Фрак для ковбоя
Шрифт:
— Мистер Маккей…
— Я, девочка, не привык совать нос в чужие дела, поэтому выложу вам все, что у меня на уме, и уйду к гостям. За свою долгую жизнь я стал мудрее. Ненамного, правда, но все же. Мне всегда хотелось, чтобы Уэйд женился на этой сексуальной Изабель. Они дружили, сколько я их помню, а это хорошее начало для брака. Но стоило мне увидеть вас с Уэйдом вместе, и я понял — этому не бывать.
Ли молчала, боясь прервать ход его мыслей.
— Мы с Изабель говорили там, — он кивнул головой в сторону клуба. — По
— Мистер Маккей, я ценю…
— Это еще не все, девочка. Дайте мне закончить. Не стану больше забивать вам голову, скажу только, что, бывало, говаривал мой отец: «Я много чего сделал за свою долгую жизнь — и плохого, и хорошего. Но жалею лишь о том, чего не сделал». — Ирл Маккей повернулся к Ли и положил ей на плечо свою руку, хоть и старческую, но со следами былой силы. — Не совершите поступка, о котором впоследствии будете жалеть. Господь Бог дает нам мало шансов на счастье. У моей Джолин хватило ума держаться за меня, когда я еще был дурак дураком. Но я едва ее не потерял. Так не следуйте моему примеру, мой вам совет. Я не собираюсь в ближайшее время покидать этот мир, и хотел бы видеть моих мальчиков счастливыми и устроенными.
Не сказав на прощанье ни слова, он поднялся и ушел.
Ли двинулась следом за ним — неудобно так долго где-то пропадать.
Впрочем, ее отсутствие, наверное, прошло незамеченным. Все внимание, как и следовало ожидать, было сосредоточено на молодоженах. Уэйд отбил Майру Джо у Пенна, прошел с ней несколько кругов первого танца, затем пригласил миссис Брэдфорд, затем всех подружек по очереди, а под конец даже Джулию. Исполнив таким образом отцовский долг, он присоединился к Ли, и они молча сидели, сцепив под столом руки и наблюдая за тем, что происходит вокруг.
Когда Майра Джо и Пенн собрались уезжать, Уэйд с легким сердцем расцеловал дочку — так, во всяком случае, показалось Ли. Он и Пенну пожал руку не просто вежливо, а с искренней сердечностью.
Теперь и Уэйду с Ли было не грех удалиться. К ее ужасу, Ирл Маккей на прощание нежно ее обнял и облобызал, а Изабель заговорщически улыбнулась и подмигнула. Проходя мимо танцевальной площадки, Ли толкнула Уэйда в бок:
— Взгляни-ка!
В самом дальнем затененном углу Ронда и Джонатан раскачивались в танце, если можно назвать танцем еле заметные движения в объятиях друг друга.
— Ничего себе, — улыбнулся Уэйд.
— Они ведь учились в одном классе.
— Да, но не припомню, чтобы он за ней волочился.
— Может, и нет, но скажу тебе по секрету, только смотри не проболтайся: она была от него без ума.
— Это пламя, видно, не погасло, — улыбнулся Уэйд. — Но не стоит за нее волноваться. Она уже большая девочка, знает, что делает.
«Против обаяния Маккеев вряд ли кто устоит», — хотела уже сказать Ли, но промолчала.
— Если б ты поехала ко мне домой! — произнес Уэйд, садясь к ней в машину. — Я бы всю ночь держал тебя на руках, я бы зарылся в тебя и заласкал так, чтобы мы и двинуться не смогли от усталости.
Линда обхватила его лицо ладонями и долго-долго смотрела ему в глаза.
— Если ты желаешь меня сегодня, Уэйд, я готова. Ради тебя. Но, согласись, завтра нам будет еще труднее расставаться.
Уэйд прижал ее к себе с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Но до дыхания ли ей было?
Он медленно поцеловал ее и отпустил.
— Я никогда больше не обниму тебя, если на то не будет твоего стопроцентного желания.
— Стопроцентное, и даже более того, не покидает меня ни на миг.
Всю дорогу до кондоминиума они переговаривались только глазами, но он не выпускал ее руку из своей. Войдя в квартиру, они бросились в объятия друг другу и не разнимали рук, всей душой желая, чтобы время остановилось. Наконец Уэйд нехотя отстранил Ли от себя.
— Тебе надо переодеться. Во что-нибудь попроще.
Ли недовольно нахмурилась.
— Ли, большего я не попрошу.
— Да, знаю, тебе нельзя отказать во врожденной честности. Ты играешь строго по правилам, а значит, не склонишь меня сейчас к любви, которая сегодня необходима тебе, чтобы заглушить чувство утраты. Это было бы несправедливо по отношению ко мне.
— Так-то оно так, — улыбнулся он ее прозорливости. — Но не только поэтому я тебя хочу.
— Знаю. Но еще одна ночь ничего в общем не изменит.
— Иными словами, сейчас мы прощаемся. Не так ли?
Она перестала улыбаться, лицо ее погрустнело.
— Слишком мы разные, ты и я.
— А может, напротив, слишком похожие?
Она пожала плечами, но не помешала ему притянуть себя на диван и обнять.
— Знаю одно, Ли, я не могу жить без тебя.
— Да и я не знаю, как буду без тебя. Но твердо уверена: я не смогу дать тебе то, что тебе нужно. Это я поняла в тот день, когда ты сообщил мне, что никогда не изменишься. К несчастью, я так же твердолоба.
— Ты полагаешь, что я…
— Ну скажи честно, Уэйд, можешь ты быть счастлив, если я живу в Остине и из-за моей работы мы видимся лишь от случая к случаю?
— Нет, конечно, равно как и тебе не принесет счастья то, что я живу на ранчо в двух часах езды отсюда. А бросить коров, будь они неладны, я не могу так же, как ты новобрачных.
— И новорожденных.
— И новорожденных, — расхохотался он.
Упоминание о новорожденных больно ранило ее сердце. Это была главная причина, мешавшая им соединить свои судьбы. Уэйду хотелось обзавестись семьей. По его собственным словам, он еще молодой человек, а она уже не рискнет заводить ребенка. И наблюдать, как в результате его любовь постепенно слабеет и угасает, будет для нее истинной трагедией.