Галки

Фоллетт Кен

Дюбуа оказалась симпатичной, окаймленной деревьями улицей на окраине города. Ганс остановился у высокого дома в самом ее конце.

– Выйдешь, если я тебе махну, – сказал Дитер Стефани, выбираясь из «испано-суизы».

«Ситроен» Вебера остановился сзади, и гестаповцы остались сидеть, как им было велено.

Дитер заглянул в примыкающий к дому двор. Там стоял гараж и был небольшой сад с подстриженной живой изгородью и прямоугольными клумбами. Хозяйка была аккуратисткой.

Дверь открыла женщина лет шестидесяти в платье из хлопчатобумажной материи синего цвета в мелкий белый цветочек. Ее седые волосы были стянуты на затылке и закреплены черепаховой заколкой.

– Доброе утро, мсье, – вежливо поздоровалась она.

Дитер улыбнулся. Воспитана безукоризненно. Он уже понял, какую для нее выберет пытку.

– Доброе утро… Мадемуазель Лема?

Она уловила легкий немецкий акцент, в глазах у нее появился страх.

– Чем могу служить? – спросила она с дрожью в голосе.

– В доме кто-нибудь есть, мадемуазель?

– Нет. Я одна.

Дитер обернулся и махнул Стефани.

– К нам присоединится моя коллега. Мне нужно задать вам пару вопросов. Можно войти?

– Прошу.

Гостиная была обставлена полированной мебелью из темного дерева. Дитер опустился на обитый плюшем диванчик, Стефани устроилась рядом, а мадемуазель Лема села напротив на стул с прямой спинкой. Полновата, отметил Дитер. Грешит чревоугодием.

На низеньком столике стояла шкатулка для сигарет. Дитер откинул крышку – шкатулка была полна.

– Не стесняйтесь, закуривайте, – предложил он.

– Я не курю, – отказалась мадемуазель Лема с несколько оскорбленным видом.

– В таком случае для кого вы их держите?

– Для знакомых… соседей… – замялась она.

– И британских шпионов.

– Смешно.

Дитер наградил ее своей самой обаятельной улыбкой:

– Я не намерен играть с вами в кошки-мышки и надеюсь, у вас хватит ума мне не врать.

– Ничего я вам не скажу, – заявила она.

Дитер был доволен. Она уже перестала делать вид, будто не понимает, о чем идет речь. Можно сказать, призналась. Он поднялся.

– Прошу вас пройти со мной.

– Хорошо. Может быть, позволите надеть шляпку?

– Разумеется. – Он кивнул Стефани: – Пожалуйста, проводи мадемуазель. Проследи, чтобы она не звонила и ничего не писала.

Дитер не хотел, чтобы она успела кому-нибудь сообщить об аресте.

Он подождал в прихожей. Мадемуазель Лема появилась в легком пальто, шляпке и с желтовато-коричневой сумочкой в руках. Все трое вышли в парадную дверь.

«Ситроен» с гестаповцами следовал за машиной Дитера до Сент-Сесили. На стоянке у замка Дитер сказал Веберу:

– Я отведу ее наверх в рабочую комнату.

– Зачем? В подвале полно камер.

– Увидишь – поймешь.

Дитер отвел пленницу на второй этаж, где размещались службы гестапо. Он нарочно выбрал самую оживленную комнату, которую делили машбюро и почтовое отделение. В ней работали молодые люди и девушки в безукоризненно чистых рубашках и галстуках. Оставив мадемуазель Лема в коридоре, он прикрыл за собой дверь, хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание, и, понизив голос, сказал:

– Сейчас я приведу одну француженку. Она под арестом, но прошу держаться с ней вежливо и дружелюбно. Очень важно, чтобы она почувствовала всеобщее уважение.

Дитер ввел мадемуазель Лема, усадил за стол и, пробормотав извинения, за лодыжку приковал наручниками к ножке стола. Оставив ее под присмотром Стефани, он вместе с Хессе вышел из комнаты.

– Ступай на кухню и попроси сервировать на подносе обед. Суп, второе, немного вина, бутылку минеральной воды и полный кофейник кофе. И чтоб выглядело аппетитно.

Лейтенант с восхищением ухмыльнулся. Он не понимал, что задумал начальник, однако не сомневался – нечто весьма занятное. Через несколько минут лейтенант возвратился с подносом. Дитер отнес поднос в комнату и поставил перед мадемуазель Лема.

– Прошу вас, – произнес он. – Пора подкрепиться.

– Спасибо, но я не смогу проглотить и кусочка.

– В таком случае, может, отведаете хотя бы супа?

Он налил ей вина. Она добавила в стакан воды, отхлебнула и принялась за суп.

– У французов такая изысканная кухня. Нам, немцам, никогда с вами не сравняться. – Дитер нес чепуху, чтобы заставить ее расслабиться.

Мадемуазель Лема отказалась от второго, но зато осушила кофейник. Дитер был доволен. Когда она поела, он приступил к допросу.

– Где вы встречаетесь с агентами союзников? Как они вас узнают? Каким паролем вы пользуетесь?

Она не хотела отвечать. Дитер грустно на нее посмотрел.

– Очень жаль, что вы отказываетесь со мной сотрудничать, после того как я обошелся с вами по-доброму.

Его слова, видимо, ее удивили.

– Благодарю за доброе отношение, но рассказать я вам ничего не могу.

– Что ж, – произнес Дитер и поднялся, словно собираясь уйти.

– Послушайте, мсье, – смущаясь, сказала она, – мне нужно удалиться… помыть руки.

– Вам нужно в уборную? – строго спросил Дитер.

– В общем, да, – ответила она, покраснев.

– К сожалению, – отрезал Дитер, – это исключено.

– Хотите принести пользу в этой войне – позаботьтесь об уничтожении их телефонного узла.

Когда Пол утром проснулся, этот генеральский наказ все еще звучал у него в ушах. Сумев его исполнить, он поможет выиграть войну.

Перси Туэйта он застал у того в кабинете. Туэйт попыхивал трубкой, уставившись на шесть коробок с папками. Показав на них, он предложил: