Галопом к столбу
Шрифт:
105
Прасковьей Фёдоровной, пересыпавшей речь
непонятными французскими словами, или с грубой
матершинницей Марфой, которая к тому же
отличалась набожностью и в пост напрочь
отказывалась помогать в блудных делах.
Дом Самохиной находился на 6-м Лучевом
просеке. Места глухие. Там частенько пошаливали.
Особенно летом, когда шпана с Хитровки и других
трущоб перебиралась «на дачу». Бывшего
городского голову
собственном саду - даже шёлковые подштанники
забрали. Доставалось и Матрёне Марковне: то у
кухарки, возвращающейся с базара, корзинку с
провизией отнимут, то простыни, развешенные для
просушки, с верёвок утащат. Местная полиция
только сокрушённо разводила руками.
Не на шутку перепугалась Матрёна Марковна,
когда получила записку: «Сиводня вечёр попожи
двести рублёв под большую берёзу у поворота. А то
дом спалим». Люди знающие посоветовали ей
сходить в сыскное, подсказали к кому именно
обратиться. Она так и сделала. С тех пор шпана дом
сводни за версту стороной обходит, а Степанов и
Соколов стали своими людьми у Самохиной…
Соколов, севший на козлы пролётки вместо
отправленного в больницу Кузьмича, оказался
кучером умелым. Вскоре, хотя все дороги в
Сокольниках были засыпаны снегом, они подъехали
к двухэтажному деревянному дому.
106
– Она, что по ночам не спит? -
поинтересовался Малинин, увидев освещённые
окна.
– Спит, да только не всегда. Сегодня у неё
гостит вдова … э … одна миллионщица.
– А ты откуда знаешь?
– Да она к Марковне раз в неделю, со вторника
на среду, уже третий год наведывается. Зазорно ей
полюбовников дома принимать, а в гостиницу, когда
вся Москва в лицо знает, тоже не пойдёшь.
Ночной сторож и дворник встретили сыщика,
к немалому удивлению Сергея, словно начальника.
– Александр Иванович, разрешите доложить, -
пробасил дворник. - У нас всё в полнейшем
порядке. Шпана больше не беспокоит. Как пуганули
мы с вами их в прошлый раз, больше и на глаза не
показываются.
А сторож добавил:
– Егорка Резаный, перед самым Рождеством,
крутился возле дома. Так я ему всё разобъяснил, как
вы учили.
Внимательно присмотревшись, Малинин
узнал и сторожа и дворника - раньше они служили
городовыми в 1-м участке Тверской части.
– Оба по здоровью со службы ушли, - пояснил
Соколов.
– Вот я и пристроил их сюда. Надёжные
ребята.
Через сени
небольшую уютную гостиную: потолок
расписанный райскими птицами и купидонами,
107
старомодная мебель красного дерева - круглый стол,
диван, тяжеловесные кресла. Широкий подоконник,
как и в большинстве мещанских и купеческих
домов, заставлен разнообразными бутылками с
настойками. наливками и медами собственного
изготовления.
Маленькая сухонькая старушка, дремавшая в
одном из кресел с вязанием в руках, вскинула глаза
на вошедших:
– Санька! Радость-то, какая… Дуняша!
Накрывай стол для гостей дорогих. Неси всё, что
бог и люди добрые послали. Да икры не забудь
побольше подать. Мне её перед Рождеством сам
рыбник Мочалов прислал, такой в Охотном ряду не
сыскать. А мы пока настоечки по рюмочке выпьем.
– Мне рябиновой, - попросил Соколов.
– Помню, помню твой вкус. А вам, сударь?
Извините, не знаю, как звать-величать.
– Сергей. А выпью я, пожалуй, тоже
рябиновой.
Настойка оказалась крепчайшей, аж слезу
вышибала.
– Ох, хороша, - крякнул от удовольствия
Соколов.
– Марковна, на поклон мы к тебе пришли.
– Дело житейское, - лукаво улыбнулась
старушка. - Вам какого сословия краль-то
подыскать? Купчих, дворянок или из простых?
Замужних предпочитаете? Вдов? Или девочек? Это
похлопотнее для меня будет. Но, как в сказках
108
сказывается: «Я хоть душу заложу, а тебе всё ж
угожу».
– Молодой человек нас интересует, Матрёна
Марковна, - сказал Малинин. - Кареглазый, роста
среднего, плотного телосложения…
– Не по моей части это, - обиженно поджала
губы сводня.
– Отродясь я такими срамными делами
не занималась.
Она с укоризной посмотрела на Соколова. Ты
кого, мол, привёл?
Тот расхохотался:
– Ты не так Сергея Сергеевича поняла! Нам
этот молодой человек совсем для другого
понадобился. Похоже, он с политическими
якшается.
– Да хоть с самим сатаной, - даже не
дослушав, перебила его Марковна. Перекрестилась
на образа.
– Прости господи меня грешную за такие
слова… Уговор, Саня, дороже денег. Помнишь, что
вы с Васей мне обещали?
– Помню, - кивнул Соколов.
– Кто и зачем к
тебе ходит нас не касается.
– Вот и я об этом самом… Да вы ещё по