Галерея «Максим»
Шрифт:
И вот теперь… Куда же идти-то? Путь от ворот довольно долгий, это точно. И точно, что в эту сторону, по этой аллее, а вот где повернуть? Максим оглянулся и вдруг увидел, что он здесь не один – шагах в двадцати пяти от него на боковую аллею свернул мужчина в короткой дорогой куртке. И это был его отец. Никаких сомнений! Даже через десять лет Максим сразу его узнал, а узнав, тенью метнулся следом, прячась за надгробия и деревья, потому что отец почему-то то и дело оборачивался.
Так они добрались до могил Емельяновых, где, надежно спрятавшись за высоким памятником, Макс выслушал пространный монолог отца о жизни их с Леной семьи, о детишках, о съемках
Когда отец наконец ушел и скрылся вдали аллеи, Макс тоже подошел к ограде, прочитал надпись на белой мраморной плите, посмотрел на свое фото. Это было очень странно – видеть собственную могилу. Вроде и знаешь, что там лежит другой человек, а все равно как-то не по себе. Гочу, занявшего его место, было ничуть не жаль. И Яра не жаль, и даже неинтересно, где он похоронен. Впрочем, как это ни удивительно, но зла на бывших приятелей в душе уже не было. Не то чтобы Макс их простил, но, что называется, отпустил от себя. А вот отца ни простить, ни отпустить не мог…
Наклонившись, Макс поднял со своей могилы цветочки с переломленными стеблями. Гоча их явно не заслуживал. Оглянулся, куда бы выбросить букет, но не нашел ничего подходящего, а швырнуть просто на землю отчего-то не решился. Мусорка обнаружилась только на выходе – туда-то он и пристроил лицемерные отцовские гвоздики. На душе было, на удивление, паршиво.
Выйдя с кладбища, Максим купил в первом попавшемся магазинчике сим-карту и вставил ее в свой сотовый. Теперь, оказывается, это стало возможно и в Москве. Раньше-то, когда он уезжал, по любому пустяку, связанному с мобильным, нужно было ехать в офис телефонной компании. А теперь стало, как в цивилизованном мире, – и симку, и аппараты, и еще кучу всего можно приобрести на каждом углу.
Макс набрал номер мамы. Правда, дядя Влад запретил ему созваниваться с кем-либо, но сколько же можно его ждать?
Мама, услышав его голос, ахнула и расплакалась. Дав ей немного прийти в себя, он сказал, что очень хотел бы увидеть ее. Она дома? Можно сейчас приехать к ней?
Но от приезда на Басманную мама его сразу же отговорила. Вдруг кто-нибудь увидит? Нет, ни в коем случае! Лучше встретиться на нейтральной территории, в каком-нибудь тихом месте… Скажем, в ресторанчике на Ленинском проспекте, он помнит, где это и как туда добраться?
Увидев маму, он с удовольствием отметил, что выглядит она все еще неплохо. Конечно, десять лет – это десять лет, от них никуда не денешься. Да и те переживания, которые он ей доставил, тоже не могли пройти стороной. Но все-таки она держалась молодцом. По-прежнему стройна, по-прежнему ухоженна, по-прежнему мужчины кидают взгляды ей вслед. Молодец Алла, одним словом.
Поскольку они все это время переписывались по электронке, Макс был в курсе маминых дел. Знал, что ее сеть бутиков окончательно прогорела и теперь она владеет одним-единственным магазинчиком, и то скорее ради самоутверждения – прибыли он не приносит. Знал, что после смерти деда и бабушки мама живет в основном на то, что сдает их большую квартиру на Профсоюзной улице. Знал, что с отцом она почти не общается. Знал и то, что она по-прежнему встречается с дядей Владом. Последний момент его здорово удивлял. Когда их отношения только начались,
Сначала мама долго ахала, глядя на то, как он изменился, повзрослел и возмужал. Потом поболтали о Канаде – Алла все еще мечтала жить за рубежом, но уже почти смирилась с мыслью, что ей это не светит. Наконец Макс решил, что отвел достаточно времени на пустую болтовню, и задал первый из тех вопросов, которые так мучили его последнее время:
– Мама, а ты знала, что новая жена отца – это моя бывшая девушка? Лена Горохова, я даже как-то рассказывал тебе о ней…
Алла вздохнула:
– Да, дорогой. Знала.
– А почему скрыла это от меня? Не хотела расстраивать, да? Берегла мои чувства?
– И это тоже, конечно… – Она сделала несколько жадных глотков из бокала с минералкой, точно у нее вдруг пересохло горло. – Но… Видишь ли… Там все очень сложно. Ты ведь знаешь, что у них есть сын?
– Знаю. Его зовут так же, как и меня.
– Его не просто так зовут… – Алла еще некоторое время помолчала, потом решилась: – Это, скорее всего, твой сын.
– То есть как это? – в первую минуту до Макса просто не дошел смысл ее слов.
– Где-то в декабре… Ты еще был тут, в России, лежал в клинике после пластической операции, эта самая Лена пришла к нам домой и заявила, что беременна от тебя. Признаюсь, я ей не поверила. Сочла, что она, зная о том, кто твои родители, просто решила подзаработать. Якобы она даже не слышала о твоей смерти… Тогда я посчитала это просто дешевым спектаклем, сунула ей сто долларов и посоветовала поскорее сделать аборт.
– Деньги она, конечно, не взяла? – усмехнулся Макс.
– Нет, не взяла. Я тогда подумала, что ей просто мало такой суммы… Рассказала обо всем твоему отцу. Не знаю уж, как он ее разыскал… Но он предложил ей пойти к нему в домработницы, она согласилась…
– Когда родился мальчик?
– В июне двухтысячного. Кажется, двадцать первого или двадцать второго числа.
– Да, – почти сразу сказал Максим, быстро подсчитав в уме. – Это мой ребенок.
Странно, но он не испытал от этой новости никаких чувств. Вообще никаких. На сообщение о том, что Лена родила от него сына, прореагировало только сознание, но не душа. Точно кто-то буквами написал в мозгу – ребенок Лены от меня. Но ни радости, ни волнения, ни желания увидеть этого мальчика, ни даже удивления не было ни грамма.
– А потом они поженились, – закончила мама. – Илья записал мальчика на себя, так что никто не знает, чей это сын на самом деле.
– М-да, – проговорил Максим просто для того, чтобы что-нибудь сказать.
За столиком повисла долгая пауза.
– Пожалуйста, не вини меня, – вдруг заговорила Алла. – Конечно, сейчас я уже понимаю, насколько была не права, что не помогла Лене. Сейчас мне даже иногда хочется поехать к ней и попросить прощения, но я понимаю, что это будет выглядеть глупо… Да, я поступила нехорошо, но я же не знала! И потом, я тогда была в таком состоянии… Ты не представляешь, что я тогда пережила!