Флибустьер
Шрифт:
Стол для праздничной трапезы был застелен белоснежными, накрахмаленными, льняными скатертями. Льняные салфетки тоже были накрахмалены и первое время тихо похрустывали. Сперва горничная подала устриц. Главными блюдами были рагу из ягненка и кролика, приправленное миндальным молоком с зернышками граната, жареное говяжье филе с кровью и гарниром из фасоли и артишоков, фаршированные телячьи ножки и зажаренная полностью индюшка с жирным соусом из сливочного масла, яичных желтков, перца и молодого красного вина. Жареная индюшка теперь — обязательный атрибут свадебного застолья. Затем были паштеты из гусиной печени, из цапли и из угрей. На десерт подали торт, засахаренные фрукты и сыр. Все было очень вкусно. Мой повар не зря получал двадцать пять ливров в месяц — почти в два раза больше, чем горничная. Вино я купил
Когда мы остались одни и перешли в спальню, Мари-Луиза, старательно показывая, что ничуть не смущается, разделась до рубахи из тонкого полотка и с кружевами по вороту и подолу. Потом долго и старательно взбивала две пуховые подушки. Легла на спину, закрыла глаза и улыбнулась счастливо. Наверное, только сейчас поверила, что мечта стать женой осуществилась. На мои ласки отозвалась сразу и очень темпераментно. Еще в период женихания я дал ей почувствовать, что сексуальные отношения со мной будут в радость. Вроде бы не разочаровал.
Свернувшись у меня под боком калачиком, она произнесла тихо:
— Ты ведь мог найти невесту с большим приданым.
— Не в деньгах счастье, — молвил я глубокомысленно, поскольку имел достаточно денег, чтобы не чувствовать себя несчастливым из-за их отсутствия.
— А в чем? — немного удивленно и с искренним любопытством спросила она.
— В том, чтобы рядом был близкий человек, любящий и надежный. Тогда и деньги появятся, — ответил я.
— Я буду любящей и надежной женой, — вполне серьезно пообещала Малу.
Выдержу ли я такое наказание?!
29
Зиму я провел скучно. Съездил один раз на охоту, подстрелил косулю. Для этого пришлось нанимать лошадей, скакать почти целый день, ночевать на постоялом дворе в компании блох и вшей, долго рыскать по лесу, подстрелить бедное животное, еще раз покормить своей кровью паразитов и на третий день вернуться домой с добычей, чтобы на четвертый скормить ее родственникам жены. Довольными остались, если не считать родственников жены, только Гарик и его подруга со звучной русской кличкой Жучка, выгнавшие зверя на выстрел. Им достались и все кости косули. Изредка я ходил в ближайший зал для игр. В таких залах в основном играют в мяч, прообраз большого тенниса. Сейчас существовало четыре варианты этой игра: по мячу ударяли голой рукой, рукой в перчатке, битой и ракеткой. У меня нет навыков ни в одном из четырех, а учиться было лень. Хозяин зала также купил разрешение на установку пяти столов для бильярда. Раньше в него играли на земле, забивая шары в ворота из палочек, а теперь перешли на столы, покрытые сукном разных расцветок, у каждого стола своя. Шары были деревянные, катились и отскакивали не так, как костяные, но я быстро перестроился. Ставки делали небольшие, одно су. Столько стоила аренда стола на три часа. Платил победитель. В зале был буфет, где продавали спиртные напитки и легкие закуски. Заказ могли принести и к бильярдному столу. Для этого рядом с каждым был небольшой столик. Подозревая, что буфет приносил хозяину больше, чем сдача в аренду зала и столов.
Забавно наблюдать за французами во время игры. Такое впечатление, что вопрос не на одно су, а жизни или смерти, как минимум. При каждом удачном ударе — победный крик, во всех остальных случаях — чертыхание сквозь зубы, недоуменный
В начале весны я контролировал доводку брига, а потом занимался его снаряжением. Судно получилось ладное, радующее взгляд. За долгую морскую практику у меня выработалось правило: если судно нравится визуально, значит, работа на нем будет в радость. На полную загрузку трюма у меня не хватило денег, поэтому предложил поучаствовать желающим. Ими оказались командир драгунского полка Батист де Буажурдан и те самые влиятельные горожане, золото которых я возил в Лондон. Вложил и тесть тысячу ливров. У всех жителей Нанта, да и у остальных граждан Франции, имевших свободные деньги, навязчивая идея разбогатеть на торговле с Индиями, Восточной и Западной. И кое-кому, причем не малому количеству, это удается.
В начале мая вышли в море. Все семейство де Кофлан, Батист де Буажурдан, несколько его приятелей, вложившихся в эту коммерческую операцию, и кое-кто из родственников членов экипажа провожали нас. Мари-Луиза даже всплакнула. Она уже на шестом месяце и, наверное, рада, что я не увижу ее совсем уж некрасивой.
Ветер дул попутный, северо-восточный, силой пять баллов. Мы быстро добрались до устья Луары и вышли в океан. Здесь была невысокая зыбь. Пологие волны шли с запада. Бриг, играючи, рассекал волны, набирая ход. Я приказал поставить верхние паруса, стаксели и кливера. Вскоре мы разогнались до двенадцати узлов. На таком судне мне не страшны ни пираты, ни военные корабли любой страны. Как пели в двадцатом веке российские псевдолесбиянки, нас не догонишь…
Остановку сделали только на Канарских островах. Набрали свежей воды, купили продукты, включая дюжину коз и десяток черепах, и вино. Экипаж был тридцать пять человек, и все с отменным аппетитом.
Через океан прошли без происшествий и в два раза быстрее, чем испанский галеон, на котором я делал это в предыдущий раз. Остров Тринидад обогнули с севера. Я не стал там задерживаться, потому что недавно прошел ливень, восполнив наши запасы пресной воды, а еды пока хватало. Курс держал на Картахену. На атлантическом побережье Вест-Индии всего три испанских порта — Картахена, Порто Белло и Веракрус — имели право торговать и только с испанскими купцами. Еще на Тортуге мне рассказали, как лучше вести бизнес в этих краях. Я решил рискнуть, проверить, так ли все хорошо, как рассказывали.
Картахена разрослась и усилилась с тех пор, как я ее видел в последний раз. Теперь ее ограждали более высокие и толстые стены. На холме Сан-Лазаро появилась крепость Сан-Фелипе-де-Барахас. Ее мощные пушки калибром от двадцати четырех до сорока восеми фунтов были направлены на гавань. На городских стенах стояли пушки поменьше, но тоже в изрядном количестве. Что не помешает французам захватить город. Только вот забыл, в каком именно году это случится.
Бриг зашел на рейд с поднятым французским флагом и, встав на якорь, отсалютовал одной карронадой. Рядом с нами стояли на якорях шесть испанских кораблей, включая галеон «Святая Тереза». К нам сразу подошла шлюпка с испанским офицером и таможенником. Офицеру было от силы лет шестнадцать. Высокий и стройный, вот только лицо рябое. Наверное, переболел оспой. Одет дорого и изыскано. Ножны и рукоятка шпаги позолоченные. Таможенник был, судя по отсутствию шпаги, простолюдином. Тучный и неповоротливый, но с чистым смуглым лицом, он был полной противоположностью офицера. Наверное, им не скучно работать в паре.
— Добрый день, синьоры! — поздоровался я. — Меня зовут дон Алехандро де Кофлан, — представился им на испанский манер.
— Дон Франциско Родригес де Серда, — дотронувшись пальцами правой руки до края широкой черной шляпы с целым пучком разноцветных перьев, представился офицер.
— Паскуаль Мартинес, — тихо буркнул таможенник и шумно, шлепая пухлыми губами, выдохнул воздух.
— С какой целью вы прибыли сюда? — задал вопрос дон Франциско де Серда.
— У меня появилась течь в трюме, нужен срочный ремонт, — ответил я, как мне посоветовали.