Галера чёрного мага
Шрифт:
С сильно бьющимся сердцем Эйлис повернулась к спутнику:
— Белая Сова, мы не должны…
— Яркое Крылышко, посмотри на деревья.
Эйлис подняла глаза. Стволы начали терять очертания.
— Яркое Крылышко, нам следует уходить.
Они вошли в туннель. Белая Сова шел впереди. Эйлис оглянулась. Вход в туннель исчез, стены его стали обрушиваться, обвал продвигался в сторону Эйлис.
— Не оглядывайся! — крикнул Белая Сова резким голосом.
Эйлис отвернулась, но ей было понятно, что через несколько мгновений они будут погребены под завалом.
— Не верь этому, — скомандовал Белая Сова. — Управляй сном, и они не обвалятся.
С бьющимся сердцем, Эйлис представила себе стены прочными, твердыми, не поддающимися разрушению. Обвал у нее за спиной прекратился.
Они вышли из туннеля и оказались в наполненном дымом жилище. В каменном очаге горел слабый огонь. В домике находились старик и молодая провидица в состоянии медитации, рядом спала пикса.
— Запомни, что видела, — сказал Белая Сова, — и просыпайся.
Эйлис произнесла слово внушения, которому научил ее Белая Сова… и открыла глаза.
Эйлис находилась в исступлении. Она сумела побывать в чужом сне!
Онтах, улыбаясь, сказал:
— N'klat sh'manu, Aylia.
— Что?
— N'klat sh'manu. Chu doto a bala.
— Convertel — произнесла Эйлис и объяснила Онтаху: — Извини, Белая Сова, похоже, что во время прогулки по сну я забыла твой язык, но теперь снова буду все понимать.
— Я сказал, что все было сделано как надо. Тебе удалась твоя первая прогулка, Яркое Крылышко. Вряд ли кто мог провести ее лучше, даже после многих лет тренировки.
Эйлис тряхнула головой, гордясь собой и слегка смущаясь одновременно.
— Что же касается потери способности говорить на моем языке, то это, возможно, потому, что во сне все языки одинаковы.
— Одинаковы?
— Ты помнишь, на каком языке мы разговаривали во время прогулки?
Эйлис стала припоминать:
— Да. Это был… мы говорили на… — Она недоуменно взглянула на Онтаха и запнулась.
— Вот именно. Во сне между языками нет разницы. Они посидели некоторое время молча. Джиннарин, не
просыпаясь, перевернулась на другой бок. Наконец Онтах спросил:
— Ты помнишь все, что произошло, Яркое Крылышко?
— Да.
— Тогда расскажи мне.
— В моем сне я оказалась в домике отца. Вошел ты — вернее, ты молодой — и сделал туннель в сон Джиннарин. Ей снилось, как она встретилась с Фарриксом, далее сон пробрел интимный характер. Мы покинули их, потому что ее сон стал разрушаться. Стены туннеля стали обваливаться, но ты приказал мне прекратить обрушение, я постаралась и сумела его остановить. Затем мы пришли сюда и проснулись.
Онтах улыбнулся:
— Хорошо. Теперь расскажи мне о деталях.
Еще три раза в эту ночь они входили в сон Джиннарин. Эйлис постепенно училась управлять сном. Теперь она знала, откуда грозит опасность, и замечала признаки разрушения сна, предупреждая Белую Сову.
Ни в одном из снов Джиннарин не появилось ее ночного кошмара.
Большую часть следующего дня Онтах с Эйлис спали, отдыхая от треволнений прошлой ночи. Араван с Руксом отправились на охоту, эльфу удалось добыть трех кроликов. В полдень в воздухе витал опьяняющий запах тушеной крольчатины. Во время обеда появились Тарквин и Фалайн. Пиксы сообщили, что Эльмар был доставлен в целости и сохранности, хотя им показалось, что он тут же учинил скандал гному и черному гиганту Джату.
С приходом пиксов проснулись Онтах и Эйлис. Они рассказали Джиннарин и Аравану о том, что им удалось увидеть во снах пиксы.
— Сегодня, Яркое Крылышко, ты будешь разговаривать с духом Воробышка.
— Воробышка?
Онтах указал на Джиннарин:
— Воробышек. Эйлис улыбнулась:
— Он называет тебя Воробышком, Джиннарин. Сегодня в твоем сне я буду разговаривать с тобой.
— Воробышек, — хихикнула Джиннарин. — Вообще—то мне это подходит. У тебя тоже есть какое—то имя, Эйлис?
— Яркое Крылышко. Его же имя на общем языке звучит как Белая Сова. Тебе нет нужды хранить имена в памяти, теперь в своих снах ты просто будешь их знать.
— Понятно, я могу не запоминать все наши имена заранее, но как бы я хотела помнить свои сны после пробуждения.
Они стояли на высоком утесе, глядя на раскинувшуюся перед ними глубокую долину. Эйлис обняла Джиннарин и поразилась тому, что они с пиксой были одного роста. Возле них примостился на коленях Онтах. Он смотрел на расположенный далеко внизу лес.
— Воробышек, скажи, где мы находимся, — обратилась провидица к пиксе.
— В Дарда—Глайне, Яркое Крылышко.
— На Райвене? Мне это место незнакомо.
— Оно недоступно для посторонних. Эйлис понимающе кивнула.
Онтах встал, указывая на дрожащие в отдалении облака:
— Нам надо идти, Яркое Крылышко.
— Пожалуйста, останьтесь, — зевнула Джиннарин. — Я не хочу, чтобы вы уходили. — Отяжелевшие веки опустились ей на глаза.
Эйлис сдавила плечи пиксы:
— У нас нет иного выбора.
Когда Эйлис повернулась к Онтаху, он сказал:
— Выбирай дорогу, Яркое Крылышко. Рядом с Эйлис возникло устье туннеля.
— Хорошо, — тихо проговорил Онтах, и они двинулись вперед.
— Сколько снов?
— Пять, — ответила Эйлис. — Но я не помню ни одного. Этот разговор происходил, когда Эйлис и Онтах проснулись в полдень следующего дня.
Джиннарин вздохнула:
— Помню только, что опять никаких ночных кошмаров не было.
Онтах улыбнулся и что—то сказал Эйлис.
— Он говорит, что ты в хорошей форме.