Фокус гиперболы
Шрифт:
В лагере прозвучал сигнал трубы, и легион пришел в движение. Внешне хаотичные действия и передвижения на самом деле подчинялись раз и навсегда установленному порядку. Немалая часть любопытных зрителей осталась у ворот и на стенах города. Они остались, чтобы понаблюдать за тем, как слаженно снимается римский лагерь. Но главное – убедиться воочию, что легион ушел и, убедившись в этом, облегченно вздохнуть. Римский легион не может быть желанным гостем. Нигде. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.
Тиберий вернулся к помосту. Легат Корнелий – он один остался на помосте – наблюдал с возвышения за сборами. Внизу у ступенек помоста спокойно стоял Сурен. Приблизившись, Тиберий вопросительно заглянул ему в глаза и сказал: – Победитель Сурен! О, боги, неужели это вы? – Седовласый муж с достоинством наклонил голову, и Тиберий продолжил: – В Риме все считают, что царь парфян Ород казнил вас. Казнил именно за эти знамена, которые сегодня вы передали нам. Он будто бы оскорбился тем, что вы отправили знамена царю Армении, а не ему – Ороду.
– Как видите, нет – не казнил. Да речь и не шла о казни. Царь Ород отдал тайный приказ убить меня. Но я, вы убедились, жив. Вместе со слухами о моей казни.
Теперь уже пытливо вглядываясь в глаза собеседника, Тиберий спросил: – Мне кажется, что вы остались здесь не для того, чтобы поведать мне об этом? Ведь так?
– Так. Вы должны знать: я единственный из приближенных бывшего царя Армении, кто остался в живых. Всех остальных узурпатор Тигран вырезал руками этого иудея Авеля. Вырезал вместе с семьями, чтобы не оставлять кровников. Традиции кровной мести сильны у нас. Меня же оставил в живых. Я ему был нужен.
– Понимаю, для церемонии передачи знамен? Символично: Сурен Победитель возвращает когда-то побежденным римлянам их святыни. Так?
– Так. Но не это главное. Это, как мне кажется, просто сопутствующее обстоятельство. А вот главное, главное – это зеленоватая каменная пирамидка – талисман Пятнадцатого Победоносного легиона. Уж очень им интересовался Авель, очень. И тогда я понял: вот для чего я ему нужен. Видимо, я остался единственным из тех, кто мог бы подтвердить его подлинность. И, знаете ли, я угадал. Вчера ночью Авель пожаловал ко мне, показал камень и спросил: действительно ли это тот самый талисман?
– И что же?
– Я подтвердил, да тот самый. Правда, на двух гранях каменной пирамидки появились новые знаки: четко вырезанные зигзагообразные линии и символы S и T. Раньше этих знаков не было.
– Зачем Авелю понадобился этот камень?
– Этого я не знаю.
Немного помолчали, и Тиберий спросил:
–Что-то еще?
– Да. Я хочу уйти с вами.
– ??????
– Да, я хочу уйти с вами. Я говорил вам о судьбе приближенных покойного царя. Я воин. Я готов принять смерть как воин, но не хочу быть зарезанным как баран рукой Авеля. Я опознал талисман и больше не нужен ему. И потому я хочу уйти с вами из Армении.
– Куда же вы направитесь?
– Я уеду на Кипр. Мои сыновья и внуки там. Здесь у меня не осталось никого.
– Будь по-вашему, но Кипр придется отложить. Сначала – Рим. – Тиберий повернулся и жестом подозвал к себе Пипинна: – Марк, поставьте этого человека на довольствие к эскулапам и определите его в соседи к тому молодцу, вы знаете к какому. Его, кивок в сторону Сурена, и подаренного мне царем жеребца передайте Туллию. Марк и Сурен ушли.
Корнелий сбежал по ступенькам с помоста и подошел к Тиберию. Пятерка легионеров сноровисто и быстро разобрала помост.
– Легион к маршу готов, – доложил легат. Тиберий и легат вскочили на коней и выехали к Головной центурии. Пропела труба, колонна колыхнулась и тяжкой поступью двинулась к дороге.
На этом доктор «SS» главу закончил. Петр перевернул страницу. Следующая глава называлась – «Дело императора Августа». Читатель устроился в кресле поудобней, намереваясь вновь погрузиться в текст, но ему помешал телефонный звонок. Петр поднял трубку и услышал возбужденный голос господина Ксандопуло. Почтенный ученый муж с придыханием, волнуясь и иногда путая английские слова с греческими, сообщил, что случилось чудо: разрешение на въезд в СССР получено в рекордно короткий срок. Петр поблагодарил за хорошее известие и повесил трубку. Повесил отводную трубку и менеджер пансионата. Два человека – один в апартаментах на втором этаже, второй в своем кабинете на первом – одновременно повернули головы и задумчиво уставились в морскую синь. Белый корабль, уменьшаясь, медленно растворялся вдали.
«Итак, виза есть, и возникает практический вопрос: выбор маршрута. Сначала в Москву, потом в Ереван, или наоборот? – Петр оторвался от манящей синей дали и придвинул к себе Ветхий Завет, – отец наверняка занимался этим вопросом. Посмотрим». Петр раскрыл книгу на закладке. Вот. Очередной конверт. Достал из конверта свернутый вдвое листок, развернул его и не поверил своим глазам. Рукописный отцовский текст давал ответ на этот вопрос и без всяких предисловий начинался словами: «Сначала Ереван. И вот почему. Ты, Петр, повезешь контейнер с древним свитком, представляющим несомненную историческую ценность. Свиток обработан специальным составом, контейнер герметичен и сохраняет необходимую влажность, есть и другие условия, предусмотренные регламентом. Вскрытие контейнера и извлечение из него свитка тоже требуют соблюдения определенных условий. Для госпожи Каринэ Восканян из Армянского Госмузея – это азбука, а для людей из советской контрразведки (помни о них) все это может выглядеть филькиной грамотой и только подстегнет, уж поверь мне, их любопытство. Попытка удовлетворить его (не дай Бог!) может привести к весьма нежелательным последствиям и погубить раритет. И потому – сначала Ереван! И обязательно сообщи госпоже Восканян о дате и времени прибытия. Она встретит тебя.
Маршрут (авиа): Ларнака – Бейрут – Ереван. Обратись к адвокату Димитриу. Он все организует.
Доброго пути тебе, сын!»
Петр протянул руку, снял трубку телефона, набрал номер адвоката Димитриу и, когда с ним соединили, передал ему разговор с Ксандопуло. Тот выслушал, попросил чуть подождать, пошелестел чем-то и сообщил, что ближайший авиарейс Бейрут-Ереван будет выполняться через два дня и, если эта дата устраивает Петра, он, Димитриу, возьмет на себя организацию поездки. На том сошлись, и Петр повесил трубку.
В кабинете на первом этаже менеджер пансионата тоже повесил трубку: «Итак, господин Питер Хук, он же Петр Крюков собрался в СССР. Хм, вот как, интересно».
Глава VIII. Армянский транзит.
Аэрофлотовский ТУ-154 развернулся над Ереванской долиной, скользнул над окраиной города, выравнялся и через пару минут уже катился по взлетно-посадочной полосе к пассажирскому терминалу аэропорта «Звартноц». Выйдя из зоны контроля в зал, Петр растерялся. Огромная толпа встречающих заполонила терминал, галдела, шумела, суетилась, бросалась к своим, волнами переливаясь туда – сюда.