Француженки не любят сказки

Флоранд Лора

Весь ее гнев испарился, она казалась измученной и какой-то потухшей. У него сжалось сердце. «Не расстраивайся так из-за меня. Пожалуйста, не надо». Она бросила взгляд в сторону Сильвана, и Доминик застыл на месте от боли. Вдруг она предпочтет вернуться назад с этим ублюдком…

Непослушными пальцами она потерла свои брови.

– Мне не очень понятно, что делать дальше, – прошептала она. – То, что было между нами, это… – Ее голос дрогнул, она с трудом сглотнула и заставила себя говорить громче. – Это было нормально? Для тебя?

Он ничего не ответил, лишь учащенно дышал, глядя на

нее. В самом деле, нормально; все женщины безумели от секса с ним. Но это то, что относилось лишь к сексу и ни к чему больше. Что же до прочего – он не знал. Для него это была новая территория. Нет, с Жем у него было не так, как с другими. Она пробуждала в нем другие чувства. Но нужен ли он ей?

Хочет ли она его всего, целиком?

Ну, ту часть его, которую он готов ей открыть?

– И ты думаешь, что я могла бы заниматься с Сильваном тем же самым завтра вечером или неделю назад?

Он впился ногтями в свои бицепсы, прогоняя картинки, возникающие в воображении. Вот именно этого он и боялся. Что все его многолетние старания найти себе достойную партнершу ни к чему не приведут, что все рухнет при первом же серьезном испытании. А ведь их отношения длились всего два дня.

Вот они, воздушные замки. Сорок восемь часов назад он даже не знал ее имени.

– Ты была когда-нибудь на берегу океана? – спросил он. Сам он однажды был. Ездил на мотоцикле в Бретань, это несколько часов дороги. Он и тогда был слишком взрослый, чтобы строить из песка замки, хотя с удовольствием занялся бы этим. Ему было паршиво, одиноко, и он в тот же день вернулся в Париж.

– Много раз, – сухо ответила Джейми. – А что?

– Я тут подумал про песочные замки… – Интересно, что ты ощущаешь, когда их строишь. Как чувствуешь солнце, текстуру песка и воды, радость созидания и как в конечном итоге видишь, что все расплывается и ничего нельзя удержать. По сути, это не слишком отличается от его работы, когда он создает скульптуры из шоколада, честное слово.

Джейми снова посмотрела на терпеливо ждущего Сильвана. Не уезжай с ним. Не надо. Но если уедешь, это будет разумнее.

– Ладно, я все поняла, – глухо проговорила она. – Замки на песке забавные, но недолговечные. Тебе разве не нужно зайти в магазин и спросить про ваниль?

И дать ей возможность улизнуть с Сильваном?

– Пускай подавится этими стручками, – резко ответил Дом, без колебаний пожертвовав своим шоколадом в предстоящем брутальном состязании на первенство в Париже. Потом надел ей на голову шлем. – Я хочу тебя.

Глава 14

Мотоцикл представляет собой безжалостный возврат в эпоху экономической и юридической зависимости женщин, подумал Дом. Как бы ни злилась на тебя партнерша, как бы ни хотела находиться от тебя подальше,

она вынуждена держаться за твою спину, а ты везешь ее, куда тебе вздумается.

В общем, он был ужасно этому рад и даже прикидывал, что ему надо как можно скорее купить машину. Хоть и не представлял, где будет ставить ее возле своего дома.

Сильван следовал за ними всю дорогу до центра, к крайнему раздражению Доминика, неважно, как бы медленно тот ни вел мотоцикл, чтобы заставить соперника разозлиться и дать газу. Тем более что Дом, не будь за его спиной драгоценной пассажирки, обхватившей его бедрами, моментально оторвался бы от ублюдка на своем мощном и маневренном стальном коне. И это было бы куда как интереснее.

Сильван ждал, когда частые светофоры и толпы людей на тротуарах в центре города дадут Джейми возможность соскочить с заднего сиденья. Тогда он со спокойной душой поедет к себе.

Идиот, думал Дом. Но сдерживал себя и не делал никаких вызывающих жестов в его сторону. Потому что не хотел выглядеть хуже того, каким уже и так был.

Он притормозил возле дома Джейми, пересилив желание похитить ее. С суровым лицом она сняла с себя его куртку и шлем Селии, отдала их ему, молча подошла к двери и оглянулась.

Его сердце затрепыхалось. Он протянул ей куртку – «возьми ее». Даже если она больше никогда не пустит его к себе, с ней будет его вещь, а значит, часть его. А если будет паковать чемодан, она невольно посмотрит на эту большую одежку и задумается, что с ней делать.

Ее брови сдвинулись. Она медленно прижала к груди куртку, гладя пальцами жесткую кожу.

Его испуганное сердце чуть-чуть успокоилось под этими пальцами, словно куртка была в тот момент на нем, словно пальцы гладили его спину, чуть пониже лопаток. В его сознании звучал голос Сильвана: «И это после всех шоколадок, которыми я тебя потчевал. После всех шоколадок… для тебя». Он спрятал чужой шлем в кофр и снова посмотрел на нее.

– Жем, ты просто использовала меня?

Как любая другая женщина. Наверное, чтобы забыть Сильвана, который крутил с ней любовь, хотя и был помолвлен с миллиардершей?

Ее лицо… с него исчезла вся жизнь. Она опустила руки, и кожаная куртка почти лежала на тротуаре.

– Да, – ответила она с бесстрастным лицом. – Да, точно.

Он положил ладони на мотоциклетное седло. Даже на фоне черной кожи они выглядели слишком большими и грубыми.

– Ладно, – сказал он наконец. – Мне пора возвращаться к работе.

Он оставил мотоцикл возле ее двери и пошел дальше пешком. Он не доверял себе в тот момент.

– Я не очень понимаю, как я, по мнению Сильвана, должна повлиять на твою личную жизнь, но скажу тебе, что ему совершенно не нравится Доминик, – проговорила Кэйд. Они сидели в кафе на стрелке острова Сен-Луи, с видом на реку, Нотр-Дам и деревянный мост, изогнувшийся аркой между ними и знаменитым собором. Было холодновато, но они не единственные решили сесть в этот апрельский день на воздухе. Почти все столики были заняты. Блондинка с волосами, завязанными в конский хвост, играла на скрипке, стоя на деревянном помосте посередине моста; музыкальные аккорды парили в воздухе над миром драгоценным подарком.