Формы и методы государственного управления в современных условиях развития
Шрифт:
Нередко поведение управляемого именуется подчинением. Самым авторитетным косвенным определением подчинения служит норма, содержащаяся в ст. 2. Гражданского Кодекса, исключающая применение гражданского законодательства к административным, налоговым, бюджетным и иным отношениям, основанных на административном или ином властном подчинении. Полагаем, что в данном случае произошло неосновательное расширение существа подчинения как способа фиксации алгоритма взаимоотношений двух и более правосубъектов, связанных между собой служебными отношениями особого вида – военной и приравненной к ней государственной службой. Для этих отношений, и только для них, законодательно сформирован особый правовой режим, основанный на безусловном исполнении приказа командира (начальника), предельном ограничении самодействия подчиненного субъекта, строгой иерархии
Отдавая должное правовому режиму подчинения и связанной с ней дисциплины, мы должны воздержаться от необоснованно широкого понимания и распространения на всю область административно-правового регулирования. Будучи потаенной мечтой всех тоталитарных правителей, подчинение охватывает только относительно узкий сектор административного регулирования, вне пределов которого действует другой алгоритм взаимодействия управляющего и управляемого, предполагающий явно видимый предел воли носителя исполнительной власти, равно как и гарантии защиты прав и интересов управляемого от незаконного или необоснованного управленческого воздействия. Круг этих гарантий весьма широк и разнообразен. Достаточно упомянуть лишь некоторые, такие как судебные обжалования актов органов управления, освобождение от ответственности за неисполнение незаконных указаний и требований, имущественная ответственность органа управления за ущерб, причиненный незаконными действиями гражданам и организациям.
1. Представляется, что социально-экономическая формация, заложенная в своей основе в 1917 году и предполагавшая построение общества по новым принципам, включая, конечно же и новые механизмы управления, в последующем своем развитии восприняла исторический опыт государственного управления в царской России как некий постулат, нуждающийся в совершенствовании, улучшении использования в интересах трудящихся, но не подлежащий изменению в своей первооснове. Новая социалистическая власть, приложившая фантастические усилия к недопущению реставрации самодержавного режима, в сущности сама шаг за шагом шла по пути реставрации. При этом многие нововведения превзошли способы управления, использовавшиеся царским режимом. Здесь достаточно упомянуть создание системы наркоматов по всем без исключения отраслям народного хозяйства и административного подчинения этим наркоматам всех государственных предприятий, [77] что придало народному хозяйству страны статус административно-командной экономики.
77
Постановление ЦИК и СНК СССР об организационных мерах в области советского и хозяйственного строительства от 14 апреля 1934 г.
2. Употребляя термин «реставрация» мы должны превзойти идеологические маневры новой социалистической власти и обратить внимание на ее (власти) стремление к авторитарному управлению, в основе которого лежит единовластие назначенного администратора, предоставление ему весьма широких полномочий монопольного типа и подчинение этому администратору всех управляемых. Последние, как правило, лишаются возможности какого бы то ни было выбора в режиме своей самодеятельности, кроме как находиться в подчинении. От тиранического управления этот режим отличается только наличием у подчиненных неких гражданских прав и свобод.
Если в период между завоеванием власти и ее государственно-правовым управлением использование авторитарных методов управления, репрессий, конфискаций и всего того, что мы ассоциируем с революцией вполне оправдано, то в неизменности этой политики в дальнейшем сквозит приверженность к авторитаризму в принципе, а не только, как писал К. Маркс, видя в насилии «повивальную бабку истории».
Неизбежно встает вопрос – является принуждение юридического или физического лица к подчинению, а через него к действиям, требуемым в целях публичного управления или принуждение к подчинению – распространенный, но не единственный способ управления?
3. Общепринятой позицией служит авторитарность и принудительность государственного
Сказанное прямо и непосредственно проектируется на понимание сущности административно-правовых отношений, как пишет Ю. Н. Старилов, построенных «…на началах власть-подчинение», в которых отсутствует юридическое равенство сторон. [78] Вся доктрина административного права и государственного (публичного) управления исходит из незыблемости подчинения как исходного условия, без которого не может осуществляться управление.
78
См. Общее административное право. Изд. ВГУ. Воронеж. 2007 г. с. 90.
Вместе с тем, эта презумпция не защищена от критики. С принятием Конституции России 1993 г. и последующего правового развития возникли способы осуществления управленческого воздействия не только «сверху-вниз», не только как властного веления, но и путем координации управляющих субъектов или реординации управляющего и управляемого. в этих случаях конструкция «власть-подчинение» теряет свою универсальность, а управленческие отношения стремятся во многих случаях к горизонтилизации или даже к «смене полярности». Но дело не только в этом. Схемы, построенные на базе «власть-подчинение», абсолютизируя, придавая ему всякий сакральный смысл, одновременно обедняют роль управляемого, низводя роль последнего к подчинению, т. е. покорности, послушанию. Не оспаривая сущность власти как явления, наполняющего содержанием и смыслом статус и компетенцию органа исполнительной власти, следует предположить, что подчинение не единственное правовое состояние управляемого субъекта. Исходящая от органа управления управленческая энергия обладает возможностью материализоваться и в другие состояния управляемого субъекта.
Одно из них – долженствование, при котором субъект руководствуется позитивными обязываниями безличностного характера, исходящими от государства и его органов, как правило, в общенормативной форме. В теоретико-правовой литературе за этим способом реализации власти прочно укрепился термин исполнение права. Нет необходимости доказывать, что соблюдение правил дорожного движения не требует использования подчинения (за рядом специальных ситуаций), а осуществляется в режиме признанной всеми целесообразности или долженствования.
Не нуждается в использовании подчинения и такой способ отправления исполнительной власти как административное декларирование, а именно обнародование тех или иных обязанностей или запретов, преследующие удовлетворение публичных интересов. Например, борьба с эпидемиями, стихийными бедствиями не может не опираться на соответствующие ограничительные меры.
В юридической литературе нет единого мнения о природе весьма известного способа обеспечения правопорядка – административного принуждения. Как известно, круг этих мер широк, они применяются как в целях предотвращения совершения правонарушений так и защиты от самых различных угроз интересам общества и физических лиц. Важно подчеркнуть, что меры административного принуждения есть способы создания возможности для юридического или физического процедурного или процессуального воздействия на управляемых субъектов урегулированного нормами права при отсутствии вины, противоправного поведения и других признаков правонарушения.
В последние годы широкое применение получил алгоритм деятельности исполнительных органов в обобщенном виде, именуемый администрированием (налоговое, технологическое, миграционное и др.) При ближайшем рассмотрении улавливается генетическая связь администрирования с административным с административным принуждением с той лишь разницей, что администрирование преследует цель понуждения лица к совершению положительных действий, служащих благу общества.
Конечно же названными режимами варианты правового взаимодействия органа исполнительной власти и управляемых юридических, физических лиц, других субъектов. Административное право предстает в этом свете как широкий комплекс, охватывающий юридический инструментарий взаимодействия субъектов, существующих не только в режиме «власть-подчинение», но и в других, более сложных и более созидательных режимах.