Фредди и большой шурум-бурум
Шрифт:
Собственно говоря, мы с ним никогда особо и не ссорились. Кроме одного-единственного раза. И произошло это именно в тот вечер, когда мы сочиняли письмо мастеру Джону.
Я с грехом пополам составил приветствие и приступил к сути дела. Мне хотелось поблагодарить мастера Джона. Я хотел, чтобы это звучало ясно и просто. И не очень длинно. «Спасибо, мастер Джон, что взял меня к себе». Что-нибудь в таком духе.
Сэр Уильям решительно запротестовал против подобной формулировки. Так, мол, нельзя! Это неуважительно!
Я сначала даже не понял, что он имеет в виду. Оказалось, он требует, чтобы я обращался к мастеру Джону на «вы». Раз уж я пользуюсь
Я был с этим не согласен, о чем и сообщил сэру Уильяму. Я сказал, что это чушь хомячья, на что он страшно рассердился и ответил, что он, будучи котом, никак не может нести хомячьей чуши, а что вот я, как натуральный хомяк, именно эту самую чушь и несу. Тут я уже не выдержал! Мы долго препирались, и я готов был бросить всю эту затею к хомякам собачьим, но вовремя одумался, вспомнив, чем мне это грозит. После некоторых размышлений я предложил такую формулировку: «Благодарю мастера Джона за то, что мне разрешено отныне находиться в этом доме на правах свободно перемещающегося культурного домашнего животного». На мой вкус, длинновато получилось, но сэр Уильям был в полном восторге, так что я оставил все без изменений. На этом конфликт был исчерпан, а я усвоил себе на будущее, что со стариком Уильямом лучше не спорить.
Мне, конечно, пришлось изрядно попыхтеть, пока я напечатал это кудрявое предложение. Закончив послание, я решил остаться на столе и ждать возвращения мастера Джона. Сэр Уильям счел это решение крайне глупым. Ведь нужно дать мастеру Джону время обдумать все как следует. Например, как преподнести эту новость Софи. Ведь ему придется сообщить ей о том, что ее Фредди решил сменить местожительства. Я согласился с аргументами сэра Уильяма и ушел под комод.
Когда мастер Джон вернулся, он никак особо не отреагировал на мой хомячий привет. Он только сказал: «Хм», выключил макинтош и пошел спать.
На следующее утро я услышал, что мастер Джон зовет меня по имени. Я выбрался из-под комода и позволил доставить себя на письменный стол, где он ссадил меня рядом с включенным макинтошем.
— Послушай, малыш! — начал мастер Джон. — Нам нужно с тобой кое-что обсудить. Если ты согласен с тем, что я тебе скажу, нажми букву «Д», это будет означать «Да», если нет — нажми букву «Н», если тебе что-то будет непонятно и ты захочешь, чтобы я тебе объяснил, нажми букву «О». Хорошо?
Я нажал букву «Д».
Мастер Джон сказал мне, что мы обязательно должны рассказать Софи о том, что я нашелся. Софи, конечно, захочет меня забрать. Но он, мастер Джон, постарается сделать так, чтобы этого не произошло.
Мне было не вполне ясно, как он собирается этого добиться, и я нажал кнопку «О».
— Сейчас мне некогда, честно говоря, объяснять. У меня сегодня много работы, я должен сдавать перевод. Но прошу тебя, поверь мне и не беспокойся. Все будет хорошо.
Я нажал на «Д».
— И еще, то, что ты умеешь читать и писать, должно остаться между нами.
Я нажал кнопку «О».
Мастер Джон кивнул и пояснил свою мысль.
— Я ничего не имею против Софи и ее родителей. Но если они вдруг узнают о твоих способностях, то я почти на сто процентов уверен в том, что об этом узнают и другие. Стоит только Софи проболтаться об этом в школе, как об этом уже будет знать весь свет. И тогда пиши пропало. Отбою не будет от каких-нибудь типов, которые захотят на пишущем и читающем хомяке заработать золотые горы. А еще хуже, если об этом
Я решительно нажал на «Н».
— Значит, договорились. Это наша строжайшая тайна. Ну, а теперь я позвоню Софи.
Он снял трубку и набрал номер.
— Хэллоу, детка. Фредди обнаружился. Да… В моей квартире… Стоп, стоп, стоп! Подожди! Послушай, Софи. Давай подумаем, почему он сбежал? Нет, мне кажется, он именно сбежал. И для этого заранее припас себе карандаш. Да, именно. Верно. Хм. А у меня он может спокойно бегать по квартире. Нет, Уильям ему ничего не сделает. Они уже подружились. Да, я тоже так думаю. Для него это очень важно. Конечно. Обязательно. Непременно. До скорого… — Мастер Джон повесил трубку. — Ну вот, Фредди… — сказал он, поворачиваясь ко мне.
Я все еще сидел у компьютера. Мастер Джон взглянул на экран и улыбнулся. Пока он разговаривал, на экране появился текст:
ПРИМИТЕ ЗА СВОИ СТАРАНЬЯ
МОЕ ГЛУБОКОЕ ПРИЗНАНЬЕ.
Не прошло и часа, как нас навестила Софи. Она пришла вместе с Грегором и принесла мою клетку. Когда они вошли в комнату, я еще сидел на письменном столе рядом с макинтошем, экран которого опять был чист, как белый лист бумаги. Я выпрямился и помахал лапой.
Грегор рассмеялся:
— Вот именно этим меня и купил наш хитрец, когда я пришел в магазин выбирать хомяка для Софи.
— Фредди не хитрец. Фредди самый лучший и смышленый хомяк в мире, — твердым голосом сказала Софи.
Софи, ты сама не знаешь, насколько ты права! Таких, как я, нужно еще поискать!
— Вот, Фредди, это тебе! — Она положила рядом со мной мучного червяка. — Мы решили, что ты останешься жить у мастера Джона. Раз тебе тут больше нравится. А я буду приходить к тебе в гости. Хорошо?
Хорошо, Софи. Как жаль, что я не могу тебя ничем отблагодарить! Я так хотел переписать для тебя стихотворение и подарить его тебе на память! Но я дал слово никому не выдавать своей тайны. Никто не должен знать, что я умею писать! Я даже не могу тебе его просто дать почитать! Какая досада! Ничего не поделаешь. Все равно я самый счастливый хомяк на свете…
Я согрет теплом любви, и не сплю я до зари, Вспоминая образ милой, свет ее родной души.
Я счастливый еще и потому, что кроме родной души у меня еще есть макинтош. Мой компьютер, на котором я завтра начну учиться писать как следует.
На следующий день я приступил к занятиям. Сначала я делал что-то вроде упражнения на беглость пальцев, точнее, лап. Довольно скоро я так приноровился, что без труда строчил мастеру Джону записки по каждому поводу и без повода. Но писать записки мне быстро наскучило. Меня потянуло на крупные формы. Хотелось написать что-нибудь значительное и длинное. Но не просто какой-нибудь рассказ не пойми о чем, нет, мне хотелось сочинить настоящую историю. Понятно, что создать настоящее художественное произведение, как те писатели, чьи книги стоят у мастера Джона на полках, это тебе не хвост хомячий. Я отдавал себе отчет, какую трудную задачу ставлю перед собой. Но ведь герои не ищут легких путей. Материала у меня достаточно, выдумывать ничего не придется, буду брать прямо из жизни. Причем не из чужой, а из своей. Я чувствовал, что справлюсь с этим. Замысел постепенно созревал во мне, пока в один прекрасный вечер я вдруг не понял — пробил мой час!