Галера чёрного мага
Шрифт:
Тинк открыл люк в полу и поднялся в крохотную рулевую рубку. Юноша принес поднос с кружками чая, от которых шел пар. Его способность донести чай, не пролив ни капли, свидетельствовала не только о его ловкости, но и о душевном спокойствии. Передав поднос капитану и Бодеру с Рико, Тинк вновь нырнул под палубу.
Араван, отхлебывая горячий напиток, заметил:
— Бодер, скажи мне, как при закрытом камбузе и отсутствии огня Тренч и Хогар умудряются приготовить горячий чай?
— Очень просто, капитан, — отозвался Бодер, — они используют
И в то время как тонны ледяной воды ударили в корпус «Эройена», рулевая рубка задрожала от смеха.
Араван осушил кружку до последнего глотка и поглядывал, куда бы ее пристроить, как вдруг, словно по волшебству, вновь появился Тинк, забрал посуду и опять исчез. Эльф взглянул на закрывшийся люк и прокомментировал:
— Полагаю, мы только что столкнулись еще и с магией юнги.
И вновь в рулевой рубке раздался смех, заглушающий яростные порывы ветра над бушующими волнами.
Араван вытер запотевшее стекло и взглянул на неистовое море.
— Свисти всех наверх, — крикнул он Рико, беря штурвал в свои руки. — Приближаемся к мысу.
В тот момент, когда Рико открыл люк, чтобы спуститься и позвать команду, ослепительная белая стена навалилась на «Эройен». Мыс Штормов, оправдывая свое название, обрушил громадный снежный заряд на палубы корабля эльфа.
Одиннадцать дней геройский «Эройен» огибал мыс. Корабль с трудом пробивался вперед, и nopoй казалось, что он просто стоит на месте. Постоянные жестокие ветра и огромные серые волны рвали его снасти. Снег со льдом отяжеляли такелаж, и людям и гномам каждый день приходилось лазить по вантам, очищая его и освобождая блоки для свободного движения тросов. Идя галсами северо—запад и юго—запад при боковом ветре, Араван уверенно вел корабль, хотя ни звезд, ни луны в эти ненастные ночи заметить было нельзя, так же как и днем разглядеть
солнце.
Лишь через одиннадцать дней судно смогло взять курс на северо—запад, обогнув наконец мыс, и, как и надеялся Араван, команда превосходно выдержала испытание. Но весь экипаж был вконец измотан, истощен тяжелым переходом, включая капитана, — правда, редко кому из команды удавалось это заметить. В конце концов жизнь на судне стала приходить в норму, хотя ураганные ветра и не стихали. Они дули справа по борту, паруса были полны ветра, и корабль стремительно мчался в Уэстонский океан. Лаглинь показывал скорость девятнадцать узлов.
Неделю спустя судно вошло в экваториальную штилевую зону, на этот раз двигаясь на север. Корабль на всех парусах едва двигался вперед при слабом ветре.
Три дня длилось это спокойствие, затем ветер стал крепчать, на этот раз задувая с кормы, и, сменив курс на северо—северо—запад, «Эройен» прошел прибрежные воды
Гиреи.
Пять дней они двигались на север — ветра были постоянными, но умеренными, — пока вновь не оказались в районе Мидлайн—Айронс, где, как и в прошлый раз, на воду были спущены гички, чтобы буксировать «Эройен» через безмятежные экваториальные воды.
Наконец
На второй день перехода небо вдруг зловеще помрачнело. К северу теперь лежала Ванча, а с южной стороны — большой, поросший джунглями остров Кистан, прибежище морских пиратов.
— Вижу корабль, — закричал дозорный. — Вижу корабль, спереди, слева по борту.
Фризиан вгляделся в горизонт и спустя мгновение крикнул:
— Редью! Свисти всех наверх и зови капитана.
Редью посигналил и побежал за Араваном. Минутой позже эльф подошел к штурвалу, юнга следовал за ним по пятам.
— Где, Фризиан?
— Там, — указал гелендерец.
Вдали можно было различить пиратский треугольный парус, судно двигалось по ветру в направлении «Эройеиа».
— Редью, держи курс на юго—запад. Оставим этого разбойника с левого борта.
— Есть, капитан.
— Тивир, зови Бокара.
— Есть, капитан, — отозвался юнга и тут же исчез. «Эройен» стал ложиться на другой галс. Поднявшийся на палубу Бокар долго рассматривал пиратское судно, затем обратился к юнге:
— Тивир, пусть чакка встанут по местам. В ближайшие полчаса мы узнаем, хитер этот пират или глуп.
Юнга вновь исчез, и спустя несколько минут вооруженные и защищенные броней гномы высыпали на палубу, занимая позиции у своих баллист и готовя к сражению метательные снаряды.
Кистанский разбойник продолжал упорно двигаться по ветру курсом запад—юго—запад, и столь же настойчиво «Эройен» шел бортом к ветру на юго—восток, удаляясь от пути следования флибустьера. Время шло, оба корабля двигались не меняя курса.
— Держи его на траверзе, Редью.
— Есть, капитан.
— Хэген.
— Я готов, капитан.
Наконец «Эройен» поймал устойчивый восточный ветер. Корсар продолжал двигаться на юго—запад, проходя мимо корабля эльфа и оставляя его за кормой.
Наконец Араван скомандовал вернуться на прежний курс.
— Ха! — гаркнул Бокар. — Трусы! Они побоялись напасть на нас.
Араван покачал головой:
— Нет, командир. Полагаю, они просто нас не заметили.
Бокар посмотрел на бело—голубые паруса на фоне серого неба и перевел взгляд на корпус судна, окрашенный в индиго. Затем бросил взгляд на команду гномов:
— Возможно, ты и прав капитан, но очень может быть, что и нет.
Девять дней спустя глухой ночью «Эройен» вошел в защищенный порт Арбалин. Жители города колокольным звоном приветствовали возвращение корабля эльфа.
В течение последующих двух дней шла разгрузка судна и взятие на борт балласта, чтобы компенсировать вес фарфоровых изделий и не позволить «Эройену» опрокинуться при первом порыве ветра. Затем Араван отвел его от причала и поставил на якорь в гавани.
Он отпустил команду в город и, зная своих молодцов, не сомневался, что они уж не упустят возможности поразвлечься.