Форпост. Тетралогия
Шрифт:
— Осенью снова Олега с Виталиком туда отправлю. Если литров триста масла выйдет, то будет просто здорово!
Жена потянулась на песочке.
— Хорошо. Что взамен отдать думаешь?
— Авансом топор и две лопаты отправил. А там видно будет.
Маленькой Анютке надоело возиться с братиком и она, весело завизжав, побежала к матери. Маша подскочила и озорно смеясь, побежала к воде.
— Папа, а ну пойдём купаться! Бери Ванечку и вперёд!
До октября 'Беда' сделала четыре рейса к Керченскому острову и привезла оттуда больше двух тонн
Глава 15
В которой рассказывается о том, что жизнь — она как зебра
Из последнего в этом году рейса к Керчи 'Беда' вернулась в самом конце сентября. Командовавший всеми торговыми экспедициями Олег, отчаянно переглядываясь с Виталиком, рвался уйти 'ещё разок' и всячески убеждал Ваню разрешить этот выход в море.
— Андреич, — на правах старожила и правой руки Степанов иногда так позволял себе обращаться к Ивану, — море спокойное, ты смотри, какая жара стоит. Даже ветра нет.
Море действительно было спокойным, а жара стояла июльская. Иван утёр пот и поманил этих двух гарных хлопцев пальцем.
— Пойдёмте, мужчины, пообщаемся.
'Походу спелись'
Альянс рецидивиста и образцового милиционера удивлял и настораживал. Поняв, что их переглядывания не остались незамеченными оба, понурив головы, пошли за Боссом.
Маляренко зашёл в лодочный сарай и снова оттёр пот. Жара, действительно… уфф!
— Виталик, постой ка там, у входа.
Улыбка у Вани стала особенно задушевной. Виталик, сам того не ожидая, поклонился и бегом рванул к выходу. Степанов сглотнул — сидевший перед ним усталый человек с чёрными кругами под глазами, его почему то до жути пугал.
— Как здоровье, Ваня?
Виталик уже не мог их слышать.
Ваня улыбнулся ещё шире, а глаза его при этом странно закатились.
— Садись. Рассказывай. Всё рассказывай.
Ноги у двухметрового громилы сами собой подогнулись, и Степанов упал на пятую точку рядом с шефом.
'Да что это со мной?'
Оказалось, что наведя мосты 'любви и дружбы' с керченскими аборигенами и заключив взаимовыгодный торговый договор с новым тамошним бугром, которого они, недолго думая, окрестили Васей, Олег и Виталик пришли к выводу, что со сбором оливок там могут справиться и женщины, а на маслопресс достаточно и трёх мужчин. Опасных животных на этом острове не водилось, да и двуногих врагов тоже не было, так что…
— Вася железно пообещал через две недели ещё бочку масла и… — Степанов замялся, — мы хотели СЕБЕ рабочих на зиму привезти.
— Себе?
— Себе. — Вид у Олега был убитый. Капитан прекрасно отдавал себе отчёт в том, что он человек ГОСУДАРСТВЕННЫЙ и на службе и что такая самодеятельность может завести его совсем 'не туда'. Оставлять службу Степанов не хотел, но дети… на оклад в пятьдесят копеек в месяц плюс продпаёк, хорошего приданого дочерям было не собрать.
— А зачем?
— Виталик дом каменный хочет. А я… я со Звонарёвым договорился и с Гердом… уже. Эти негры лес валят и на лесопилке… и Герду дом помогут, а он МНЕ, после тебя, шеф! Мне лодку, типа 'Беды'. Я тоже торговать хочу. Не сам, конечно, — Капитан поспешил расставить все точки над 'ё', - экипаж и без меня обойдётся. Я ж на службе!
Последняя фраза у громилы сама собой получилась немного вопросительной и заискивающей.
'На службе, на службе…'
— Виталик!
Зек прискакал торопливой трусцой и замер в полупоклоне, нависая над Иваном.
— Ты с ним в доле? По лодке?
Тот отвёл глаза и кивнул.
— Начальник, жить то надо. Надька беременная, а условий никаких. В землянке живём. Подниматься надо. Но я, — зек тщательно подбирал слова, — клянусь, что против… вас… никогда.
Выдав такую сложную для него фразу, он облегчённо выдохнул и автоматом выдал.
— Падлой буду.
На самом деле Иван вовсе не расстроился от такой самодеятельности мужчин. Он даже обрадовался — инициативный и предприимчивый человек стоил дорого. Особенно здесь.
'Уже и Серого с Гердом приплели, ну умельцы!'
— Сейчас в море выходить запрещаю. Пойдём весной. Вместе. Посмотрю я на этого вашего Васю. Кстати, как вы с ним общаетесь?
Олег заулыбался и пожал плечами.
— Да на пальцах. Чего там сложного!
— Вы молодцы, парни. И о деле думаете и о себе. Просто о приоритетах не забывайте, ясно?
Степанов радостно кивнул, а лоб Виталика покрылся морщинами.
— Олег, объясни ему, что такое приоритет.
Решение Маляренко не отпускать дельцов в пятый рейс, а перенести всё на весну оправдало себя уже через два дня — горизонт затянуло тучами и, хотя пока не пролилось ни капли дождя, все были уверены — вот-вот. Потом потянул ветер, а потом загромыхал горизонт.
Всю ночь из окна Ваня наблюдал за тем, как далеко в степи сверкают молнии. Ветер, дувший оттуда, был сух, горяч и никакими признаками влаги не обладал.
— Ванюша, иди спать.
Смуглое тело жены во мраке комнаты было не разглядеть. Иван вдохнул полной грудью.
— Аххххх…
Здесь, на берегу моря, этот сухой и тёплый ветер, с запахом сухой травы был большой редкостью.
— Как вкусно!
А утром ветер принёс совсем другой аромат.
— М. Танька, отстань!
— Ваня вставай!
— Ваня вставай!
'Маша?!'
Маляренко приоткрыл глаз.
— Чего?
— Горим!
Спешная пробежка нагишом по всему дому никаких результатов не дала. В доме явственно стоял запах дыма, но возгораний нигде не было. Завернувшись в первую попавшуюся тряпку, Иван выскочил на крыльцо и там, нос к носу столкнулся с очумелым часовым.
— Степь горит!
На вышке собрался весь 'генералитет' Севастополя: Иван, Олег и Семёныч. Внизу, на валу, пришибленно торчало всё остальное взрослое население посёлка. Видок и вправду был жуткий. От края до края горизонта рассветное тёмное небо было озарено. Огня видно не было, он был очень далеко, но дым, поднимающийся к небу сплошной стеной, уже начал ощущаться и здесь.
Это было страшно. Пожар был такого масштаба, что Маляренко ощутил себя меньше чем микробом.
— Смотри, Юрьево сигналит!