момент они были ближе к выходу троллей, чем к дому Лузии, но все равно им потребовалось несколько бесконечных минут, прежде чем они снова вышли на дневной свет и увидели мир троллей.
Софи успела увидеть только два утеса, соединенные паутиной замысловатых мостов. Потом Фитц запустил их в небо, а Софи швырнула в пустоту.
— КАК РАЗ ВОВРЕМЯ! — закричала Стина, когда они покатились по травянистым дюнам, и поднялись на ноги еще до того, как перестали катиться. — Я не знаю, где ты была, и что планируешь, но лучше объясни побыстрее. Головка первого ребенка уже видна.
Глава 40
В тот день Софи узнала о рождении больше, чем хотела бы. Например, она узнала, что «появилась головка» означает, что одна из детских голов начинает появляться из определенного места… чего ей определенно не хотелось видеть.
Она также поняла, что гораздо лучше оставаться рядом с лицом Силвени, где она могла бы погладить гриву и потереть бархатистый нос и не думать о том, что происходит у хвоста. И она могла сделать все возможное, чтобы сохранить спокойствие Силвени, когда Вика издавала множество звуков, достойных тошноты, от которых Фитц становился невероятно зеленым.
— Похоже, у нас девочка, — объявила Вика через несколько секунд. — И она жива. Пока.
Силвени встретилась взглядом с Софи, и ее отчаянный голос, смешанный с радостью и печалью, заставил сердце Софи сжаться.
СОФИ, ОБЕЩАЙ! РЕБЕНОК В ПОРЯДКЕ! РЕБЕНОК В ПОРЯДКЕ!
Софи пожалела, что не может дать Силвени уверенность, в которой
Я обещаю, мы делаем все, что можем.
Так оно и было.
Тарина уже приготовила транспортные капсулы, наполнив их смесью воды и жидкости из принесенных с собой фляжек. Она прикрепила к малышке аликорн номер один несколько трубочек, похожих на присоски, и опустила ее в теплую слизь, где крошечные конечности, казалось, расслабились.
— Держи, мама, — сказала Тарина, поднося капсулу к лицу Силвени и давая ей возможность быстро обнюхать ее. — Это запах твоего ребенка, так что ты узнаешь ее, если она окрепнет, и мы сможем вернуть ее тебе.
Силвени фыркнула… что-то среднее между восторгом и отчаянием… и потерлась носом о крошечную головку дочери с выражением абсолютной преданности. Малышка не открыла глаз и не издала ни звука, но уткнулась носом в маму. Софи почувствовала, как по щекам текут слезы, когда Силвени снова взмолилась:
РЕБЕНОК В ПОРЯДКЕ! РЕБЕНОК В ПОРЯДКЕ!
Еще больше слез пролилось, когда Тарина понесла капсулу Грейфеллу, позволяя папе аликорну пережить те же самые эмоциональные американские горки, когда он впервые уткнулся носом в свою крошечную дочь. Плавающий новорожденный выглядел таким маленьким и беспомощным, с узловатыми коленками, пушистым мехом и сложенными крыльями. А на голове у нее еще не было полного рога… скорее заостренный комок, выглядывающий из прядей короткой гривы. К тому же она была не такой серебристой, как мама… скорее смесь белого, желтого и жемчужного… и Софи решила, что выглядит так, будто ее окунули в лунный свет.
И что-то шевельнулось внутри Софи, когда она увидела, как Тарина плотно закрывает капсулу… некая абсолютная решимость, которая заставила ее пообещать Силвени и Грейфеллу, что они снова увидят этого крошечного ребенка. Если Лузия не успеет построить новый улей, Софи будет стоять на страже в улье троллей и отбиваться от всех новорожденных. Ей было все равно, чего это будет стоить… этот маленький, погруженный в лунный свет, аликорн будет жить.
Так же, как и ее брат, который появился минутой позже и издал тончайшее в мире ржание. У него были синие кончики крыльев, как у папы.
Тарина благополучно засунула его в капсулу и дала Силвени и Грейфеллу душераздирающе ощутить своего сына. Затем она крепко прижала его к себе и устроила рядом с сестрой.
Все собрались вокруг капсул, чтобы посмотреть, как милые младенцы плавают в своих временных утробах… кроме Вики и Эделайн, которые были заняты последними хлюпающими звуками, чтобы закончить весь процесс рождения. Софи осталась с Силвени, поглаживая ее по носу и повторяя, что с малышами все в порядке, пока Вика не накрыла лицо Силвени свежим полотенцем и не сказала, что усталой маме пора спать.