Фрагменты
Шрифт:
Винси поднял винтовку, и в ответ поднялась еще дюжина. Маркус рухнул на землю; перед его глазами буквально промелькнула вся его жизнь: работа в госпитале. Кира. Школа. Раскол.
Родители, более ясные в его памяти, чем когда-либо за прошедшие годы.
— Прости, мама, — сказал он. — Наверное, скоро увидимся.
Восставшие Партиалы выкрикивали Тримбл смертный приговор. Винси переместился, чтобы прикрыть ее своим телом. Вульф и Гален подняли свои пистолеты.
Тримбл поднялась на ноги, повернулась к ворвавшимся Партиалам и сказала одно слово:
— Остановитесь.
Маркусу показалось, будто Партиалов ударила невидимая волна, прокатившаяся через толпу и заморозившая всех на месте. Если до сих пор Партиалы стояли неподвижно, то теперь окаменели и стали напоминать статуи. Даже Винси прирос к месту, будто слово Тримбл обратило его в гранит.
«Линк, — подумал Маркус. — Никогда не видел, чтобы он работал с такой силой».
— В помещении наверху у меня есть вертолет, — сказала Тримбл, оборачиваясь к Маркусу.
— Вы сможете управлять им?
— Я смогу, — сказал Вульф.
— Тогда уходите, — приказала Тримбл. — Вертушка малой дальности, но хотя бы до Манхэттена вы долетите. — На ближайшем к себе сияющем экране Тримбл набрала пароль. — За вами никто не последует.
— Что будет с вами? — спросил Маркус.
Тримбл кивнула на оцепеневших Партиалов.
— Они убьют меня.
— Они не могут даже пошевелиться.
— Я надеялась возглавить их, — сказала Тримбл, — но лишь сдерживала. Сейчас сдерживать их — все, на что я способна. Идите.
— А Винси? — спросил Маркус. — Его они тоже убьют?
— Я не смогу их остановить.
Маркус посмотрел на Вульфа, который кивнул и сказал:
— Мы возьмем его с собой.
— Поспешите, — произнесла Тримбл.
Маркус схватил свою аптечку и направился к лестнице у боковой стены комнаты. Вульф и Гален подняли Винси, чье тело было неподвижно, как доска, и понесли его следом. Маркус остановился на верхней ступени.
— Спасибо.
— Если вы найдете Нандиту, — тихо попросила Тримбл, — скажите ей... что я пыталась.
— Скажу.
Пройдя через дверь, Маркус оказался в небольшом ангаре. Когда зашли Вульф и Гален с Винси, он запечатал за ними дверь.
Вертолет был небольшим, но по виду мог уместить четверых человек, если те усядутся плотно. Пока Винси затаскивали внутрь, он внезапно ожил и начал, задыхаясь, хрипло просить:
— Мы должны вернуться. — Позади поднялся хор голосов — признак того, что остальные Партиалы тоже освободились. — Мы должны помочь ей, они собираются... — Из-за двери раздались выстрелы, и Винси опустил голову. — Неважно, — пробормотал он. — Откройте окна и распространите информацию. Пусть все узнают, что генерал пала.
Глава 35
В пути Кира одним глазом наблюдала за небом на случай дождя, другим — за полями вокруг.
Они не могли позволить себе оказаться вдали от укрытия в этой токсичной пустоши, но посреди великих равнин Среднего Запада поблизости часто ничего не было.
В первом кислотном дожде они потеряли еще одну лошадь. «Нет, — напомнила себе Кира.
— Мы потеряли Бадди не из-за дождя, мы потеряли его в доме — в доме, куда я завела его».
Дикие скачки лошадей, которые, обожженные кислотой, с бешенством били копытами, уничтожили комнату и все в ней. К тому времени как животных обмыли и успокоили, Бадди сильно запинали копытами. У него были сломаны передняя нога и два ребра, а челюстная кость треснула.
Кира сама избавила его от страданий. «Мне больше ничего не оставалось, — сказала она себе, наверное, уже сотый раз. — Можно было либо впустить его внутрь, либо бросить умирать в кислоте, а этого я сделать не могла». Это не успокоило ее совесть, но девушка заставила себя не думать о бедном животном. Хуже всего было то, что это не было ее самой серьезной проблемой.
Кира и Херон получили кислотные ожоги, хотя пузыри через несколько дней зажили до ярких рубцов. Сэмму было намного хуже, и он три дня почти ничего не видел, пока его усиленная партиалская система регенерации боролась с ядами и восстанавливала поврежденную роговицу.
Афе, единственному человеку в группе, пришлось хуже всех: он пережил пятнадцать ужасных минут, привязанный к спине пинающихся, встающих на дыбы лошадей. За это время его спина, руки и ноги получили серьезные ожоги кислотой, а его глаза, которые пострадали еще больше, чем у Сэмма, не выказывали ни единого признака улучшения.
В каждом городе, через который они путешествовали, Кира останавливалась, чтобы поискать мазей и болеутоляющего, но б ольшую часть времени Афу накачивали притупляющими средствами и привязывали к спине Одджоба, стараясь сделать дорогу более легкой для всех.
Они не знали, что найдут в денверском комплексе ПараДжен, но Кира надеялась по крайней мере на достойное убежище и клинику, где они получат возможность пополнить запасы. Афа заслуживал лучшего, чем то, что получал в пути.
Тридцать четвертое шоссе пролегало через штат Айова — равнинные фермерские угодья, границы которых теперь отмечали только выгоревшие добела изгороди и болезненно-желтые деревья.
С юга непрерывно дул отравленный ветер. Изредка случались кислотные ливни или, что было еще ужаснее, масштабные черные пылевые бури, которые прокатывались по территории, подобно полчищам саранчи, закрывая солнце и сдирая последние чахлые листья с тех немногих кустов, что научились брать силу от токсичной земли.
Сначала Кира пыталась с помощью фильтра очищать воду из желтых маслянистых ручьев, которые тут и там пересекали местность, однако ей пришлось отказаться от этой идеи после того, как фильтр начал портиться от яда. Вместо этого путники обыскивали каждый попадающийся продуктовый магазин и торговый центр, нагружая столько бутилированной воды, сколько могли, на себя и Бобо, единственную, кроме Одджоба, оставшуюся лошадь, которую они использовали как вьючное животное для перевозки своих немногих припасов.