Фомич - Ночной Воин
Шрифт:
– Ах, милый! Ты такой крошечный! Я буду носить тебя на руках всю жизнь и ещё столько же! Пощёлкай, пожалуйста, своим милым ковшиком! Ах, как это замечательно - иметь такую выдающуюся часть тела!
Я со злорадством подумал, что ей самой не мешало бы иметь некоторые более выдающиеся части тела, но благоразумно промолчал, прикусив язык и предоставив ей возможность верещать в уши Балагуле.
– Балда!
– возмущенно завопили в темноте в ответ на её воркование. Это же я - Кондрат! И где ты нашла ковшик?! Это совсем другое!
– Кондратик?!
–
– Какое чудное имечко! Можно, я буду гладить тебя по головке? Ой! Какая-то ниточка торчит! Можно, я её вырву? Она цепляется...
– Не смей!
– в ужасе завопил Домовой.
– Да не бойся так, глупый!
– не унималась упрямая Кикимора.
– Это такой пустяк - рраз! И всё...
– Дурааа!!!
– заверещал в отчаянии несчастный Кондрат.
– Это же моё ухо было пришито ниточкой!
– Ухо? Какие глупости! Тебе так даже лучше!
– категорически заявила писклявая любительница мужского пола.
– Уууу, дурища!
– чуть не плакал вторично в жизни обезушевший бедняга.
– Чем же лучше?! Ты же ничего не видишь, откуда тебе знать?!
– А зачем мне знать?
– весело щебетала шалунья.
– Я чувствую.
– И что же ты чувствуешь?
– Гладить по голове удобнее, ладошка не цепляется... Гладишь, и гладишь... У тебя нигде нет больше ниточки?
– деловито осведомилась его собеседница.
– Нет у меня больше никаких ниточек!
– не на шутку перепугался Домовой.
– И держи меня лучше за руку...
– Так, будто мы влюбленная пара?!
– обрадовалась такому предложению Кикимора.
– А давай жить долго, и умрём в один день?!
– Я думаю, что умру намного раньше, если продолжу знакомство с тобой, - вздохнул Кондрат, - и если ты выдернешь из меня ещё пару ниточек...
– А что, у тебя всё же есть ещё ниточки?! Ну, Кондратик! Миленький... Ну не дуйся...
– Что ты суёшь мне в нос? Что ты мне в нос пихаешь?! Ай!
– Миленький, это я тебя нежно щекочу травинкой....
– Да это же крапива!!!
– Ах, милый! Какое это имеет значение?
Не знаю, чем бы закончились эти милые отношения, но ТЬМА исчезла.
– Все на месте?
– спросил Фомич.
Мы осмотрелись по сторонам.
Не было Бороды.
– За ним он и прилетал, - задумчиво сказал Ведун.
– Чёрный Колдун знал, кого забрать, чтобы вы не дошли.
И тут мы поняли, что пока мы находились под крылом непроницаемого плаща Чёрного Колдуна, зрение, которое только-только стало возвращаться к нам, опять ухудшилось, стало почти таким же, как и вчера.
– Теперь точно не успеем, в первую очередь надо товарища выручать, горько вздохнул Фомич.
– Товарища выручать - это святое, - подтвердила Ведунья.
– Только для этого не надо с дороги в сторону уходить. Чёрный Колдун так и так у вас на пути стоит. Мимо него никак не пройти..
– Давайте собираться, - предложил Оглобля.
– Надо выходить. Время нас ждать не будет. Давайте верёвку...
– А зачем верёвку?
– отозвался Леший.
– Мы вас возьмем каждого под руку и поведём, так побыстрее будет. Да мы ещё и тропочки тайные знаем. Мы вас к Чёрному Колдуну приведём быстрее, чем он сам домой доберётся...
Леший вёл Фомича, Ведунья - Оглоблю, Ведун - Кондрата, а меня Балагула и Кикимора. Вернее, вёл меня Балагула, а на нём повисла Кикимора, которая гладила ему ковш, второй рукой она пыталась держать меня под локоток, при этом она висела на нас, а ноги её висели над землёй и колыхались, раскачиваемые ветром.
Пока мы шли через лес, моя спутница спросила меня: люблю ли я гладить котов, и не визжат ли они при этом под горячим утюгом? Люблю ли я клубнику, и почему, в таком случае, не люблю Кикимор? Люблю ли я делать покупки, или мне больше нравится покупать их? Люблю ли я собирать ягоды, и если да, то из чего?
И вдруг даже она притихла. И все как-то притихли.
Чёрный Лес закончился, и нас обступила жуткая мёртвая тишина.
– Вот мы и пришли, - негромко пояснил Ведун.
– Вот она - Немая Трясина, царство Чёрного Колдуна. По сравнению с этим местом Гнилое Болото - курорт. Вы глаза не утруждайте понапрасну, всё одно туман тут, - вздохнул Леший.
– Даже зрячий в этом тумане, как слепой.
– А почему Немая Трясина?
– спросил я.
– А ты слушай. Слышишь?
– прошептал Леший.
– То-то. Мороз по коже от такой тишины. Немота вокруг. Чёрный Колдун в Чёрном Замке посреди Трясины сидит, оттуда ни звука не доносится: стены толстенные. Чужих стража его ловит на Трясине, и тут же топит. Немая Трясина засасывает так быстро, что даже звука не успеешь подать. Мох к тому же. Сплошь мох, а под ним - топь. Мох шаги глушит, а Трясина голосов лишает, проглатывает так быстро, пикнуть не успеешь. Говорю - жуть!
– Тени движутся!
– прервала его Ведунья.
– Слуги Чёрного Колдуна, ловят заблудившихся да любопытных, и топят.
– Подходят ближе, ближе...
– комментировал Балагула.
– Вот уже совсем подошли. Что делать будем?
Ему никто не ответил, все напряжённо всматривались в густой туман, но никто не сделал даже полшага назад.
Я и сам уже разглядел раскачивавшуюся прямо передо мной Тень.
И ещё много Теней вышли из тумана и встали напротив нас раскачивающейся стеной.
Первой заговорила Тень, стоявшая напротив Фомича:
– Ты - кто?
– шёпотом спросила она.
– Я - Тень...
– так же шёпотом ответил Фомич.
– Охренел?
– шёпотом спросила Тень.
– Я - Тень...
– Сама ты охренела, - точно так же шёпотом ответил Фомич.
– А я, по-твоему, - кто?
– Я - Тень, - тупо возразила Тень.
– А ты - не знаю. Ты - кто?
– Я - Тень. А ты?
– упрямо стоял на своём Фомич.
– Да нет. Какая ты Тень? Это я - Тень, - возмутилась, судя по всему, туповатая Тень.
– А ты - кто?