Французский «рыцарский роман»
Шрифт:
Следующая часть «Продолжений» написана неким Гоше де Дурдан (или Вошье де Денэн). В этой части немногим более 10 000 строк. Здесь в центре повествования находится Персеваль и его поиски Грааля, завершаемые прибытием в замок Короля-Рыболова. Характерно, что здесь возникает тема нового поиска, как бы параллельного поиску Грааля и имеющего совсем иной смысл. Персеваль помогает одной девице отыскать потерянную ею охотничью собаку, а также похищенные у нее кое-какие драгоценности. Поиски собаки и прочего заставляют героя пережить немало приключений, в ходе которых Персеваль проявляет мужество, благородство и великодушие. Как награду за все эти рыцарские свершения молодой герой получает любовь девицы, проводя с нею страстную ночь любви. Как видим, Персеваль здесь еще весьма далек от истинного совершенства, поэтому неожиданный приезд юноши в замок Грааля, где Король-Рыболов объявляет ему, что он выдержал необходимые испытания, показался,
Роман о Персевале был снова продолжен. Он был продолжен почти одновременно двумя разными авторами] поспешившими закончить, каждый на свой лад, начатую Кретьеном гигантскую постройку. Одно окончание записал около 1230 г. некий Манессье. Интересно отменить, что он посвятил свою книгу Жанне Фландрской, внучатой племяннице того самого Филиппа Фландрского, который заказал «Персеваля» Кретьену де Труа. Параллельно с Манессье (или немного раньше) писал свое продолжение Жерберт де Монтрей, известный романист эпохи. Оба поэта доводят до конца повествование Кретьена. Герой вновь находит дорогу в замок Грааля, он задает, наконец, вопросы Увечному Королю, тем самым излечивая его от его тяжкого недуга и снимая заклятие, столько лет тяготевшее над его землями.
Мы сказали, что «Продолжения» последнего романа Кретьена могут быть поставлены рядом с трилогией Роберта де Борона. Правильнее было бы говорить об их противоположности, так как трудно найти два произведения, трактующие сходную тему (в данном случае — тему Грааля и его поисков), но написанные со столь разных идейных и художественных позиций. Таким образом, их объединяет лишь тема, а также ясно выраженная циклизирующая тенденция. Но проявляется она в продолжениях «Персеваля» и у Роберта де Борона совершенно по-разному. Оба эти типа циклизации встретятся нам затем в романе прозаическом, иногда объединяясь. Один тип циклизации в области куртуазного романа состоит в том, что строится четкая хронологическая ось существования артуровского мира с Граалем как его символом и его высшим смысловым центром. На этой оси важными вехами становятся такие события, как появление волшебной чаши (в темнице Иосифа Аримафейского), ее перенос в Британию, возникновение сменяющихся поколений стражей Грааля, появление Утерпендрагона, а затем Артура на «британском» престоле, приобщение королевства последнего к таинству Грааля. Таким образом, создавалась массивная псевдохроника, использовавшая действительно исторические сочинения, считавшиеся тогда более чем достоверными (евангелия, например, как канонические, так и апокрифические, а также исторические свидетельства об императоре Веспасиане и т. д.). Тем самым авторская задача оказывалась здесь совсем иной, чем ставил перед собой, скажем, Кретьен де Труа, смело вводивший своёго читателя в прельстительный мир вымысла, фантастики, увлекательных приключений. Принципы циклизации, которыми воспользовался в своей трилогии Роберт де Ворон, можно было бы назвать «религиозно-легендарными».
С другим типом циклизации мы сталкиваемся, например, в продолжениях «Персеваля» (да и в самой книге Кретьена). Это оборачивается стремлением не только как бы проследить весь жизненный путь героя (но не государства Грааля!), не только рассказать о его предках, но и включить его в артуровский мир, окружить соответствующими персонажами, связать судьбу героя с их судьбой. Это делало роман (или, точнее, цикл романов) из однолинейного многолинейным. Центр тяжести повествования перемещался на частные судьбы, далеко не всегда связанные с поисками Грааля и с проникновением в его «тайну». Такой тип циклизации можно было бы назвать « авантюрно-куртуазным».
В количественном отношении самым значительным (т. е. самым распространенным, самым популярным) на рубеже XII и XIII вв. оставался роман «кретьеновского» типа. Развитие жанра (в данном случае жанра романа) может идти в двух направлениях. Как система реализации некоторых исходных, заранее заданных правил и как система их нарушений. Не подлежит сомнению, что в реальном литературном процессе ни одна из этих систем не функционирует изолированно, и литературное развитие оказывается сложным сопряжением обеих этих систем (если, конечно, мы имеем дело не с ремесленными поделками, а с подлинными литературными памятниками).
Созданный Кретьеном де Труа тип рыцарского «авантюрного» романа оказался необычайно продуктивным не только благодаря тому, что своей идеологической системой отвечал запросам общества, но также и потому, что поэтом из Шампани была создана очень мобильная «порождающая модель» романа. Рыцарские приключения, нерасторжимо связанные с любовью, с темой нравственного совершенствования человека и раскрытия его внутренних духовных ресурсов, оказываются основой очень большого числа романов начала XIII в,
Тип романа, его композиционная структура и движущие силы его фабулы описаны французским ученым очень верно. К словам Гастона Париса можно было бы добавить, что в самом принципе построения романа была заложена возможность неограниченного развертывания сюжета и создания все новых и новых произведений (путем введения разных героев, перераспределения «авантюр», некоторого изменения функций второстепенных персонажей, становящихся, скажем, из союзника героя его противником, и т. д.). Это с одной стороны. С другой же стороны, немотивированность рыцарских приключений позволяла то сворачивать повествование, концентрируя его вокруг одной, центральной «авантюры», то растягивать, произвольно умножая количество препятствий, которые герою приходится преодолевать в его рыцарском поиске.
Произвольное нанизывание эпизодов, внутренне между собою не связанных, мы находим у Рауля де Уденка, наиболее старательного и поэтому наименее оригинального из «учеников» Кретьена де Труа. Рауль де Уденк (ок. 1170 — ок. 1230) оставил после себя довольно много разнородных произведений, и в частности аллегорическую поэму «Роман о Крыльях». Но наибольшей известностью пользовались два его артуровских романа, созданных в первой четверти XIII в. — романы «Отмщение за Рагиделя» «Мерожис де Портлегез».
В первом произведении Рауля немало таинственного и загадочного. В пасхальную ночь король Артур мечтает у своего замка в Карлеоне и видит, как к берегу медленно пристает волшебный корабль. На нем нет никого, ни пассажиров, ни команды, и лишь тело неизвестного рыцаря распростерто, бездыханное, на украшенном гербом щите. Приключение, «авантюра», без которой не обходится ни одно увеселение при дворе Артура, не минует короля и на этот раз. Мертвый рыцарь — это Рагидель, и к его поясу прикреплена записка, взывающая об отмщении. Два рыцаря должны взять на себя эту миссию. Но она по плечу не каждому. Для того, чтобы определить избранников, нужно выдернуть из раны убитого рыцаря застрявший там осколок копья и снять с пальцев мертвой руки унизывающие их перстни. Первое удается лишь баловню судьбы (и знатных дам) Говену, второе — Идеру. Говен отправляется на поиск, как полагается странствующему рыцарю, отправляется без достаточно четкой цели и ясного плана и не зная в точности, куда ему следует держать путь. В дороге его подстерегают всевозможные опасные приключения. Так, он встречает свирепого Черного Рыцаря, задавшегося целью сразиться с ним и убить. В яростной схватке Говен, однако, одерживает верх, и Черный Рыцарь из врага становится его соратником и другом.
Затем герой попадает в замок одной знатной дамы, также задумавшей погубить Говена. И здесь он счастливо избегает опасности, освобождает томящегося тут в неволе своего брата Гаэрьета и укрывается вместе с ним в замке Черного Рыцаря. На тесной лесной дороге Говен сталкивается с молодой красавицей Идайной, влюбляется в нее и проводит в ее замке радостные дни (а, скорее, ночи), полные пылкой чувственной любви.
На Троицу рыцарь возвращается ко двору Артура,* привозя с собой и свою новую возлюбленную. Ослепленная блеском королевского двора, молодая красавица теряет голову и забывает об обетах верности, данных Говену. Рыцарь тяжело переживает эту измену, вырывает недостойную любовь из своего сердца и отправляется (наконец!) выполнять возложенную на него миссию — мстить за Рагиделя. Он смело всходит на палубу волшебного корабля и пускается, без руля и ветрил, в рискованное плавание. Корабль причаливает в конце концов к пустынному берегу. Здесь Говена поджидает жестокий силач Генгазуэн. Если Ивейна в романе Кретьена де Труа повсюду сопровождал благородный лев, то Генгазуэн не решается появляться без своего злобного медведя. Разгорается поединок, силы Говена слабеют, но внезапно появившийся Идер убивает косматое чудовище, и герой одерживает решительную победу. Идер женится на прекрасной дочери Генгазуэна, Говен же с почетом возвращается ко двору Артура, готовый к новым приключениям.