Фронтовое братство
Шрифт:
— Тридцать секунд, — хрипло произнес лейтенант Ольсен. Он стоял между Малышом и Легионером, с автоматом на плече и с секундомером в руке. — Вперед!
Мы, как ласки, полезли через край траншеи.
Обер-лейтенант гренадеров зловеще произнес:
— Я рад, что не иду. Это кончится скверно.
— Сопляк, — усмехнулся Порта, вылезая вслед за Легионером и Хайде.
Отделения одно за другим скрылись в темноте.
Чтобы сбить русских со следа, в соседнем секторе ненадолго открыли яростный артогонь.
— Держаться
— Ради Бога, Малыш, закрой пасть, — сказал Старик. — Орешь так, что тебя можно услышать за несколько километров!
— Не ворчи на меня, — предупредил Малыш, — а то разозлюсь и начну звать Ивана!
Мы миновали позиции русских и вышли к деревне километрах в десяти от линии фронта.
Порта обнаружил хорошо замаскированные танки.
— Пресвятая Богоматерь Казанская! — воскликнул Малыш. — Целая армия Т-34!
— Если они покатят на нас, мы тут же обделаемся, — продолжил кенигсбержец.
— Тихо вы, — сказал Старик, нервозно озираясь.
— Не волнуйтесь, — усмехнулся Порта, — через минуту мы, возможно, будем летать с трубящими ангелами!
— Черт возьми, у меня мурашки бегут по спине от одного взгляда на эти танки! — воскликнул Штайн. — Их тут больше сотни [132] .
132
Количество танков явно преувеличено. — Прим. ред.
— Хотите добрый совет? — спросил Малыш. — Пошли прямо к своим позициям. Здесь на километры вокруг пахнет убийствами — выстрелами в затылок.
— Ты прав, — сказал Легионер. — Давайте побыстрее сматываться. Все, что нужно, мы видели.
— Отлично, — пробормотал Старик. — Пошли!
— У меня на ногах будто шиповки, — усмехнулся Малыш. — Только не отставайте, и мы скоро будем среди своих, обещаю!
— Впервые вижу такого трусишку, — съязвил ефрейтор Трепка. — Бежать от этих недочеловеков-русских — позор!
Малыш внимательно оглядел надменное юнкерское лицо Трепки с презрительно глядящими глазами. Хмыкнул.
— Можешь остаться и поговорить с этими недочеловеками. А у меня нет желания быть героем.
— Замолчи, Малыш, и пошли, — твердо сказал Легионер.
Мы, спотыкаясь, побежали по лесу за Малышом и Портой. Их безошибочная интуиция вела нас по узким и часто пропадавшим тропинкам.
Едва мы достигли поля, взлетели четыре зеленые ракеты и превратили ночь в сонм призраков. Наши лица приняли трупный вид.
Мы молниеносно залегли. Внезапно вокруг нас все ожило, словно чья-то невидимая рука нажала кнопку.
Из темноты донеслись пронзительные команды и трели свистков. Воздух задрожал от рева и грохота сотен моторов. Послышался лязг тяжелых танковых гусениц. Под нами задрожала земля, когда танки и самоходки двинулись вперед в боевом порядке.
— Пресвятая Богородица! — воскликнул Малыш, приподнявшись.— Чтоб мне лопнуть, мы находимся посреди района сосредоточения войск. Все из-за черной кошки, перебежавшей мне дорогу утром, но пусть только эта тварь мне еще попадется!
— Глупец, — прошипел Трепка, — трудно поверить, что ты в здравом рассудке.
Малыш повернулся и хотел двинуть его кулаком, но Трепка моментально отпрянул.
— Вот как? — прорычал Малыш. — Похоже, нам придется немного поговорить, салажонок!
— Что нам делать? — проскулил гренадер Шмидт, глядя в лес, откуда несся гул.
— Лежи себе, считай звезды, — ответил Легионер, — а когда мы побежим, следуй за нами.
— Когда вы соберетесь смываться, это ваше дело, — сказал Малыш. — Но я сматываюсь сейчас же, потому что вот-вот появится русская пехота, а там начнутся выстрелы в затылок. Оставаться с вами не могу, потому что обещал Эмме вернуться.
— Откуда ты знаешь, что пехота появится? — недоверчиво спросил Трепка.
— До чего же зеленый! — фыркнул Хайде. — Тебе нужно еще многое узнать. Пехотинцы обычно идут за танками, и если они застанут нас здесь, у тебя пропадет желание быть героем.
— Тогда да поможет нам Бог, — продолжил Бауэр.
— Вот они, — сказал Порта, указывая на опушку.
Из леса выходили длинной колонной по одному русские пехотинцы.
Через минуту танки покатили к немецким позициям.
— Пока, герои, Малыш сматывается.
Он побежал. За ним Старик и Порта. Потом мы с Легионером. Трепка пытался удержать Хайде, но получил сильный удар прикладом автомата.
В небо взлетали ракеты.
Позади нас русские пехотинцы кричали: «Ура Сталину!» — и вели беспорядочный огонь.
Из траншей русских выплескивались волны одетых в хаки пехотинцев.
Весь фронт ожил. И превратился в какой-то жуткий ад. Снаряды всех калибров поднимали в воздух фонтаны земли. Русская и немецкая артиллерия соперничали, делая ад воистину кромешным.
Мы с Легионером бросились в еще теплую от взрыва воронку. На дне ее лежали чьи-то останки, но мы не обращали на них внимания. Лишь бы укрыться от снарядов.
Кто-то упал мне на спину. Я в ужасе закричал.
— Тихо ты, болван, — раздался голос Малыша. Он был весь в крови после рукопашной схватки с русским.
Лязг гусениц все приближался.
— Танкисты, должно быть, увидели нас, — прошептал Малыш. — Лежите, пока танк не окажется почти над нами, потом побежим.
Зловещий лязг становился все ближе и ближе. По спине у меня ползли мурашки противного страха, но я знал, что если выскочить на секунду раньше, то смерть неминуема.