Галобионты
Шрифт:
Иногда, во время раздумий об этом человеке, Секретчик говорил себе, что будь они хорошими друзьями или хотя бы верными соратниками, вдвоем они наворотили бы таких дел, что никому не снились. Однако жизнь повернулась так, что они могли быть только врагами, практически равными друг другу по силам и возможностям. Искать кого-то, несущего ответственность за это, было неблагодарным занятием. Видимо, так уж устроена жизнь в человеческом сообществе, что по-настоящему сильные, независимые индивиды могут быть лишь соперниками, но никак не искренними друзьями. С этим приходилось мириться и даже пытаться находить в таком положении вещей свою прелесть. Секретчик с полным основанием считал, что немного людей смогут по достоинству оценить редкие дарования,
Решение, принятое Секретчиком спонтанно, не только не изменилось после долгих и серьезных размышлений, но окончательно укрепилось. Он сотрет в порошок полковника, непосредственно причастного к гибели «Антея», уничтожит всех сподвижников Дзержинца и не успокоится, пока с лица земли не исчезнет последний галобионт. Он сделает это, чего бы ему не стоило, но только после того, как в его руках окажется хотя бы одно существо, выпестованное Дзержинцем.
Алекс и Любовь встречали пламенеющий тропический рассвет. Золотистая головка девушки покоилась на плече мужчины. Им казалось, что они никогда не были так близки друг другу, как в это раннее утро, окрашенное яростными красками восходящего солнца. Любовь сжала пальцы Алекса обеими руками. Ей думалось о том, что больше всего на свете она хотела бы вечно ощущать в своих ладонях тепло и силу рук любимого. Вдруг в ней возник внезапный порыв взглянуть в лицо Алекса, словно она могла бы прочесть в нем какую-то страшную тайну. Любовь встала перед ним и, подняв голову, устремила взгляд в глаза Алекса. Его лицо, озаренное багровым рассветом, показалось девушке и прекрасным, и пугающим одновременно. Она поняла, что ему открыто очень много, гораздо больше, чем ей. А рассказал Алекс лишь ничтожную часть того, что таилось в его душе. Ей захотелось вдруг спросить его: «Кто ты?». Любовь отступила назад. Уловив тревожное движение в ее лице, Алекс ласково обнял ее:
– Что с тобой, любимая?
От звука его ласкового голоса наваждение пропало, но где-то глубоко в душе у Любови притаилось тоскливое ожидание приближающейся беды.
– Мне почему-то кажется, что это наш последний восход на острове, – проговорила Любовь.
– Почему ты так думаешь? – спросил Алекс с искренним удивлением.
Любовь пожала плечами.
– Я чувствую какой-то необъяснимый страх. Словно вот-вот должно что-то случиться.
– Значит, моя интуиция меня не обманывает, – вполголоса пробормотал Алекс.
Любовь скорее уловила шестым чувством, чем услышала его слова. Ей стало еще тревожнее.
– Ты тоже это чувствуешь? – упавшим голосом спросила она.
Алекс не стал лгать девушке. Он не видел смысла в том, чтобы утешать Любовь пустыми обещаниями, которые наверняка не исполнятся.
– Мы должны быть сильными, – сказал он, обнимая девушку, – нужно приготовиться ко всему, что с нами может произойти.
– А что с нами может произойти? – прошептала Любовь, не отрывая глаз от сосредоточенного лица Алекса.
Он покачал головой и грустно улыбнулся.
– Хотел бы я знать об этом.
– Почему ты не рассказал мне всего, о чем знаешь?
– Я ни в чем не уверен, поэтому не стал загружать тебя своими домыслами. Думаю, что скоро мы с тобой сможем узнать об всем наверняка.
– Не знаю, чего я хочу больше – узнать обо всем или продолжать жить так же, как раньше, – вздохнула Любовь.
– В неведении? В этом тоже мало хорошего для нас с тобой. Слишком много в нас вложено знаний, чтобы мы смогли, подобно диким животным, жить одним днем, не задумываясь ни о каких вопросах, кроме насущных. Я видел, что ты, так же как я, постоянно задаешься вопросами, на которые не можешь отыскать ответа.
Любовь опустила голову. Ей нечего было возразить.
– Так не могло продолжаться долго. Даже то, что нам выдалась возможность пожить какое-то время вдали от всего мира, предоставленным самим себе, уже редкое счастье. Мне кажется, это не было предусмотрено теми, кто послал нас с тобой на этот остров. Это подарок нашей с тобой судьбы. Я благодарен ей. Что бы ни случилось с нами, я всегда буду помнить об этих днях с тобой в этом месте, лучшего которого, неверное, нет на земле.
– Ты говоришь так, будто прощаешься со мной, – с болью в напряженном голосе проговорила Любовь.
– Я говорю искренне. Вспомни, что все это время мы обманывали себя и друг друга, притворялись, что с нами не происходит ничего особенного. Я всегда знал, что когда-нибудь настанет минута откровенности. И еще я знал, что это будет ознаменованием конца нашей жизни здесь, прежней, безмятежной жизни.
От этих слов Любови захотелось умереть. Жизнь, казалось, утратила всякий смысл. Она не могла представить себе, как сможет жить без Алекса. На какое-то безумное мгновение ей захотелось, чтобы они взялись за руки и вдвоем погрузились в морскую пучину, чтобы найти в ней свою смерть. Она уже подняла голову, чтобы сказать об этом Алексу, но тут ее озарила мысль, показавшаяся девушке спасительной.
Любовь порывисто обняла любимого и, задыхаясь от притока нахлынувших эмоций, горячо заговорила:
– Давай сбежим!
Алекс не сразу понял, что она имеет в виду. Он изумленно воззрился на подругу, пытаясь понять, о чем она.
– Давай сбежим ото всех. Они ведь не смогут нас найти. Мы можем плавать, где захотим, будет путешествовать по всему миру. Ты столько всего умеешь и знаешь. Мы не пропадем. Я знаю точно, мы сможем справиться со всеми трудностями. Будем свободными, будем принадлежать только самим себе! Никто не будет стоять над нами. Представь себе, любимый мой, какое нас ждет счастье!
Ее огромные глаза светились восторгом, раскрасневшиеся от счастливого волнения щеки горели.
– Я ведь здорово придумала, правда, милый! Это будет самый лучший выход!
Алекс молчал. По его лицу Любовь видела, что он не собирается соглашаться с ней. Это, хотя и пугало ее, но не останавливало. Она все еще надеялась убедить Алекса в своей правоте.
– Я знаю, что нас ожидает много непредвиденных опасностей. Мы будем рисковать всем, даже жизнью. Я не такая уж глупая, чтобы не понимать этого. Но разве сейчас мы в лучшем положении? Мы даже не знаем, кто мы, зачем нас создали, для какой жизни мы предназначены! Мы не знаем, что нас ждет! Может быть, люди, которые вот-вот позовут нас к себе, еще страшнее, еще хуже, чем все то, что может ожидать нас в океане. Может, участь, что они нам приготовили, страшнее всего, что будет ожидать нас, если мы выберем свободу. Везде нас ждет неизвестность. Но так, по крайней мере, мы будем принадлежать только себе и друг другу.
На секунду Любовь умолкла и снова заговорила:
– Почему ты молчишь? – крикнула она, схватив Алекса за руки. – Почему ты не хочешь ответить мне? Неужели я предлагаю что-то совсем безумное?
Алекс все еще не отвечал. Он долго смотрел на подругу. В его лице проскальзывало множество различных чувств: и жалость, и страдание, и сознание собственной беспомощности, и гнев.
Любовь утратила свое красноречие. Она как-то вся сникла. Отчаяние исказило ее застывшее личико.
– Ты думаешь, я не брал в расчет такую возможность? – наконец заговорил Алекс. Его голос чуть заметно вибрировал. Видно было, что каждое слово дается ему с величайшим трудом. – Сколько раз я тщательно продумывал все до мелочей. Ты права, любимая, – мы могли бы справиться со многим. И ты, и я многое знаем и многое умеем. Я уверен, что мы смогли бы прожить долго и вполне счастливо.