Галера чёрного мага
Шрифт:
— Выйти из сна?
— Да. Когда увидишь то, что тебе хотелось, ты должна покинуть сон. Возможно, это придется сделать до того, как ты будешь к этому готова.
Эйлис спросила:
— А причина?
— Ты должна прекратить прогулку до того, как проснется хозяин сна. Иначе ты попадешь в ловушку.
— Но как я узнаю, когда мне следует уходить?
— Я научу тебя.
— Мне предстоит многому научиться.
— Ты запомнила все шаги?
— Когда тот, чей сон я хочу навестить, уснет, я должна войти в мой собственный и знать об этом. Я должна увязать свой сон с тем, в который я хочу войти. Я должна наблюдать, запоминать и остерегаться злых духов, которых следует прогнать при встрече либо убежать от них. Но в любом случае необходимо покинуть сон, в котором я гуляю, до того как проснется его хозяин. Онтах одобрительно улыбнулся:
— Затем ты должна проснуться, покидая свой собственный сон, пока ты не забыла всего, что видела в прогулочном.
— Смогу ли я забыть?
— Большинство снов забываются, Яркое Крылышко, даже те, которые мы хотим помнить. Позволь спросить, приходилось ли тебе просыпаться ночью и стараться обязательно запомнить увиденное, но, когда наступает утро, ты помнишь только о своем желании запомнить сон, но сам он из твоей памяти исчез?
Эйлис горестно призналась:
— Да, Белая Сова, я очень часто забываю сны, которые хочу запомнить…
— Поэтому, Яркое Крылышко, необходимо проснуться сразу после прогулки, чтобы помнить как можно больше из того, что тебе довелось увидеть.
Эйлис вздохнула:
— Тебе предстоит очень многому научить меня, Белая Сова. Надеюсь, я с этим справлюсь.
— У меня нет сомнений по этому поводу, Яркое Крылышко. Тебе ведь известны возможности силы.
— Тогда начнем.
Онтах подбросил в очаг несколько поленьев.
— Скажи мне вот что: тебе известно, как уснуть без сна?
— Уснуть без сна? — На какое—то мгновение Эйлис была приведена в замешательство, затем спросила: — Ты имеешь в виду…
Неожиданно Эйлис поняла, что на языке Онтаха нет слова, означающего медитацию, особенно глубокую… …Знакомство Эйлис с прогулкой по сну продолжалось…
Ранним утром следующего дня раздался крик часового:
— Кто—то идет!
Бокар и Джату посмотрели в сторону леса. С трудом переставляя ноги, к ним приближался Эльмар. Вид у него был потрепанный, грудь высоко вздымалась.
— Что—то не так, — взволновался Бокар, поднимая топор и рысью устремляясь к старцу. Джату трусил рядом.
Заметив их приближение, Эльмар жестом приказал им возвращаться и прокричал хриплым голосом:
— Нет повода для беспокойства. Я прекрасно дойду и сам. Я никому не позволю нести меня, даже в свой последний час.
Тем временем Бокар и Джату были уже рядом.
— Где опасность? — вопросил Бокар, помахивая топором и прочесывая взглядом лес в поисках угрозы.
— Какая опасность? — прошептал Эльмар, оглядываясь по сторонам. — Где?
— Я не знаю где, — проговорил сбитый с толку Бокар. — Это ты от кого—то убегал.
— Убегал? Я?
— Хочешь сказать, что ты не убегал?
— Конечно нет, ты, безголовый тупица.
— Тогда что ты здесь делаешь?
— Мне нечем было там заняться, — сварливо заявил Эльмар, пыхтя и раздражаясь. — Эйлис с Араваном обо всем договорились. Пиксы довольны и счастливы. Онтах знает, что делает. Дикари не представляют угрозы. И к тому же в этом лесу ужасно скучно.
Бокар, казалось, был разочарован, узнав, что все в порядке:
— Ты действительно уверен, что наша помощь капитану не нужна?
Эльмар всплеснул руками:
— Нет, мало того что я должен был таскаться мили и мили в лесной домик и назад, каждый раз взбираясь на холмы, так теперь еще мои слова подвергаются сомнению и… — Не переставая ворчать, Эльмар зашагал в сторону лагеря.
Бокар и Джату последовали за магом. Гном был явно недоволен, черный гигант посмеивался.
Этой ночью Онтах и Эйлис сидели возле очага, вдыхая ароматный запах, исходящий от горевших дров. Они наблюдали за Джиннарин, лежащей рядом на мягком одеяле. Пик—са пыталась уснуть, но безуспешно. Эйлис с Онтахом не разговаривали, слышалась лишь легкое потрескивание пламени. Возле выхода, прислонившись к стене, сидел Араван. Чтобы отвлечься, эльф предавался сладким воспоминаниям. Тарквин с Фалайн отправились сопровождать Эльмара в лагерь.
Прошел час, затем еще один. Эйлис заметила, как дыхание Джиннарин замедлилось и все тело расслабилось, — наконец она спала.
Эйлис погрузилась в состояние легкой медитации. Прошло какое—то время. Под опущенными веками глаза Джиннарин начали слегка подрагивать.
Эйлис погрузилась в глубокую медитацию и, используя уроки Белой Совы, начала видеть сон. Она находилась в домике отца в Вадарии. Эйлис в изумлении оглядывалась по сторонам — она не была здесь с детства. И пока она разглядывала жилище прошлого, молодой мужчина с черными волосами, карими глазами и медной кожей вошел к ней через стену.
— Яркое Крылышко, — обратился он к ней, беря за руку и увлекая в пещеру.
Они пошли в направлении света, виднеющегося вдалеке, и оказались на берегу небольшого озера.
— Смотри и запоминай, — прошептал Белая Сова.
Эйлис осмотрелась. Они находились в летнем лесу. Дубы. Ивы. По берегам озера рос тростник. Поверхность воды была чуть покрыта рябью. До Эйлис доносились звуки журчащего ручейка. Неподалеку остановился всадник на лисе.
— Запоминай, — вновь прошептал Белая Сова.
Лис умчался прочь. Всадник — Джиннарин? Да, Джиннарин, — опустилась на колени и сорвала цветок. Она подошла к самому краю озера и, встав на колени на большом камне, закрепила цветок в волосах, пользуясь водной гладью как зеркалом. Сверху послышался смех, и с дерева в озеро нырнул пикс. Джиннарин вскрикнула.
— Запоминай.
— Это, должно быть, Фаррикс.
Эйлис наблюдала, как черноволосый пикс вынырнул из воды. На нем не было одежды. Неожиданно исчезла и одежда Джиннарин. Фаррикс поцеловал ее. Они прилегли на мох.