Галки
Шрифт:
Бекер вынес из пыточной истерзанное тело Женевьевы.
– Убедитесь, что старик хорошо ее разглядел, а потом приведите его сюда.
Бекер вышел и вскоре вернулся с Гастоном. Дитер жестом предложил ему присесть и положил перед ним сигареты со спичками. Гастон закурил. У него тряслись руки.
Дитер заговорил по-французски, дружелюбным тоном:
– Я собираюсь задать вам несколько вопросов.
– Я ничего не знаю, – заявил Гастон.
– А я думаю, знаете. Вам за шестьдесят. Вероятно, вы прожили всю
Гастон не стал отрицать. Дитер продолжил:
– Я понимаю, что участники Сопротивления используют клички и сообщают друг другу минимум информации о себе, но вы знаете большинство из них не один десяток лет.
Гастон отвел глаза, чтобы не встречаться взглядом с Дитером, подтверждая, таким образом, правоту последнего.
– Я хочу, чтобы вы поняли – все зависит только от вас. Боль или облегчение, смертный приговор или его отсрочка – выбор за вами.
– Я ничего не могу вам сказать, – почти шепотом произнес Гастон.
Дитер пожал плечами. Что ж, пришло время жестких методов. Он приказал Бекеру по-немецки:
– Пойдите в камеру. Пусть мальчишка разденется догола. Приведите его и привяжите к столбу в соседней комнате.
Дитер повернулся к Гастону:
– Сейчас вы назовете фамилии и клички всех известных вам участников Сопротивления.
Гастон отрицательно покачал головой. Через минуту Бекер вернулся с Бертраном. Гастон увидел, как голого юношу завели в пыточную. Дитер встал.
– Присмотри за стариком, – попросил он сидевшего в углу лейтенанта Хессе, а сам проследовал за Бекером.
Он специально оставил дверь приоткрытой, чтобы Гастон все слышал.
Бекер привязал Бертрана к столбу и ударил его в живот. Тот застонал.
– Нет, нет и нет, – остановил его Дитер.
Как он и ожидал, у Бекера был совершенно ненаучный подход.
– Сначала нужно сделать так, чтобы он ничего не видел.
Дитер достал из кармана большой хлопчатобумажный платок и завязал Бертрану глаза.
– Таким образом, каждый удар приходит неожиданно, а паузы между ударами превращаются в мучительное ожидание.
Бекер поднял деревянную дубинку и ударил жертву по голове. Раздался громкий треск, Бертран закричал от боли.
– Нет, нет, – снова вмешался Дитер. – Никогда не бейте по голове. Так можно сломать челюсть, и объект не сможет говорить. Хуже того, можно повредить мозг, и тогда все сказанное ничего не будет стоить.
Взяв у Бекера дубинку, Дитер дал ему взамен стальной прут.
– Теперь запомните: наша цель – причинить нестерпимые мучения, не ставя под угрозу жизнь допрашиваемого и его способность сообщить то, что нам нужно.
На лице у Бекера появилось хитрое выражение. Тщательно выбрав цель, он ударил Бертрана по локтю. Парень взвыл от боли, Дитер узнал этот крик.
– Пожалуйста, не надо, – взмолился Бертран.
Дитер вернулся в смежную комнату. Гастон сидел на том же месте, но это был уже другой человек. Сгорбившись, он спрятал лицо в ладони, рыдал и молился. Дитер опустился перед ним на корточки и тихо сказал:
– Только вы можете это остановить.
– Пожалуйста, прекратите, – простонал Гастон.
– Вы ответите на мои вопросы?
Гастон молчал. Бертран снова взвыл.
– Да! – выкрикнул Гастон. – Да, да. Если вы прекратите, я расскажу вам все!
Дитер по-немецки приказал:
– Сержант Бекер, пока хватит.
– Слушаюсь, майор, – в голосе Бекера звучало разочарование.
Дитер перешел на французский:
– Что ж, Гастон, давайте начнем с командира сети. Фамилия и кличка. Кто он?
– Мишель Кларэ. Кличка – Моне.
Первое имя давалось труднее всего, остальные следовали без усилий.
Искра жила в мансарде большого старого дома в Бейсуотере. Там было мало ее вещей – фотография Мишеля, играющего на гитаре, книжная полка с книгами Флобера и Мольера на французском и акварельный пейзаж Ниццы, который она нарисовала в пятнадцать лет. Два ящика небольшого комода занимала одежда, третий – оружие и боеприпасы.
Раздевшись, Искра улеглась в постель и попыталась полистать журнал, но ее мысли упорно возвращались к проваленному заданию. Она опасалась, что, кроме проигранного боя, возможно, теряет и мужа. Искра гадала, существует ли закономерность, по которой неумение командовать оборачивается неумением сохранить семью. Быть может, в самой ее натуре кроется некий изъян.
В конце концов Искра забылась беспокойным сном. Ее разбудил громкий стук в дверь.
– Искра! К телефону!
Голос принадлежал одной из соседок с нижнего этажа. Искра накинула халат и сбежала в холл к телефону. Звонил Перси Туэйт.
– Ты можешь сейчас приехать в Орчард-Корт? Мне нужно, чтобы ты кое-кого проинструктировала.
Искра всегда была рада слышать голос Перси.
– Буду через несколько минут.
Перси ждал ее в квартире.
– Я нашел радиста на замену Альберу. Опыта не имеет, но обучение прошел. Завтра отправляю его в Реймс. От Мишеля сегодня ничего не было. Мне нужно знать, что осталось от сети «Болингер».
– Зачем?
– Если остались Мишель и еще два-три человека, я не могу руководить ими без связи.
Искра пожала плечами:
– Конечно, я проинструктирую радиста.
– Как вообще Мишель? Я не о ранении.
– Хорошо. – Искра помолчала. Она не могла обмануть Перси, он слишком хорошо ее знал. – У него любовница, – призналась она и вздохнула.
– Этого я и боялся.
– Уж и не знаю, осталось ли что-нибудь от моего брака, – горько заметила Искра.
– Мне очень жаль.